В огне (ЛП), стр. 72
- У меня есть копье. Прикоснитесь ко мне - и вы мертвы, - они не знают, что я блефую. Если я достану копье, кто знает, что может произойти в этой комнате? Я пригибаюсь, откатываюсь и не высовываю головы.
- Где Круус? - спрашивает Р'джан.
Все молчат. Лишь трое Светлых присутствовали той ночью, когда мы захоронили Синсар Дабх: В'лейн, который на самом деле был Круусом; Вельвет, который уже мертв; и Д'риллия, которая, судя по всему, никому из своего двора не рассказала о произошедшем. Мудрая женщина.
- Вы пригласили нас за этот стол, а относитесь как к рабам. Лжете, вводите в заблуждение, манипулируете, - рычит Раф.
- Кто бы говорил, мы хоть при этом ведем себя цивилизованно, - дразню я.
- Вы не делитесь информацией, - отвечает Киал. - Мы больше не союзники. Пошли вы на хрен, - и они вместе с братом исчезают.
- Они что, только что просеялись? - спрашиваю я, осторожно озираясь, готовая в мгновение ока пригнуться и снова откатиться.
- Мы больше не настолько предсказуемы, - мягко говорит Р'джан.
- Достаточно предсказуемы,- отвечает Риодан.
Р'джан просеивается за мгновение до того, как Риодан добирается до него.
- Я как раз головой думаю. А советника можно и заменить. Мы знали, что вы храните секреты. Мы тоже храним свои, - слова Светлого бесплотно повисают в воздухе. - Ваши заклинания больше не действуют на нас.
- Ваши заклинания больше не работают? - удивленно спрашиваю я.
- Так они думают, - шепчет Бэрронс.
- Черт возьми, да вы просто «гении», - рычит Драстен. - Мы лишились всех просеивателей.
- Ага, - соглашается Дэйгис. - Итак, каков теперь наш охренительный план?
Еле заметная улыбка появляется на лице Риодана.
- Это и был наш план.
Я начинаю хватать ртом воздух, когда Темная принцесса, от которой я, предположительно, защищаю Девятку, просеивается в комнату, материализуясь прямо за спиной Бэрронса и Риодана.
Она берет каждого из них за руку.
И затем все трое исчезают.
Глава 32
Я не боюсь твоих зубов, восхищаюсь тем, что в них
Мак
Когда вокруг одни начальники, а ты не один из них и не их приближенный, то тебе нифига не понятно, что происходит.
Я никогда не была близка с Риоданом, а теперь, видимо, не близка и с Бэрронсом.
И если эти шовинисты надеются на то, что я им буду подчиняться, то они глубоко ошибаются.
Дэйгис и Драстен ушли из книжного магазина не настолько уж и злыми. Дэйгис сказал, что собирается туда, где они остановились, чтобы провести время со своей женой, и у меня сложилось впечатление, что либо они в курсе плана, либо у них есть веские причины доверять Риодану и Бэрронсу в вопросах, связанных с вызволением Кристиана. Келтары напоминают в этом плане Риодана, они умеют терпеливо выжидать, вынашивая сложные стратегии достижения долгосрочных целей. Видимо, умеют просчитывать на несколько ходов вперед. Ну да ничего, я тоже этому научусь.
Понятия не имею, в курсе ли дел Джада/Дэни, или так же, как и я, в неведении. По её прекрасному холодному лицу трудно сказать. Я проскользнула за книжный шкаф и сидела тихо, как мышка, пока дверной колокольчик не огласил её уход. И потом не смела пошевелится ещё десять бесконечных минут, чтобы убедиться, что она действительно ушла, а не просто сделала вид. Может она уже пробирается тихонечко назад, как тигр, готовый напасть на меня, как только я совершу неосторожное движение, чтобы отобрать моё копьё, а меня саму запереть под аббатством.
В конце концов, я вышла из укрытия и огляделась. Она ушла. Видимо, горит желаем проводить со мной время не больше, чем я с ней.
Теперь, сидя напротив камина, жуя не совсем свежие чипсы, я размышляю, зачем Бэрронсу и Риодану в этой шахматной партии понадобилось убеждать принцев в том, что охранные заклинания против них больше не работают.
Я ухмыляюсь. А я прям на лету схватываю. Скоро я сама буду разрабатывать планы вместо того, чтобы пытаться расшифровать те, которые составили без меня.
Ведь принцы теперь расслабятся.
Потеряют бдительность. Риодан внушил им мысль, что они ключевое звено его плана. А Темные Принцы хмелеют от тщеславия ещё быстрее, чем в Фэйри наступает ночь.
Тот, кто все время на стороже, спать не ляжет, пока все входы-выходы не перепроверит. А тот, кто считает, что ему бояться нечего - глупейшее из всех предположений - мало того, что делать этого не станет, так ещё и, возможно, начнет преждевременно праздновать победу над врагами.
Тогда-то враги и нападут на него.
Бэрронс и Риодан отправились за Принцами.
Риодан перехватил контракт Джады: предложил убить Принцев взамен на местоположение Кристиана. И судя по тому, что я подслушала из его разговора с Папой Тараканом, подозреваю, он поднял ставки, предложив принцессе ещё и Р'Джана. Тем самым, вступив в союз с единственным представителем королевских кровей в Дублине, которому суждено уцелеть. По крайней мере, на некоторое время. Зачем возиться с тремя принцами фейри, когда можно иметь дело с одной принцессой?
Они пошли разбираться с моими насильниками без меня.
- Вот сукин сын, - ворчу я. Теперь у меня есть две причины злиться на Бэрронса.
Когда час спустя прозвенел колокольчик, я даже не соизволила обернуться. Так и осталась сидеть на честерфилде, спиной ко входу. Уверена это Бэрронс. Я его чувствую.
- Если ты вернулся для того, чтобы сообщить, что ты убил Принцев, то я больше никогда не заговорю с тобой.
Не удивлюсь, если он ответит: «Ну и прекрасно. Наконец-то вы заткнетесь.»
Но в ответ звучит лишь низкий атавистический грохот. Я замираю. Этот звук ужасает на клеточном уровне. Это не Бэрронс позади меня.
Это его звериное воплощение.
Его когти скребут пол, пока он крадется по книжному магазину, первобытное сдавленное дыхание, вырывается из его груди, словно сама смерть клокочет в ней. Звериное воплощение Бэрронса и есть смерть: непревзойденный первозданный каратель. Я несколько раз видела, как он частично трансформировался, и всего лишь дважды он полностью менялся при мне. И оба раза я понимала, что нахожусь рядом с существом, которому чуждо всё человеческое, который руководствуется совершенно иными принципами и не знает милости ни к кому, кроме подобных себе.
Он позади меня. Уже сбоку. И вот это создание, обойдя диван, попадает в поле моего зрения.
Я замерла, сидя, глядя на него снизу вверх. Под три метра ростом, с черной шкурой, это существо совершенно голое и явно мужского пола. С мощно развитой мускулатурой, выступающими венами и сухожилиями, и кроваво-красными глазами с не по-человечески узкими вертикальными зрачками. Три ряда длинных, смертельно опасных, симметрично расположенных рогов, обрамляют его голову. С них свисает нечто окровавленное.
Рельефная, рогатая голова явный признак древнего происхождения. А когда зверюга ревет словно лев, прямо как сейчас, то видны все его зубы, а не только черные длинные клыки.
Он ужасает своей жестокостью, но все равно, есть в этом Бэрронсе что-то дико прекрасное. Даже завидно, как хорошо он приспособлен к тому, чтобы выживать, завоевывать, переживать катастрофы.
Я замираю. Я невидима.
Зверь резко поворачивает голову влево и смотрит прямо на меня, сквозь свои черные запутанные космы.
Черт побери, тут до меня доходит, что на мягкой коже дивана виднеется отпечаток моей задницы.
Он держит отсеченные головы Киала и Рафа, с которых всё ещё капает иссиня-черная кровь.
- Некоторые преступления, - натянуто цитирую я Риодана: - настолько личные, что кровная месть должна свершиться тем, кто пострадал от них.
Зверь рычит на меня и бьет когтистой лапой по полу, оставляя длинные разрезы на бесценном ковре. Кровавые глаза сверкают. А мне за какие-то каблуки пришлось выслушивать. Обязательно напомню ему об этом в следующий раз, когда он посмеет заикнуться о моей обуви.