Шатун (Однокла$$ники), стр. 34
Глава 41
ПРИКИДЫВАТЬСЯ НЕ СТОИТ
Вершины гор уже порозовели в лучах восходящего солнца, а на северном склоне, к которому прицепился охотничий приют, все еще царили серые сумерки.
Люда проснулась от запаха сигареты. Она ненавидела этот запах, особенно если курили там, где она спала. Пуховик Белкина и куртка Вешнего, которыми она кое-как накрывалась ночью, валялись на полу. Не открывая глаз, Люда схватила что попало под руку и накрылась с головой, но спрятаться от запаха табака ей все равно не удалось. «Как мне плохо, как мне плохо!» – подумала она, понимая, что уже не получится вернуться в сон и уйти от реальности, которая при первом прикосновении начала терзать душу.
– Ты можешь покурить на улице? – недовольным голосом пробормотала она, скидывая с головы пахнущий старьем пуховик.
– Можно, – буркнул Белкин, кидая окурок в камин. – Но сейчас я тебе такое скажу, что сама закуришь...
Люда сразу поднялась с дивана, опустила ноги на пол, убрала волосы с лица.
– Что? – глухим голосом спросила она, глядя на Белкина со слабой надеждой, что он скажет ей совсем не то, о чем она думала.
– Вешний пропал.
– Как пропал? Ты наверху смотрел?
– Смотрел... Да нет его в доме.
– Может, он вышел в туалет?
– Может, – согласился Белкин и добавил: – Только я не знаю, что там можно делать два часа.
Он поставил на край стола две рюмки, наполнил их и кивнул Люде.
– Чокаться не будем.
Залпом выпил и занюхал кусочком хлеба.
– Так, – произнесла Люда рассеянно и провела ладонями по груди, животу, будто хотела разгладить помятую кофточку. – Отвернись, пожалуйста, мне надо привести себя в порядок.
Белкин, коль ему необходимо было на некоторое время разлучиться со столом, снова наполнил рюмку, бережно взял ее и отнес к окну.
– Я слышал, как он уходил, – говорил он, глядя на залитый солнечным светом двор, ворота с замком и лежащий на снегу труп Земцова, накрытый куском брезента. – Еще было темно. Я тоже подумал, что он пошел в туалет. А вот сейчас проснулся, посмотрел на часы – блин горелый! Два часа прошло, а Андрюха не вернулся!..
Люда, стоя перед зеркалом, опустила нижний край кофточки на джинсы широкой складкой, повернулась одним боком, другим – все выглядело естественно и аккуратно, и то, что она прятала, не было заметно. Она вернулась к дивану, села, закинув ногу на ногу, и стала смотреть на затылок Белкина.
– ...надо было, конечно, не выпускать его. Потерпел бы, хотя бы до рассвета, – продолжал говорить Белкин, медленно поворачиваясь. – Можно?.. Я сам уже час мучаюсь, на месте подскакиваю, жду, когда все проснутся... Что ты на меня так смотришь?
– Ничего... А где Пирогов?
– Наверху. Он вытащил в коридор раскладушку и спит под дверью комнаты Ирины.
– И сейчас спит?
– Сейчас, может быть, уже не спит... Взгляд у тебя какой-то странный.
– Нормальный взгляд. А ты хочешь, чтобы я сияла от счастья?
Она встала, чтобы подняться на второй этаж и убедиться, что Пирогов и Ирина находятся там, но тут ступени дружно заскрипели.
– Доброе утро! – со свежей улыбкой объявила Ирина, спускаясь в гостиную. Она была в голубом спортивном костюме с широкой красной полосой на груди. За Ириной скакал взлохмаченный Пирогов.
– Не уверена, что оно доброе, – произнесла Люда.
– Почему? – продолжала улыбаться Ирина. – Солнышко... А Федя, насколько я поняла, уже опохмелился?
– Вешний пропал, – сказала Люда. Она сказала об этом теми же словами, что и Белкин, хотя могла сказать иначе, в чем не сомневалась: «Вешнего убили». Но это были слишком страшные слова.
– Пропал? – повторила Ирина и поморщилась.
– Ничего себе! – схватился за голову Пирогов, но могло показаться, что его эта новость не слишком-то шокировала. – Опять все та же хренотень!
– Он ушел два часа назад и не вернулся, – гробовым голосом пояснил Белкин, чтобы до Ирины быстрее дошло: между опохмелкой и поминками – большая разница.
Улыбку с ее лица как ветром сдуло.
– Как же так? – пробормотала она. – Не может быть... Этого не должно было случиться... Вы видели труп?
– Пока нет, – ответил Белкин.
Ирина села за стол. Она машинально переставляла с места на место тарелки.
Люда, прислонившись спиной к стене, кидала быстрые взгляды на лица одноклассников.
– Сделать кофе? – спросил Ирину Пирогов и, не дождавшись ответа, схватил со стола турку и опустился на корточки перед каминной решеткой.
– В общем, так, – произнесла Ирина. Это казалось невероятным, но ее голос дрожал. Она взглянула на дупло, как и вчера, забитое тряпкой. – Мы имеем дело с полным идиотом... Или же это кто-то очень хитрый... Хотя, может, не столько хитрый, сколько больной...
Она путалась, не договаривала. Никто не мог понять, что она хочет сказать.
– Одеваемся и выходим, – продолжала Ирина негромким голосом с тревожным придыхом. – Все вместе. Надо найти Вешнего... Тогда многое прояснится.
– Заодно и пистолет у ворот поищем, – оживился Пирогов, кидая турку на давно остывшие угли. Он не скрывал радости, что наконец можно выйти из этой комнаты с зияющим в стене дуплом, похожим на всевидящее око.
Ирина нервно стучала пальцами по столу и смотрела в пустую тарелку. Потом взяла пустой фужер, покрутила его и горько усмехнулась.
– Стоит ли прикидываться дурачками друг перед другом? – произнесла она. – По-моему, уже давно ясно, что пистолет у кого-то из нас. И если сейчас мы увидим, каким способом убит Вешний...
Она не договорила, встала из-за стола и решительно направилась в прихожую. Пирогов, не забывая о своих новых обязанностях, покатился за хозяйкой. Белкин, предусмотрительно затолкав в карман недопитую бутылку, кивнул Люде:
– Пойдем отсюда.
Глава 42
ВО ДВОРЕ
Они вдоль и поперек обошли весь двор, заглянули в баню, на кухню, в сарай, но Вешнего – ни живого, ни мертвого – не нашли. Молча стояли под теплым солнцем и смотрели по сторонам. С крыши дома стекали струйки талой воды. Они пробили в снегу канавку, и в ней, истошно чирикая, купались воробьи. Белкин, со скрипом трамбуя мокрый снег, ходил взад-вперед по тропе и, часто затягиваясь, курил. Пирогов грыз ногти и мысленно молил бога, чтобы Ирина не приказала ему проверить кирпичную пристройку, в которой прятался Курга. Но его хозяйка думала о другом: «Если Курга узнает, что его сестра попала к моим людям, как он себя поведет? Неужели начнет убивать всех подряд?»
Пожалуй, только Люда ничем не выдавала своей озабоченности и, стоя в некотором отдалении от одноклассников, срывала с крыши мокрые сосульки.
– Хотел бы я знать, – произнес Пирогов, глядя в сторону ворот, – кто накрыл Земцова тряпкой?
Он щурился от ослепительного света и прикрывал глаза ладонью.
– Пойду посмотрю, – сказал Белкин.
– И мы тоже! – тотчас ответил Пирогов, испугавшись, что останется один с девчонками, которых, не дай бог, придется защищать.
Он сошел с тропы и сделал жест рукой, великодушно уступая Ирине дорогу. «Какой же он, однако, дегенерат!» – подумала Ирина, не скрывая брезгливого выражения на лице, но не стала объяснять, что даме не следует уступать дорогу, ведущую к мертвецу. Сделав несколько шагов, она обернулась и посмотрела на Люду:
– А ты чего сзади плетешься?
– Где нравится, там и плетусь, – ответила Люда.
– Мне, может быть, тоже хочется идти сзади и смотреть всем в затылки.
– Опоздала...
Ирина обозлилась и сошла с тропы.
– Вперед! – скомандовала она Пирогову, который, поравнявшись с ней, в нерешительности остановился.
– Понял, – пробормотал Пирогов и побрел дальше.
Люда не дошла до Ирины, остановилась и, улыбаясь, стала смотреть ей в глаза.
– Я подожду, мне торопиться некуда, – сказала Ирина.
– А мне тем более.
Обе на некоторое время замолчали. Люда мурлыкала под нос песенку и подставляла лицо солнечным лучам. Ирина покусывала губы и смотрела себе под ноги.