Шатун (Однокла$$ники), стр. 49
– Смотри! – сказала Вера, показывая рукой на маленький детский рюкзачок, выглядывающий из-под пальто водителя. – Тот самый...
Кирилл, приподняв тяжелое тело, высвободил рюкзачок, отряхнул его от снега, заглянул внутрь, а потом протянул Вере.
– Держи! Если не ошибаюсь, ты должна была передать его брату?
Вера рассеянно кивнула, глядя на рюкзачок с нарисованным на нем смеющимся зайцем.
– Что ж, делай то, что должна была сделать.
Но Вера отрицательно покачала головой и, закидывая лямку рюкзачка на плечо, сказала:
– Наверное, все же будет лучше, если я отдам его Ирине. Это ведь ее деньги, и пусть она сама ими распоряжается.
– Дело твое, – сказал Кирилл. – Ну что? Пойдем дальше? Надо торопиться, уже темнеет.
– А мы уже почти пришли, – ответила Вера.
Она хотела спросить, а где бритоголовый, но увидела его сама. В первое мгновение ей показалось, что он повешен на ветви бука. Подошла, раскрыв рот от страха и любопытства, и встретилась с молящим взглядом. Бритоголовый стоял, балансируя, на трухлявом бревне, поставленном на торец. Руки и ноги его были связаны липкой лентой. Рот был забит мхом. Горло стягивала петля, конец которой был привязан к крепкому суку.
– А он не свалится с бревна? – спросила она у Кирилла.
– Захочет жить – не свалится, – заверил Кирилл. – Главное, чтобы под бревном снег не растаял. Но до весны вроде еще далеко.
Он взял ее за руку и повел дальше.
– А мой комбинезон? – вспомнила Вера.
– Потом! – отмахнулся Кирилл.
Через пару сотен метров Вера села на снег.
– Дай дух перевести!
Кирилл, хмурясь, смотрел по сторонам.
– Что с тобой? – спросила Вера.
– Не знаю, – ответил Кирилл, глядя вниз, откуда на гору заползали сумерки. – Такое чувство, словно за нами опять кто-то следит.
– Не может быть, – ответила Вера. – Их было четверо.
– Ты стихотворение какое-нибудь знаешь?
– Стихотворение? А при чем здесь стихотворение?
– Ты задаешь слишком много вопросов. Как птица– говорун.
– Знаю, конечно. Вот, к примеру: «Глухая полночь. Строем длинным, осеребренные луной, стоят кареты на Тверской пред домом пышным и старинным».
– Вот и хорошо. Бубни их себе под нос и по сторонам не забывай смотреть.
Кирилл поднялся вверх и за баррикадой валежника свернул в сторону. По большому кругу он начал спускаться к своим прежним следам. Он часто останавливался, прижимался к стволу дерева и, затаив дыхание, прислушивался. Несколько раз он улавливал чьи-то осторожные шаги, сухой треск веток, но, сколько ни таращил глаза, никого не увидел. Если кто-то шел на голос Веры, то делал это очень осторожно и незаметно.
В какой-то момент Кириллу показалось, что за стволами мелькнула тень. Сжимая ружье, он побежал вперед, всякий раз укрываясь за соснами. Казалось, чем дальше он бежит, тем светлее становится лес и реже деревья. Но вокруг, насколько он мог видеть, никого не было. Можно было подумать, что где-то рядом бродит лесной дух.
Впрочем, этот лесной дух оставил на снегу вполне материальные следы. Его обувь была «лысой», совершенно лишенной какого бы то ни было протектора. Видимо, ботиночки у него были так себе, не предназначенные для снега и гор.
Кирилл прошелся по следам, убедившись, что человек соблюдал приличную дистанцию, но и не отставал слишком. Рядом с огромным вековым дубом снег был изрядно примят. Видимо, человек стоял здесь относительно долго, наблюдая за передвижением Кирилла и Веры. Опустившись на корточки, Кирилл подобрал крохотный пучок полуистлевшего табака, нарезанного длинными тонкими стружками.
Когда Кирилл вернулся к Вере, она дочитывала «Проклятие» Кюхельбекера. Он показал ей свою находку.
– Что это? – спросила она, растирая в пальцах табак и нюхая его.
– Он курит трубку.
– Никто из тех бандитов трубку не курил, – уверенно произнесла она.
Кирилл с тревогой посмотрел на лес.
– Не нравится мне этот человек-невидимка.
– Захотел бы нас убить – давно бы это сделал, – философски заметила Вера. – Ладно, пошли. У меня и без того на душе тяжко. Брат на вызовы не отвечает. Боюсь, что все очень-очень плохо...
Они взялись за руки и, не оборачиваясь, быстро пошли дальше. Неожиданно они вышли на широкую просеку с отчетливым гусеничным следом снегохода. Вера остановилась и повернулась лицом к багровому закату, на фоне которого темнел излом частокола.
– Пришли.
Глава 56
ТЫ СОВСЕМ НЕ ЗНАЕШЬ ВАНЮ!
Они подбежали к частоколу, прижались к гладким, отполированным бревнам. Кирилл кивнул на снегоход, перевернутый набок.
– Что бы это значило? Неужели мои одноклассники так напились?
– Который час? – шепотом спросила Вера.
– Скоро шесть.
– Еще два часа, – задумчиво сказала она.
– До чего два часа?
Вера тряхнула головой, мельком взглянула на Кирилла и попыталась отшутиться:
– До восхода луны. И лес наполнится вампирами, и они подойдут к воротам частокола и станут требовать крови.
– Ты уверена? – серьезно спросил Кирилл и внимательно посмотрел девушке в глаза.
Сильным ударом он вогнал охотничий нож в столб частокола на уровне своего лица, затем встал одной ногой на бревно, второй – на нож и дотянулся руками до верхнего края. Без усилий перекинул тело через заостренные концы столбов и спрыгнул в снег. Сугроб смягчил удар. Не вставая, Кирилл прижал ружье к телу и перекатился за штабель вагонки. Там полежал несколько секунд, прислушиваясь, затем приподнял голову. Крепкий двухэтажный дом с кирпичной цилиндрической пристройкой. Свет в окнах. Пустой двор с беседкой посредине. На противоположной стороне – «слепая» избушка, наверное, баня. Ближе к воротам теснятся два флигеля. Нигде никого не видно.
Он встал в полный рост, повернулся к воротам и вдруг остолбенел. На снегу, накрытый куском брезента, лежал человек. Кирилл отчетливо увидел торчащие ноги в ботинках. Первый красавец класса, любимец девчонок... Значит, Вешний не соврал.
Кирилл сел на снег, оперевшись спиной на ворота. «Он святой, он не способен убить человека!» – вспомнились слова Веры, какими она характеризовала своего брата. Да уж, святой...
– Кирилл! – услышал он шепот Веры, доносившийся из-за ворот. – Почему ты там притих?.. Смотри, что я нашла! Этой штукой можно сорвать замок.
Она просунула под створкой монтировку. «Я доверчив, как пацан, – думал Кирилл, глядя на монтировку. – Я почти безоговорочно поверил случайной девчонке. Святой! Ее братишка – подонок и убийца! Он держит моих одноклассников взаперти, вымогая деньги. Он убил Земцова, и еще неизвестно, ограничился ли он этим...»
– Вера, – позвал он, переворачиваясь на колени. – Дай мне пистолет!
– Зачем?
– Попробую выстрелом перебить ушко.
– А разве... разве не проще сорвать его с петель?
– Не проще!
– А ружьем?
– Бесполезно – жакан свинцовый. Это мягкий металл.
Она выгребла из-под створки снег и просунула пистолет. «Один черт знает, что у нее на уме», – подумал Кирилл, заталкивая пистолет за пояс.
Он сорвал замок монтировкой, приоткрыл створку, впуская Веру во двор. Уклоняясь от вопросительного взгляда девушки, подвел ее к трупу.
– Что это? – испуганно спросила она, пытливо заглядывая Кириллу в глаза. У нее не хватило смелости подойти и приподнять край брезента.
– Сергей Земцов, – произнес он. – Мой одноклассник.
Вера отшатнулась, отрицательно покачала головой и прошептала:
– Нет... Этого не может быть! Ваня не мог убить! Ты его совсем не знаешь! Это они!
И она кивнула на лес.
– Нет, Вера, – ответил Кирилл, словно выносил приговор. – Его убили как минимум сутки назад.
– Нет! – шептала она. – Не верю... не верю... Это невозможно! Ты совсем не знаешь Ваню!
И она, торопясь доказать свою правоту, быстро пошла по тропе к кирпичной пристройке. Приблизившись к двери, дернула за ручку, нажала на кнопку звонка, посмотрела наверх, где темнело маленькое, похожее на амбразуру, окошко.