Паломино (Саманта), стр. 49

Чарли сказал это в шутку, но Сэм вдруг посерьезнела и, отложив бумаги, пересела на кровать.

– Ты правда так думаешь? Ты думаешь, я хочу стать творческим директором?

– Нет, моя птичка, – Чарли ласково улыбнулся Саманте. – Я не думаю, что ты этого хочешь. Но ты это получишь. Ты работать здорова, черт побери. И хотя мне ужасно неохота это признавать, порой бываешь просто великолепна. И Харви это знает, и клиенты, и я, и вообще все в конторе, так что рано или поздно ты своего добьешься. Или тебя переманят в другое агентство, соблазнив высокими заработками, или Харви выполнит свою угрозу и уйдет-таки на пенсию, и ты станешь творческим директором.

Творческий директор… Одна лишь мысль об этом внушала Саманте трепет.

– Я не думаю, что мне этого действительно хочется. Нет, больше не хочется.

– Тогда тебе нужно что-то делать. А то дождешься, что на тебя это свалится, и отказаться будет уже поздно, – посоветовал Чарли и, немного подумав, спросил: – А чего же ты хочешь, Сэм?

Саманта посмотрела на него долгим взглядом и тихонько вздохнула:

– О, Чарли, это длинная история.

– Я так и предполагал. – Он глядел на Сэм настойчиво, не отводя глаз. – Там, в Калифорнии, у тебя кто-то был, да? На ранчо? – Саманта кивнула. – Ну и что случилось?

– Он меня бросил.

– О, черт!

Надо же, вслед за Джоном… Неудивительно, что она была такой скованной и несчастной, когда вернулась домой.

– Вы расстались навсегда?

– Не знаю. Я до сих пор его разыскиваю.

– Так ты даже не знаешь, где он?

Сэм покачала головой, и Чарли погрустнел.

– И что ты собираешься делать?

– Продолжать поиски, – со спокойной решимостью ответила Саманта, и Чарли одобрительно закивал.

– Умница. А знаешь, ты сильный человек, Сэм.

– Не знаю, дорогой, – Саманта улыбнулась и снова вздохнула. – Подчас я в этом сомневаюсь.

– Нечего сомневаться, – Чарли посмотрел на Саманту с затаенной гордостью. – Я лично не представляю себе, с чем ты бы не смогла справиться. Помни об этом, детка, если вдруг твои дела будут совсем плохи.

– А ты мне тогда сам напомни.

– Хорошо. – Они обменялись теплыми улыбками, и Сэм порадовалась тому, что Чарли поехал с ней.

Он был ее лучшим другом, скрашивал своими шутками и болтовней дорогу, а главное, был добрым и умным человеком, хотя и строил из себя шута. Саманте было приятно, что Чарли и Харви ее ценят. Вернувшись после долгого отсутствия, она почувствовала, что ей придется снова завоевывать их уважение, на деле доказывать не только свою профессиональную пригодность, но и качества, которые ценны в дружбе. И теперь, спустя короткое время, Саманта знала, что вернула себе их уважение и любовь. А это для нее ой как много значило!.. Она поднялась с кровати и, подойдя к Чарли, поцеловала его в щеку.

– Ты мне в последнее время что-то не рассказываешь о моей тезке.

– О, малышка великолепна. Уже сама чистит зубы, отбивает чечетку, стирает.

– Ой, да замолчи, дурачок! Я серьезно спрашиваю. Как она?

– Просто прелесть. Девочки совсем не похожи на мальчиков.

– Ты удивительно наблюдателен, дорогой. Кстати, ты еще не проголодался? Я, например, умираю с голоду. Наверное, надо собрать наших милых овечек в волчьей шкуре и погнать в соседнюю забегаловку, где продают тако [5]. А то они поднимут вой и начнут скалить зубы.

– Ты серьезно собираешься кормить их этим? Тако? – Чарли был шокирован. – Я не уверен, что наш маленький мистер Вуиттон придет в восторг. Не говоря уж о пуделе.

– Не издевайся надо мной. Между прочим, в этом городишке вообще, наверное, ничего не готовят, кроме тако.

– Великолепно.

Но в результате они прекрасно провели время: ели тако, пили пиво и шутили, причем шутки эти постепенно, по мере того, как всех охватывали усталость и истома, становились более и более скабрезными. Наконец компания вернулась в отель и отправилась на боковую. На прощание Чарли помахал рукой Саманте, пожелал ей спокойной ночи и скрылся в своей комнате, а она еще полчаса посидела над бумагами, составляя план на следующий день, а затем зевнула и выключила свет.

23

Наутро они собрались все вместе за завтраком в шесть часов. Но лишь в половине восьмого выехали на ранчо. Восход солнца сегодня снимать не собирались, однако собирались целый день посвятить съемкам натуры и попробовать снять закат. Тем не менее намеченные планы сорвались, потому что оборудование было готово только в полудню, и группа принялась снимать Генри Джонса-Адамса верхом на красивой вороной кобыле, при виде которой Саманта затосковала по прекрасному коню Кэролайн. Конечно, этой лошади было далеко до Черного Красавчика, но все равно в фильме она должна была смотреться великолепно. Она грациозно скакала по холмам взад и вперед, а операторы снимали дубль за дублем, однако лошадь оказалась еще спокойнее своего седока, и к концу дня группа хоть и устала, но никаких дрязг не возникло. Работать с такой группой было приятно, и Саманта осталась довольна. Она подошла к управляющему и поблагодарила его за то, что он разрешил провести съемки ранчо. До этого Саманта уже успела послать жене хозяина ранчо цветы, а сам хозяин в добавление к плате, оговоренной за каждый съемочный день, получил от нее в подарок ящик бурбона. А теперь Саманта подарила несколько бутылок и управляющему, который сразу пришел в хорошее расположение духа и принялся с ней любезничать. Еще большее впечатление на него произвело то, что Саманта почти год проработала на ранчо в Калифорнии. Они немного поговорили о том, как на ранчо идут дела, о лошадях и коровах, и Сэм почувствовала себя почти дома. Вскоре она невзначай упомянула в беседе про Тейта Джордана, поинтересовалась, не встречал ли управляющий такого, и, объяснив, что хотела бы предложить ему сняться в рекламном фильме, попросила сообщить ей, если управляющий что-нибудь услышит о Тейте. Сэм сказала, что Тейт – прекрасный человек, которого она очень уважает. Щадя чувства Тейта, не желавшего, чтобы работники ранчо знали о ее отношениях с ним, Сэм не стала посвящать управляющего в курс дела. Управляющий взял ее визитную карточку и заверил, что счастлив будет сообщить, если вдруг повстречается с Тейтом. Заручившись таким обещанием, Сэм вернулась к остальным, села за руль битком набитого фургона и повела его в гостиницу.

Останавливаясь для съемок, Сэм использовала любую возможность, чтобы навести справки о Тейте. Съемки шли великолепно. Коллеги Сэм понимали, что более красивой натуры не найти, и съемки проходили без сучка без задоринки. Все воспряли духом, сдружились, повеселели, были готовы работать до изнеможения под палящим солнцем и жаловались очень редко. Группе даже удалось снять два великолепных восхода и несколько красочных закатов солнца. Только Сэм к последнему дню съемок еле волочила ноги. Они проводились в штате Колорадо, на ранчо в Стимбоут-Спрингс, и Сэм уже успела побеседовать с управляющим и с несколькими ковбоями, которые пришли поглазеть на съемки. Сэм уже понимала, что если ей и суждено разыскать Тейта, то это случится когда-нибудь в другой раз, ибо на следующий день они отправлялись домой. Итак, ее надежды вновь рухнули! Придется вернуться в Нью-Йорк и ждать, пока опять представится возможность поехать на ранчо. И может быть… может быть, в один прекрасный день она все-таки найдет Тейта! Может быть… Если, конечно…

Сэм на мгновение задержалась, чтобы полюбоваться на горы, и вдруг услышала, как какой-то ковбой говорит другому, что она работала в Калифорнии на ранчо Кэролайн Лорд. Они знали это место, и второй ковбой смерил Саманту оценивающим взглядом.

– Правда?

Она кивнула.

– Я понял, что вы разбираетесь в лошадях, но не подозревал, что настолько. Сегодня утром я видел, как вы ездили верхом. У вас хорошая посадка, хорошая хватка.

– Спасибо, – Сэм улыбнулась, однако в глаза ее прокралась печаль.