Слуга короны, стр. 49

– Ну да, – скромно ответил я.

– Тогда понятно, – задумчиво сказал маршал и, нахмурившись, отвернулся.

Вблизи он не казался таким уж страшным. Лысый как женское колено, если не считать аккуратно постриженной бороды и кустистых бровей, нависающих над колючими серыми глазами. Спина прямая, ноги чуть кривоваты от долгого сидения верхом, широкие плечи и ничего лишнего в фигуре, ни одной лишней детали в одежде.

– Значит, ты теперь капитан. – Я перевел взгляд на Молота.

– Не одному ж тебе звания получать, – ответил он.

– А что случилось с нашим капитаном?

– Погиб он, – вместо Молота ответил Архарег. – Глупо погиб. Он меня сопровождал, да, видно, уж очень стар стал, вот с лошади и упал. Упал и шею свернул. Ты бы людей собрал.

Приказам маршала я не в силах не подчиниться, но тихонько бурчать непристойности себе под нос мне никто не запретит. Так, бурча и раздавая никчемные указания всем встречным, я пинками загнал своих людей в землянку Молота.

Идти туда им не хотелось, Окорок уже успел рассказать об ужасе, испытанном им от одного вида маршала. Я тоже не больно-то жаждал этого, но все же спустился.

Маршал оглядел согнанных, покачал головой и произнес:

– Нам необходимы сведения о планах паарцев, их точная численность и информация о боеспособности.

Вот-те хрен, а какого, спрашивается, беса мы тут месяц высматривали. Он же должен был все из рук Молота получить.

– Вы уже сделали это, – продолжал он, – но, по моим сведениям, в штаб паарцев вчера ночью был доставлен пакет с распоряжениями их воеводе. Ваша задача пробраться туда и выкрасть его. Ясно?

– А почему не самого воеводу… ой!

Излишне осмелевший Хорек получил затрещину.

– Можешь и воеводу, – улыбаясь сказал маршал, – но главное – пакет.

– Задача ясна? – спросил Молот, когда маршал удалился.

– Ага, – отозвался Треска, – ясна. Пробраться в лагерь, ухватить их главного за яйца и притащить его сюда на аркане.

– Дурак ты, Треска, – по-отечески усмехнулся Молот. – Ваша задача – вернуться живыми. Живыми! Ясно? Не сумеете добыть пакет, с маршалом я как-нибудь разберусь. Ночью пойдете, – добавил он, – а сейчас всем спать.

Твари, меня они с собой не взяли. Как же они там без уверенного руководства, без моей чуткости и внимания к мелким деталям. Пропадут они там без меня, а я пропаду тут.

Маршал хотя и несильно страшен, но все же сомнительное удовольствие ползать вместе с ним по холмам и показывать, где и что. Ладно бы только это, но он еще требует, чтоб я записывал, делал пометки на карте, и это в полной темноте. Может, его адъютанты к этому и привычны, но я-то нет.

Ребята, возьмите меня с собой!

Паршивая выдалась ночка, я весь измазался в грязи, устал как черт, и опять голова начала болеть. Не знал я, что Длалин такой огромный, а холмы вокруг него такие высокие и мелкий дождь такой мокрый. Я устал, а маршалу хоть бы хны, знай ползает да диктует, что записать. Вот вернемся назад, я злость на ком-нибудь сорву, нет, сначала помоюсь, а потом… потом повеселюсь вволю.

Я еле дотащился до лагеря, а маршал как ни в чем не бывало отправился выслушивать доклад наших диверсантов.

– Ты чего такой? – спросил Следопыт и помог мне стянуть сапоги.

– Спасибо, – поблагодарил я и с наслаждением вытянулся на подстилке, служившей кроватью, – извел меня маршал, все пытал да выведывал, как это я умудрился Грамаля поймать да из Лесфада живым убраться.

– А ты чего?

– Чего, чего. Ничего, отшучивался. Слушай, давай потом поговорим. Я спать хочу, и голова сильно болит.

Следопыт не стал возражать и ушел, оставив меня одного. Почти сразу я погрузился в сон, но до этого выслушал рассказ Трески об их удачном ночном походе. Они-таки захватили паарского воеводу и пакет вместе с ним. Маршал им за это награду обещал, а вообще велел к битве готовиться.

Глава 18

СТАНРОГТ

Паарцы очень удивились, когда наутро вместо зеленых холмов увидели вставшую за ночь, ощетинившуюся копьями армию. Своего командира они тоже не нашли. Началась паника.

Они попробовали отступить в город, но горожане захлопнули ворота, едва не прищемив им носы. Тогда паарцы стали прорываться на восток к Станрогту. По приказу маршала Архарега их пропустили, для острастки полив стрелами.

Мы вошли в Длалин. Первым делом я кинулся искать ту самую стену, с которой слышал разговор Шепот с неизвестным господином в блестящих дорогих сапогах. Стену-то я нашел, ее сложнее не найти, а найдя, долго стоял, глазел на нее и не мог взять в толк, как я в полной темноте сумел взобраться по ней да потом еще и спрыгнуть, не свернув себе шею.

Пару раз я пробовал влезть наверх, но неизменно срывался и, раздирая в кровь руки, падал. Наконец, после долгих мучений, мне все же удалось ее оседлать.

Ночное впечатление оказалось верным: она огромна. При свете дня я увидел, что это не стена, вернее, не совсем стена, а неизвестно как попавшая сюда каменная глыба длиной в пару-тройку километров, что разделяла город надвое.

По западной стороне тянутся дома бедняков, рабочие мастерские, кабаки да дома терпимости. На восточной стоят громадные усадьбы и роскошные храмы. Вот так так! И как только Шепот сумела сюда прорваться, с ее-то рожей. Кстати, где она сейчас? Последние несколько дней мне было явно не до нее, маршал не оставлял меня в покое ни на минуту. Но все кончилось. Мы выбили врага из города, и я могу спокойно найти нашу скрытную тетушку и наконец задать пару интересующих меня вопросов. Нет, парой она не отделается, у меня к ней целый список длиной с эту самую стену.

Я поблуждал чуток по стене, посидел на ней, свесив ноги, но мной никто не заинтересовался, мало того, никто даже не проходил. И вот инстинкт разведчика взял во мне верх и, найдя место пониже, я спрыгнул в шикарный сад.

Ноги мои еще не коснулись твердой почвы, а ко мне уже бежали выскочившие, словно из ниоткуда, охранники, похожие на садовников с дубинками. Я приземлился, упал, вскочил, осмотрелся, нет, вроде не помял их розовые кусты, да и роз тут нет. Чего ж они так переполошились?

Я стоял, не двигаясь, и, улыбаясь, ждал, когда они добегут и начнут задавать вопросы, я на них отвечу, а потом задам свои. Но они не стали спрашивать, и первый же добежавший решил проверить мою голову на прочность. Могу сразу согласиться: его дубинка крепче моей головы. Проверять не будем! Я сделал шаг в сторону и дал ему возможность пробить стену. Он охнул и осел, оставив на стене кровавый след. Остальные притормозили и пошли полукругом, зловеще крутя дубинками и злобно вращая глазами. Я поднял руки и улыбнулся как можно более дружелюбно.

Мой жест не оценили. Не говоря ни слова, еще двое кинулись на меня. Пришлось пустить в ход оружие. Первый испытал на прочность рукоять меча, его голова оказалась слабее, второй попробовал кулак на вкус, и, видимо, он ему не понравился. Упав, он долго плевался кровью. Двое оставшихся переглянулись и припустили назад с еще большей скоростью. Придется догонять, а я только недавно с больничной койки встал. За такие упражнения меня Грязнуля с потрохами сожрет. Он мне строго-настрого приказал не перегружать себя физически. Но садовники, побросав дубинки, очень быстро удаляются и выбора мне не оставляют.

Как же я не люблю бегать, и всякий раз, когда приходится это делать, мое убеждение против этого становится только сильней. Переставляешь ноги, стараешься не запнуться, воздуху не хватает, по заду колотят ножны. Жуть, но ведь кто-то делает это добровольно, может, те ребята, которые удирают от меня, но если так, то они в этом деле новички.

Того, кто послабее, я зацепил сзади, и он с жутким, заставившим меня похолодеть воплем врезался в дерево. Это были первые звуки, что я от них услышал, но от того тела, что медленно сползало по стволу, они были последними. Черт, не повезло! Остался один и, надеюсь, он не немой. Я свалил его на поляне, поросшей фиолетовыми цветочками, пару раз долбанул головой о землю и после этого перевернул.