Лучшее за год XXIII: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк, стр. 243
— Где все?! — кричал он. — Никто не отвечает!
— Играют в бейсбол. — Теперь Успех уже бежал. — Что стряслось? Что?!
— Бейсбол?! — Он так вытаращил глаза, будто задыхался. — Южный склон Ламаны… горит… все горит… Весь лес горит!
XIV
Я медленно шел по лесу к мысу, взобрался на самый большой камень и уселся там, наблюдая за распространением пламени, которое быстро приближалось ко мне и уже было в миле от того места, где зародилось. Теперь я слышал звуки далекого колокола, подававшего сигнал тревоги, и знал, что весь город несется сюда. До сих пор я чувствовал себя виноватым. Не было ничего, кроме стыда и сожалений. Но теперь я обдумал все и сказал себе: «Кто эти люди, называющие себя хозяевами леса, и как я связан с ними? Я поджег лес, но не сделал ничего дурного, а теперь похоже, что его подожгла молния. Это пламя питается своей естественной пищей». Так я все обдумал и встал, чтобы понаблюдать за языками пламени. Вид был потрясающий, но я остался единственным, кто наслаждался им. Огонь уже достиг основания мыса и теперь омывал его с обеих сторон. Впереди него в слепой спешке неслись белки, в сердце дыма бросались голуби. Огонь воспламенял сосны, и те загорались мгновенно, словно были из пороха.
Когда поступил сигнал тревоги, большая часть добровольной пожарной команды Литтлтона играла в бейсбол. Они бросились к кирпичному пожарному депо, а за ними последовали почти все зрители. Они столпились в здании ратуши, пока огнеборцы в спешке натягивали форму. Обычно их было шестнадцать. Но сегодня вместе с Успехом к ним присоединились Воля Самбуса, Яркий Айоб, Благо Бандаран и Шеф Кери Миллисап. Помощником начальника отряда обычно был Дар. В отсутствие сына именно он вел добровольцев на борьбу с пожарами. Несмотря на протесты Успеха и заявления, что он простой наблюдатель за дымом, первым решением добровольцев стало назначение его действующим главой подразделения.
Как любой отряд небольшого населенного пункта, пожарная команда Литтлтона обычно откликалась на звонки о возгораниях в домах и ближайших окрестностях, а также о несчастных случаях всех видов, но теперь именно им пришлось тушить значительно больший пожар. У них была всего одна пожарная машина с насосом мощностью три тысячи литров в минуту и баком на пять тысяч литров воды. Еще она везла пятидесятиметровый брандспойт шестидесяти сантиметров диаметром, пятнадцатиметровый шланг насоса и десятиметровую механическую лестницу. Если пожар и правда был таким большим, как рассказал Суровый, машина № 4 поможет при пожаре так же, как веник.
Успех подавил желание загрузить свою команду в грузовик и броситься на тушение пожара. Нужно было побольше узнать, прежде чем кидать в бой свои скудные войска. Пока подоспеют отряды из соседних деревень, пройдет не меньше часа, и пожарные, возможно, не покинут Литтлтон аж до ночи. Дар разложил на длинном столе в пожарном депо карту, и остальные встали вокруг плечом к плечу, улыбаясь. Внутрь пробралась Рада Гэнди, зажгла евхаристию и тихо выскользнула наружу, когда собравшиеся принялись обсуждать, какой вред деревне может причинить пожар. Потом они засыпали Сурового вопросами о том, что он, собственно, видел. Сначала он изо всех сил пытался ответить, но пережитое выбило бы из строя и более сильного мужчину. Когда на него насели, он замкнулся в себе.
Сукульгунды жили к западу от Люнгов, выше по склону Ламаны. Они приехали в Литтлтон позднее остальных, и потому часть их полей образовала террасы на склоне горы. Они располагались примерно в четырех километрах к северу от Общины, в самом конце запущенной Январской дороги, больше похожей на «американские горки». Суровый утверждал, что пожар спустился на нее со склона и двигался на восток. Сначала он сказал, что, когда уезжал, пламя было где-то в километре от фермы, но потом передумал и сообщил, что огонь уже буквально пожирал его сарай. Это было мало вероятно, потому что сильный восточный ветер повернул бы огонь в противоположном направлении, как раз к фермам Эццатов и Миллисапов, а в конечном счете — к Херрерасам и Люнгам.
Успех вздрогнул, представив, как пламя ревет в саду ГиГа. Но соседи рассчитывали на него, так что пришлось загнать подальше свой страх.
— Если ты говоришь правду, — подвел он итог, — это может означать, что огонь был разведен намеренно и поджог хорошо спланирован. И что тот, кто хочет причинить нам вред, все еще там.
— «Факелы» в Литтлтоне? — засомневалась Живучка Джайявардена. — Но мы очень далеко от пустошей.
— Как и Двойной Рассвет, — сказал Дар. — Или Уилрайт.
— Я об этом ничего не знаю. — Суровый Сукульгунда сорвал с головы шляпу и начал крутить ее в руках. — Знаю только, что нужно прекратить трепать языками и что-нибудь сделать.
— Сначала нам нужно точно определить, где пожар начался. Для этого надо поехать по дороге через гряду Ламаны. — Успех пытался вспомнить то, чему его учили на сборах. — Если огонь не перепрыгнул через дорогу и пошел вниз по северному склону, тогда мы можем использовать дорогу как линию обороны. А когда придет подкрепление, мы пошлем его на восток, через гору, к истоку пожара. Именно так дует ветер. — Он посмотрел на остальных, чтобы увидеть, согласны ли они. — Нам нужно заботиться прежде всего о восточной части.
— Почему это? — разъярился Суровый. — Потому что ты там живешь? Это мой дом сейчас…
— Заткнись, Суровый, — сказала Мира Тоба. — Вдохни причастия и думай не только о себе.
Ни одна из ферм, расположенных как раз по пути распространения пожара, не была полностью очищена от деревьев. Каноны простоты требовали, чтобы жители просто возделывали столько земли, сколько им нужно. Фермеры по всему Уолдену оставляли деревья, чтобы защищать почву от ветра. Вырубать леса — потворствовать эрозии. Но сейчас Успех думал обо всех этих соснах, тсугах, можжевельнике, наполненных смолой и маслами, растущих бок о бок с лиственными породами, в лесах, где он играл ребенком. На реке Моту он видел, как в мгновение ока воспламенялись сосны. И потом, оставались ведь еще горы веток и всякого хлама, который каждый фермер бросал жариться на летнем солнце.
— Если дела пойдут плохо на востоке, нам, возможно, придется передвинуть линию обороны аж до дороги Голубая Долина. — Успех провел пальцем по карте. — Конечно, линия будет не столь эффективна, как горная дорога, но мы можем ее улучшить. Возьмите Бандаранов и Саватди и сгребите все ветки, сучья, листву и всякую мелочь в лесу на западной стороне. Потом пробороните всю дорогу. Я хочу видеть полосу свежей земли, по меньшей мере три метра шириной на протяжении всей дороги.
— Преуспевающий, — негромко проговорил Дар, — ты ведь не отдашь все это огню?
Он очертил на карте область четырех ферм, находившихся под угрозой. Заканчивая черным квадратиком, обозначающим Коттедж Прилежания, Успех коротко взглянул на отца, затем отвел взгляд, смущенный тем, что увидел. Одаренный Люнг выглядел столь же отчаявшимся, как и Суровый Сукулыунда. Может, и больше, если думал, что только услышал, как сын вынес приговор делу всей его жизни. Впервые в жизни Успех почувствовал себя так, словно он был отцом, а Дар — сыном.
— Нет. — Он попытался подбодрить отца улыбкой. — Это только крайний вариант. Я надеюсь, что мы сможем вырубить полосу от озера Слот по всему берегу реки Милосердия. Там дикие леса, и если огонь распространяется очень быстро, нам может не хватить времени, но если мы удержимся на этой линии, то спасем Миллисап, Джорли и нас.
Он не сказал, что, даже если этот рискованный план сработает, ферма Эццатов все равно будет потеряна.
— Но сейчас огонь ближе к моей ферме, чем ко всем остальным, — сказал Суровый. — И ты сам говорил, что там может сидеть какой-нибудь маньяк-самоубийца и ждать, пока не заберет мой дом с собой в пекло.
Успеха раздражало вмешательство Сурового, оно мешало ему сосредоточиться.