Дорога в один конец, стр. 19
Нечем крыть…
И «языка» не добыть – не успею уже, слишком много времени я около этих немцев потерял.
Что же делать?
Вспоминаю карту, ту, что штабной майор показывал. Есть ли хоть какой-нибудь выход?
Есть такой!
– Вот это, – карандаш майора поставил на карте точку, – позиции зенитной артиллерии. Видите, весь объект вытянут вдоль железнодорожного полотна и частично прикрыт высокой насыпью с нашей стороны. Пушки расставлены так, что образуют своеобразный четырехугольник. Эти батареи – обычные зенитки. Они расположены на пути вероятного следования наших бомбардировщиков, чем, разумеется, и пользуются. Вот это – позиции скорострельной мелкокалиберной артиллерии. Они стоят уже ближе к складам и имеют задачу еще и наземного прикрытия объекта. От атак пехоты, например… С обеих сторон насыпи имеются обширные открытые пространства – и только со стороны противника лес подходит к забору складов относительно близко.
– То есть, – ротный наклоняется к карте, – атака возможна только с этой стороны?
– Да. Вашим бойцам предстоит сделать изрядный крюк, обходя открытое место.
А если не делать этот крюк?
Прилично времени смогу выиграть!
В том, разумеется, плане, что подойду к складам вместе со всеми ребятами.
К складам – не к ребятам подойду. И предупредить не успею все равно.
И что сможет сделать один человек?
Один и с винтовкой – не так уж и до фига. Хотя и совсем списывать меня со счетов я никому бы не советовал, слишком уж это опрометчивое решение. Я, знаете ли, весьма зубастый и неприятный персонаж…
Наступившее утро не принесло с собою ожидавшегося тепла, солнце так и не проглянуло сквозь нависшие облака. Даже порывистый ветер, несмотря на все свои усилия, не смог расчистить хотя бы небольшое окошко.
– Да уж, – сплюнул Малашенко, провожая взглядом летевшие по ветру рваные клочья облаков, – какие тут самолеты…
Пять минут назад извозюканный в грязи боец саперного взвода доставил сообщение от своего командира – проходы готовы. Немного, всего два. Но и это было уже кое-что!
Отправив посыльного к минометчикам, комвзвода-один еще раз проинструктировал своих командиров, проверив знание ими поставленной задачи. И все равно – что-то его тревожило… Опытный офицер, он еще и еще раз перебирал в памяти все обстоятельства этого выхода, вроде бы все было в норме. Но что-то же его напрягло? Что именно? Чего не заметили его глаза и не услышали уши?
Не так…
Что именно он увидел или услышал – но не уделил должного внимания?
Вот так, пожалуй, было бы точнее…
Разве что немцы… как засели за своими заборами, так и носа не кажут. Не приходят на склад вагоны, а ведь должны! Тут не архив какой-нибудь заштатный – артсклад! Не видно и патрулей, окромя тех, что вдоль забора шастают. Неправильно что-то тут происходило, не так…
Но отменить сейчас уже ничего нельзя, приказ недвусмысленно предписывал ему атаковать склады – даже и без поддержки авиации.
Взгляд на часы – до начала атаки еще сорок минут, время пока есть…
Телефонный разговор
– У аппарата ефрейтор Краузе! – поднял трубку помощник дежурного по ремонтно-восстановительному батальону.
– Здесь лейтенант Оффенбах, объект «114».
– Слушаю вас, герр лейтенант!
– Сигнал «Заря», ефрейтор. Как поняли?
– Яволь, герр лейтенант, «Заря»!
– Исполняйте!
И взревели моторы танков…
Глава 10
Стоявший на вышке часовой еще раз обвел взглядом опушку леса и приподнял трубку полевого телефона:
– Второй пост слушает!
– Хашке, здесь лейтенант Зоммер.
– Слушаю вас, герр лейтенант!
– Там, напротив вас, сейчас наблюдается кое-какая активность иванов…
– Осмелюсь доложить, герр лейтенант, но я не вижу никакой активности!
– Они там, Хашке, их видят наши патрули. Просто это далеко не вчерашние школьники, вы их, скорее всего, даже не заметите. Но пусть это вас не пугает. Ваше дело – продолжать нести службу как ни в чем не бывало. Не мешайте им выйти на поле, вы меня поняли? Не стреляйте по ним, пока не откроют огонь зенитки!
– Яволь, герр лейтенант!
– Впрочем, если вы что-то сможете рассмотреть – доложите мне об этом.
– Яволь!
«Вот так всегда… придет в голову командованию какая-то мысль – все, топором ее оттуда не вышибить! – думал часовой, переступая ногами по скрипучему полу сторожевой вышки. – А тут – стой, изображай из себя чучело… Очень ведь может быть, что эти русские, раз уж они такие из себя опытные, как говорил лейтенант, могут в первую голову убрать часовых с вышек. Ведь отсюда хороший обзор, что ни говори. И стрельнут ведь! Что тогда? Тонкие доски бортика – сомнительная защита от винтовочной пули».
– Товарищ лейтенант! – Снайпер чуть повернул голову, не отрывая, впрочем, взгляда от прицела.
– Что такое, Макаров? – в свою очередь повернулся к нему комвзвода-один.
– Часовой на вышке… той, что справа стоит.
– В чем дело?
– Что-то он… занервничал вроде. За пулемет схватился, потом отставил это дело. Топчется вон, за столбик спрятаться пробует… словно испугался чего.
– И чего же это он там испугался?
– Да хрен его там знает… по телефону только что говорил, видать, напели ему в уши какие-то страсти-мордасти.
– Ну… вполне мог и начкар ему дрозда отвесить за какие-то грехи. А немец – натура впечатлительная, хорошо себе представляет, как ему будут трендюлей после смены выписывать. Вот и изображает активность на посту, чтобы не так сильно его потом песочили.
– Может быть, товарищ лейтенант…
А может – и не быть. И не просто так этот фриц там выплясывает вокруг тонкого столбика. Лейтенант в бинокль и сам это уже видел хорошо. Если же учесть, что на поле, перед этим самым нервным немцем, сейчас работают саперы, прокладывая проход… точнее – уже не работают, проложили они его, сейчас аккуратно туда бойцы выдвигаются.
А ведь мог часовой их заметить, мог!
Но не выстрелил, хотя и за пулемет схватился.
Почему?!
По какой причине не выстрелил часовой?
Сейчас Малашенко уже не сомневался в том, что что-то пошло совсем не так. Самолеты не прилетят… отчего?
Нелетная погода?
И не в такую, бывало, облачность на штурмовку авиация заходила.
Самолет-разведчик не заметил сигнальных полотнищ? Ну да… не в первый раз раскладываем, их и с большей высоты разглядеть можно было. Должен был он их рассмотреть! Должен!
Но сигнала не дал…
– Макаров!
– Я, товарищ лейтенант!
– Гаси этого нервического немца! И соседей его – тоже!
– Ясно!
Все – не успел…
Заворочались фрицы на артпозициях, дрогнула и чуток наклонила стволы автоматическая зенитка. Страшная штука – «Эрликон». Видел я в свое время, как эта молотилка перепахивает землю – жуть с ружьем!
Начали немцы стволы опускать – не по воздуху работать собрались!
Если эта хреновина сейчас вдарит по опушке леса… там и хоронить-то опосля этого некого будет. Разве что по кусочкам.
А она вдарит! Не просто так вертится рядом с орудием молоденький офицерик – готов командовать расстрелом. Вон даже бинокль к глазам поднес – цель будущую выглядывает.
Не успеть мне…
Хотя…
Не смотрят сейчас немцы по сторонам, есть у них конкретная задача, туда все внимание устремлено. Теоретически должен быть где-то рядом часовой. Должен.
Но совершенно не факт, что он здесь присутствует. По логике вещей (как учили меня в свое время сами немцы), охрану зенитной артиллерии в подобной ситуации несет соответствующее подразделение из числа складской обслуги.
Но!
«Эрликон» стоит не на территории склада, топать сюда ножками – путь не самый близкий, почти с километр. Стало быть, времени на хождение туда-сюда уйдет прилично. А раз так, будут караулить свою пушку сами зенитчики. Но здесь, ребятки, что-то одно вырисовывается. Либо ты зенитчик, либо караульный. И то и другое одинаково хорошо делать затруднительно.