Черный колдун, стр. 87

– Нет. – Она прыгнула на него прямо с постели, целясь пальцами в пустые провалы его черных глаз. В этот раз он ни оттолкнул ее, а ударил – ударил сильно и расчетливо. Сигрид отлетела в сторону и потеряла сознание. Когда она очнулась, меченого уже не было в комнате. А со двора в распахнутое окно доносился знакомый детский плач. Она рванулась к окну и крикнула в ужасе:

– Бес, будь ты проклят!

Ответом ей был издевательский смех да дробный топот копыт по металлическим пластинам подъемного моста.

Часть вторая

МСТИТЕЛЬ

Глава 1

ЛЕСНЫЕ БРАТЬЯ

Фрэй Ульвинский с тревогой оглядел свой большой обоз. Этот переход считался самым опасным на длинном пути от Хянджу до столицы Нордлэнда Бурга. Именно здесь, в нескольких верстах от крепости храмовиков, погиб друг его молодости Тейт Аграамский. И не он один, к несчастью. Путь из Храма в Лэнд никогда не был безопасным, а уж о последних годах и говорить нечего. И добро бы только стая, к ней можно было приспособиться (обычно активная летом и ранней осенью, к зиме стая рассыпалась на мелкие осколки, а вохры и вовсе куда-то пропадали, словно растворялись в промозглых осенних туманах), но в последние годы обозы стали пропадать и зимой. Власть Храма все слабела и слабела, целые провинции грозили отколоться от когда-то единого целого, и с этим ничего нельзя было поделать. Что-то сломалось в отлаженном за века организме, и ни усилия посвященного Чирса, ни помощь короля Гарольда уже не могли остановить распад. Первыми почувствовали слабость Храма степняки хана Азарга и не замедлили воспользоваться этой слабостью, объявив о своей независимости. Варвары бесчинствовали на восточной границе, и даже победы, одержанные Ульфом Хаарским, не могли остановить неудержимо накатывающегося на Храм вала. Даже мирные суранцы в последнее время стали поднимать голову и огрызаться в сторону жрецов. Пришлось потрясти несколько городов, чтобы остановить распространение заразы.

Фрэй Ульвинский изрядно погрел руки на карательных походах. Надо отдать должное посвященным, их можно упрекать в чем угодно, но только не в скупости. Тринадцать лет, проведенных в степях Сурана, сделали благородного Фрэя богатым человеком. И сейчас он с улыбкой вспоминал свой нищий приграничный замок. Тех ценностей, что он везет с собой, хватит с лихвой, чтобы построить несколько таких курятников. А это ведь едва ли десятая часть нажитого им в последние годы состояния. Одно досадно: товары, производимые в его хянджских и азрубальских мастерских, гнили на складах, в то время как спрос на них в портовых городах Остлэнда и Вестлэнда был необычайно высок. За морские купцы на плату не скупились, а главное, их с каждым годом становилось все больше и больше. Но попробуйте доставить товар в Лэнд, когда от степных и лесных разбойников нет покоя. Владетель Ульвинский отправился в Лэнд не только за наживой. Нужно было что-то решать со стаей, иначе на торговле придется поставить жирный крест. Посвященный Чирс понимал это лучше, чем кто бы то ни было – бойкая торговля всегда будет помехой внутренней смуте. Суранские торговцы заинтересованы в торговле с Лэндом, и если наместнику Великого удастся обезопасить торговые пути, то позиции Храма упрочатся. Посвященный Чирс ловкий политик, отлично понимающий, что далеко не все проблемы в государстве можно решить грубой силой.

Группа расторопных хянджских купцов с помощью наемников ярла Хаарского добралась до таинственной страны Хун, и привезенные ими товары вызвали настоящий переполох в суранских городах. Благородный Фрэй в том походе не участвовал, но видел товары и слышал рассказы о таинственной стране из уст Ульфа. И хотя Хаарскому удалось побывать только в приграничном городе, его наблюдения вселяли большие надежды. Король Гарольд должен, наконец, осознать всю серьезность возникшей ситуации и вывести своих гвардейцев в Южный лес. Эти ребята славно поработали в Лэнде, укрощая строптивых владетелей, но, видимо, пришла им пора заняться более серьезным делом. К тому же нордлэндский король лично заинтересован в этом походе, его сын Оттар пропал много лет тому назад, и если мальчик жив, то следы его наверняка обнаружатся в тех загадочных местах. Слухи о постигшем короля и королеву несчастье доходили до Хянджу – пятьдесят человек охраны вместе с владетелем Гутормским были убиты, а проклятый колдун словно растворился в воздухе. Ульвинский до боли сжал кулаки – как глупо храмовики его тогда упустили! У посвященного Халукара едва глаза не вылезли из орбит, когда он увидел пустую яму у стен Чистилища. Была надежда, что почтенный Ахай сдохнет от ран, но он выжил, увы. И у Храма, и у Лэнда забот в связи с этим явно прибавилось. Фрэй не сомневался, что исчезновение обозов – дело рук Черного колдуна. Купцы бледнели при одном упоминании его имени. Ходили упорные слухи, что некоторые суранские города заключили с Черным колдуном договор и платили ему изрядные суммы за возможность торговать с Лэндом. Ульвинский этим слухам верил и суранцев не осуждал. Слухи о смерти почтенного Ахая неоднократно возникали то здесь, то там, но все они, к сожалению, опровергались довольно быстро. Черный колдун на месте не сидел и наносил то Храму, то Лэнду чувствительные удары.

Этот лесок впереди выглядит уж очень подозрительно. Ульвинский придержал коня и окинул взглядом своих людей. Сотня дружинников – сила немалая, да плюс еще три кукловода с пешками, посланные посвященным Халукаром в приграничную крепость. В случае необходимости сборный отряд вполне способен дать отпор и степнякам и стае. Тем не менее, предосторожность не помешает. Гейтер человек опытный, и от его зорких глаз не ускользнет ни одна подозрительная деталь. Фрэй махнул рукой – шестеро всадников оторвались от обоза и поскакали к лесу. Береженого Бог бережет.

Обоз остановился. Ульвинский достал из седельной сумки флягу с вином и основательно приложился. Что ни говори, а поход пока складывался удачно, хотя многие отговаривали его от этого опасного шага, даже жена сомневалась. Пожалуй, он был прав, захватив с собой и ее, и обеих своих дочерей. Негоже разбавлять древнюю кровь Ульвинских кровью суранских плебеев. А в Лэнде от женихов отбоя не будет. Да и сколько можно праздновать труса. Золото любит отважных, робким оно в руки не дается. Кому как не Фрэю Ульвинскому это знать: пока владетели Лэнда спивались в своих замках, он прошел почти полмира, не выпуская из рук порыжевшего от крови меча.

Гейтер появился на краю леса и призывно помахал рукой. Фрэй вздохнул с облегчением – еще одно препятствие будет благополучно преодолено. И вновь заскрипели телеги, закричали возницы – обоз, неспешно набирая ход, двинулся в путь. Сегодня вечером все тревоги будут уже позади, и они заночуют за крепкими стенами крепости храмовиков, а там и до родного замка рукой подать.

Лесная дорога, наезженная за последние годы сотнями повозок, рассекала лесок почти на две равные части, что делало его на первый взгляд совершенно безопасным.

– Все тихо, – подскакавший Гейтер обнажил в улыбке белые зубы. – Тут лесом и двух верст не будет, а там, дальше, ровная как стол, степь и крепость храмовиков на горизонте.

Фрэй хлестнул коня плетью и поскакал в голову обоза. Ему не терпелось собственными глазами увидеть долгожданную крепость. Обоз вдруг остановился. Гейтер растерянно покачал головой:

– Этого бревна здесь не было.

Поваленное дерево не представляло собой непреодолимого препятствия, но кто-то же, черт возьми, положил его поперек дороги. Не мог же Гейтер его не заметить! Благородный Фрэй оторопело наблюдал, как с бревна поднялся человек и направился к обозу. Ничего угрожающего в его поведении не было, он на ходу жевал ломоть хлеба и ослепительно улыбался Ульвинскому, словно встретил вдруг на пустынной дороге лучшего друга.

– Это еще кто такой? – Фрэй повернулся к Гейтеру, но тот в ответ только руками развел.

Мальчишка, а незнакомцу едва ли стукнуло больше шестнадцати лет, был нордлэндцем. На это указывали и светлые, скорее даже белые волосы и зеленые, задорно блестевшие глаза. Он остановился в трех шагах от владетеля и продолжал, как ни в чем не бывало жевать хлеб. Облачен мальчишка был в суконную куртку ядовито-зеленого цвета и высокие кожаные сапоги для верховой езды. Если не считать узкого кинжала у пояса, то оружия при нем не было. Кого-то он напомнил Фрэю – было в его лице и повадках что-то до боли знакомое, почти родное.