Опасная тропа, стр. 10

Я проехал вниз через весь лагерь прямо ко входу в палатку Белого Волка. Его женщины приняли у меня лошадь и расседлали ее. Они же проводили меня в палатку и занесли мое снаряжение. Сидевший там Питамакан наводил блеск на свое новое ружье. Его отец сидел, откинувшись на спинку ложа note 30 . Он негромко напевал Песню Волка, отбивая ритм на барабане. Оба они приветствовали меня улыбками и теплыми словами. Отаки тоже была там: она одарила меня быстрой улыбкой и снова согнулась над своей работой — она украшала ножны для ножа великолепным бисерным узором.

— Ха! Сын мой! Ты здесь! Ты прибыл как раз вовремя. Совсем недавно Раскрашенные Крылья присылал узнать, не приехал ли ты. Камни для потельни уже раскалены, — произнес Белый Волк.

— Да! Он нас ждет. Пошли! — воскликнул Питамакан, вставая и откладывая винтовку.

— Тситсаки предупредила меня. Идем, — ответил я.

Мы направились к большой палатке, на которой были изображены два громадных черных бизона — бык и телушка. Языки и сердца их были нарисованы красным, ото ртов к сердцам бежали красные дорожки. Раскрашенные Крылья был бизоньим сновидцем note 31 , или, как говорили первые белые торговцы, бизоньим знахарем. Остальные жрецы Солнца были сновидцами грома, червя, вапити, выдры и так далее — перечень мог бы быть весьма длинен. Каждый знахарь имел свои церемонии, молитвы, песни и танцы, посвященные Солнцу, и все они были древнего происхождения.

Позади жилой палатки стояла потельня. Это было временное сооружение — на каркас из ивовых прутьев были наброшены старые куски выделанной кожи. Его венчал разрисованный тусклой белой и красной краской череп бизона, закрепленный носом на восток — одну из священных Сторон Света. Все сооружение имело около десяти футов в диаметре и четырех — в высоту. Рядом с ним одна из женщин поддерживала огонь в небольшом костре, где раскалялось несколько круглых камней.

Перед палаткой сидел Раскрашенные Крылья, седой старик с проникновенным голосом, прославленный великими подвигами. В свои лучшие дни он был великим воином, а теперь славился как самый угодный Солнцу жрец среди всех племен черноногих. Он поднялся и приветствовал каждого из нас по обычаю племени — обняв и поцеловав в щеку.

— Все готово и ожидает вас, полезайте, — сказал он, приподняв полог ровно настолько, чтобы пропустить нас.

Мы пробрались внутрь (он сам — вслед за нами), быстро сбросили одежду и выпихнули ее наружу. Сквозь старую бизонью кожу в палатку просачивался слабый желтоватый свет. В центре потельни было вырыто углубление. Снаружи одна из женщин слегка приподняла покрытие и один за другим вкатила в палатку несколько раскаленных камней. Старик короткой палкой столкнул их в углубление. Перед ним стоял деревянный сосуд с водой. Он обмакнул туда бизоний хвост и спрыснул водой камни. С громким шипением облако пара заполнило всю палатку настолько, что поначалу мы даже перестали видеть друг друга.

Жрец затянул Песню Бизона — протяжную, торжественную, волнующую. Она выражала некую неопределенную мольбу, обобщенное обращение к Беспредельному note 32 , и это было поистине проникновенно. Он закончил песню, опять спрыснул камни и воззвал:

— О древний Священный Бизон note 33 , попроси Солнце сжалиться над нами. О Солнце, мы чисты перед тобой!

К этому времени мы уже пропотели до самых корней волос. Обильный пот капал с носа и кончиков ушей, тек по щекам.

— О Солнце! О все Высшие над нами. Смилуйтесь. Пожалейте нас всех — мужчин, женщин, детей. Даруйте нам полную жизнь, жилище, одежду, пищу. Смилуйтесь над этими юношами, что сидят рядом со мной. Сохраните их от множества напастей, ожидающих на той долгой тропе, на которую они встают. Оставьте их в живых! Позвольте преодолеть все опасности! Даруйте им полную жизнь, о Великие в голубых небесах!

— Да! Сжальтесь над нами! Позвольте преодолеть все опасности, о Солнце и вы, Высшие! — поддержали мы.

— А! А! note 34 Хорошо сказано, дети мои! Все Могущество и Добро — в Солнце. Твердо верьте в него и всех Высших, — поучал нас старик, передавая свою большую трубку наружу женщине-помощнице, чтобы она положила в нее горячий уголек.

Раскрашенные Крылья выпустил дым к Небу, Земле и на все четыре Стороны Света note 35 , повторяя при этом молитвы богам за наше благополучие. Затем он передал трубку нам, мы тоже покурили ее и помолились. Он опять закурил и снова долго молился за нас. А потом убеждал нас самих не забывать возносить молитвы каждый день на своем пути. Сам он обещал делать то же и ежедневно объезжать весь лагерь, возглашая наши имена и призывая людей молиться за наше благополучие.

Наконец, церемония была закончена. Мы отыскали свои одеяла, закутались в них, выбрались наружу, побежали к реке и бросились в холодную воду. Только потом мы оделись по-настоящему. И какими же свежими и очищенными почувствовали мы себя!

Тепло распрощавшись со стариком, мы направились домой. Женщины уже приготовили ужин. Они быстро поставили перед нами миски с мясом и блюда с сушеными ягодами, а для питья подали напиток из сока какого-то горного винограда, европейского названия которому я не знаю. Отаки подала мне еду молча, и я не смог поймать ее взгляда. Это меня встревожило.

Мы уже доедали, когда появился юноша, посланный Большим Озером. Вождь передавал, что прежде, чем отправляться на север, мы с Питамаканом должны зайти к нему. Могли ли мы ослушаться?

Белый Волк пошел вместе с нами. В палатке вождя мы увидели, что Большое Озеро пирует и курит трубку вместе с самыми влиятельными людьми всех здешних лагерей. Среди них были вождь каина, Красное Крыло, и предводитель большебрюхих, Мощная Грудь. Мы были еще юношами, и вождь указал нам места у входа. Мы присели там нерешительно, хотя и пришли по приглашению присутствовавших вождей и воинов. Конечно, Белый Волк был усажен слева от хозяина совсем рядом с ним, так как он занимал весьма влиятельное положение в племени.