Феникс (ЛП), стр. 19
— Никогда не думала, что скажу такое, но я безумно рада, что у нас есть эта чертова стена, — говорит Роуч.
Стюарт мотает вперед и останавливает на кадрах, на которых гвардейцы Стражей устанавливают по всему городу дополнительные блокпосты, в комплекте с артиллерийскими пушками и танками. Теперь даже мышь не проскочит мимо. Следующий кадр переносит нас уже на вокзал, где несколько семей распихивают по бронепоездам.
— Постойте-ка, это что, эвакуация? — спрашиваю я.
Джуно кивает.
— Последняя утренняя директива. Все, кто сдаст с рук на руки гвардейцам Стражей Грязнокровок, получат билет, который дает право покинуть город. — Она бросает на стол пропитанной кровью железнодорожный билет, на котором было по диагонали отпечатано красным, жирным шрифтом ЭВАКУАЦИЯ РАЗРЕШЕНА. — Этот мне достался от мертвого парня, которого покалечил Люпин. Похоже, покойник сильно разозлил того парня.
Рот Гаррика слегка дергается.
— Несколько из них пытались схватить меня и Стю, но мы смогли отбиться, — продолжает рассказывать Джуно.
Я вращаю в руках билет. На нем видны серебренные водяные знаки в виде розы, которые доказывают его подлинность. Чтобы отпечатать такие потребуется ни одна неделя. Я вскипаю от злости. Пуриан Роуз все давно продумал — он предполагал, что я проголосую против него. А это сыграло ему только на руку.
— Остальной стране необходимо увидеть, что здесь происходит, — говорит Роуч. — Мы должны предупредить народ, до того, как дирижабли войдут в их города.
— Ты сможешь хакнуть новости Си-Би-Эн, и сделать выпуск наших новостей? — спрашивает Сигур.
Джуно качает головой.
— Мы уже пытались.
— Правительство каким-то образом обрывают любые сигналы, выходящие за пределы города, — объясняет Стюарт. — Мы ничего не можем транслировать за пределы города.
Видео замирает на молодой паре, зависшей на крошечной фигурке, лежащей в луже крови. Вся комната погружается в молчание, когда в камеру смотрит лицо плачущей матери.
— Феникс, ты нам поможешь? — всхлипывает женщина в камеру. — Мы тебя поддержали, и вот как ты нам отплатил? Ты нас бросил!
Джуно выключает на мониторе звук, но это не помогает — у меня в голове до сих пор звенят слова женщины.
Роуч ударяет ладонью по столу.
— Нам нужно выйти и сражаться!
— Но как же Полли? — спрашивает Натали. — Если мы вмешаемся, её убьют.
— А как же все те люди, кто поддержал нас вчера? — спрашивает Роуч. — Они все будут убиты, если мы не предпримем решительных действий. Мы обязаны их защищать.
— А мы не можем подождать, пока не узнаем где Полли? — спрашивает Натали.
— Каждая минута дорога. Чем дольше мы тянем, тем больше людей будет сдано Стражам, — говорит Роуч. — Или жизнь твоей сестры дороже их жизней?
Натали смежает свои светлые ресницы.
— Делайте то, что должно, — поднимаясь, тихо говорит она. — Если я вам понадоблюсь, то я буду наверху.
Она покидает комнату, и Дей с Эми спешат вслед за ней.
Поднимается Элайджа:
— Прошу меня извинить, но мне нужно позвонить.
— Можешь воспользоваться телефоном в моем кабинете, — предлагает Сигур.
— Спасибо, — говорит Элайджа и выходит из комнаты.
Остальные принимаются планировать нападение, в то время как я подхожу к окну и, выглядывая наружу, смотрю на небо.
Транспортер, перевозящий еще одну группу заключенных, поднимаясь в воздух, разрезает клубы пепла, и те, хлопьями снега, оседают на землю. Самолет с бронированными наклонными крыльями, приблизительно сто футов длиной и достаточно большой, чтобы вместить на своем борту до пятидесяти пассажиров за один раз. На борту самолета большими красными буквами написано его название и номер. Этот называется Мэриэнн 705. А неподалеку к Эсминцу, зависшему над парком, подлетает Транспортер под названием Розалин 401. Я предполагаю, что имя как-то связанно с Эсминцем, которому принадлежит самолет, и номер отличает его от других во флоте.
Гигантские цифровые экраны, развешанные по всему городу, моргают, и на них снова появляется изображение Полли. Она будто в оцепенение. Я отвожу взгляд, снедаемый чувством вины, понимая, что мы, не подчинившись приказам Пуриана Роуза, отдали её ему на заклинание. Господи, верно ли мы поступаем?
Жук перехватывает мой взгляд, когда я возвращаюсь к общему столу, и бросает на меня сочувственный взгляд. Для него это тоже непросто; он очень близко общался с ней в течение двух месяцев, с тех пор как она переехала к семье Дей. Я пытался слушать остальных, пока они обсуждали наш план нанесения удара по Транспортерам, но не могу сосредоточиться. Мои глаза скользят к видео (с выключенным звуком), принесенное Стюартом этим утром, которое все еще проигрывается на экране. Члены семей разлучены, люди убиты. Все это сделано для общего блага. На карту поставлено больше, чем жизнь Полли. Тем не менее, я ощущаю горечь, когда вижу каждый следующий час её изображение.
Вдруг у меня в сознание вспыхивают слова ранее сказанное Стюартом: «Правительство каким-то образом обрывают любые сигналы, выходящие за пределы города...»
Я резко вытягиваюсь в струнку на своем сиденье, чем заставляю всех обратить на меня внимание.
— Если правительство блокирует входящие и выходящие сигналы Блэк Сити, то каким образом они демонстрируют видео с Полли? — спрашиваю я.
Все на мгновение затихают, а потом Стюарт расплывается в улыбке.
— Сигнал должен исходить из города! — говорит он.
— Откуда? — спрашивает Жук.
— Из штаба Стражей? — предполагает Джуно.
— Нет, мы уже туда вламывались, — говорю я. — Сигнал должен транслироваться из такого места, в которое у нас, по их мнению, нет доступа.
Мой мозг работает в бешеном темпе. Если бы мне пришлось держать Полли в городе, но так, что бы до неё было не добраться, где бы я её спрятал? Ответ сражает меня наповал. Я смотрю на окно.
— Она в Эсминце, — говорю я.
Глава 11
НАТАЛИ
Я СВЕРНУЛАСЬ калачиком на кожаном кресле возле каменного очага в кабинете Сигура и наблюдаю за желтым пламенем, как он танцует в камине. Эми с Дей сидят на антикварном ковре передо мной, скрестив ноги, поглядывая на меня с озабоченным выражением лица. Понятно, что ни одна из них не знает, что сказать, да и что они могут сказать? Только то, что я практически подписала своей сестре смертный приговор. Я моргаю, но пламя видно даже через слезы.
— Может спасательная команда найдет её, — с надеждой говорит Эми.
Боль узлом завязывается у меня в груди, и я стараюсь выбить её прочь своим кулаком, но ничего не выходит. Я издаю жалкий стон и скрючиваюсь, наконец, позволяя себе расплакаться. Дей тут же оказывается возле кресла и обнимает меня.
Я цепляюсь за неё, ненавидя себя за то, что предала Полли, ненавидя Пуриана Роуза за то, что мучает мою семью. Опять. Как же он может поступать так со своей собственной дочерью? Не тронул бы он ее, зная правду? Я почему-то сомневаюсь.
Двери распахиваются.
— Извините, — говорит Элайджа, когда видит нас. — Я хотел воспользоваться телефоном. Это может подождать.
Я вытираю глаза.
— Нет, все нормально. Проходи.
Элайджа сомневается, но потом проходит в комнату и идет прямо к столу Сигура. Я стараюсь не вслушиваться в его приглушенный диалог с отцом.
— Есть какие-нибудь новости о твоей маме? — спрашиваю я, когда он вешает трубку.
Он качает головой.
— Твой папа должно быть очень переживает, — говорю я. — Удивительно, что она ему ничего не сказала о том, куда собирается.
— Они больше не вместе, — объясняет Элайджа. — Мама ненавидит его. Они разговаривают-то сквозь зубы.
Я прикусываю губу. «Вот молодчина, Натали».
— Письмо Люсинды при тебе? — спрашиваю я.
Он вынимает письмо из кармана.
— Ну же, давай попробуем разобраться и понять, где может быть твоя мама, — говорю я, отчаянно нуждаясь в том, чтобы отвлечься, прежде чем моя вина перед Полли окончательно не поглотит меня.