12 историй о любви, стр. 546
Входит Бальтазар.
Вот вести из Вероны. – Бальтазар,
Что нового? Привез ли от монаха
Ты мне письмо? Ну, что моя жена?
Здоров ли мой отец? Ну, как Джульетта?
Вторично я спросил тебя о ней,
Так как ничто не может быть дурным,
Когда она счастлива.
Бальтазар
Так дурного
Нет ничего; она счастлива: тело
Ее лежит в гробнице Капулетти,
А часть ее бессмертная живет
Средь ангелов на небесах. Я видел —
Как прах ее снесли в семейный склеп
И поспешил вас известить об этом.
Простите мне мою дурную весть:
Я поступил по вашему приказу.
Ромео
Возможно ли! – Проклятие вам, звезды! —
Ты знаешь – где живу я: принеси
Бумаги и чернил мне, и найми
Почтовых лошадей, – я ночью еду.
Бальтазар
Синьор, молю вас, будьте терпеливы;
Вы бледны, взгляд ваш дик – и я боюсь
Несчастия.
Ромео
Не бойся, ты ошибся.
Оставь меня и делай, что тебе
Я приказал. – А от Лоренцо писем
Нет у тебя?
Бальтазар
Нет, добрый мой синьор.
Ромео
Ну, все равно. Найми же лошадей.
Ступай; и я приду сейчас.
Бальтазар уходит.
Джульетта,
Я в эту ночь с тобою лягу в склепе;
Подумаю – как это совершить.
Злой замысел, как быстро ты приходишь
На ум людей в отчаяньи! Я вспомнил
Аптекаря, – он где-то здесь живет,
Недавно я его еще тут видел.
Оборванный, с нахмуренным челом,
Он разбирал лекарственные травы.
Голодный вид имел он; нищета
Жестокая беднягу иссушила.
В его лавчонке жалкой, по стенам
Висели алигатор, черепаха
Да кожи рыб каких-то безобразных;
На полках же – пустых коробок ряд,
Зеленые горшки и пузыри,
И семена негодные, остатки
От нитяных клубков, шнурки, лепешки
Засохшие – убогий, жалкий хлам,
Разложенный единственно для вида.
Заметив эту скудость, я подумал,
Что если бы кому был нужен яд,
Которого продажа смертной казнью
Карается здесь в Мантуе, то вот
Бедняк тот жалкий, что его бы продал.
И эта мысль пришла мне прежде, чем
Нуждаться стал я в яде… Этот
Измученный нуждою человек
Продаст его… Мне помнится, аптекарь
Живет вот здесь. Но лавка заперта, —
Сегодня праздник. – Эй, аптекарь! Эй!
Входит аптекарь.
Аптекарь
Кто там зовет так громко?
Ромео
Выдь сюда.
Ты беден… вот тут сорок золотых:
Возьми их и продай мне драхму яду, —
Такого, чтоб все жилы отравлял;
Чтоб человек, уставший жить на свете,
Приняв его, тотчас же мертвым пал;
Чтоб дух его из тела отлетел
Мгновенно, как из дула пушки порох.
Аптекарь
Есть у меня такие яды; но
Их продавать закон наш запрещает
Под страхом смерти.
Ромео
Неужели ты,
Такой бедняк, измученный несчастьем,
Боишься умереть? Вот – щеки у тебя
Ввалилися от голода; унынье,
Подавленность видны в твоих глазах,
И жалкими лохмотьями покрыта
Твоя спина; мир и его закон —
Тебе враги; мир не создал закона,
Который бы тебя обогатил.
Нарушь закон – и перестань быть бедным,
Взяв эти деньги.
Аптекарь
Нищета моя,
А не мое желанье принимает.
Ромео
И я даю их нищете твоей.
Аптекарь
Вот этот яд вы в жидкость опустите
И выпейте. Хотя бы ваших сил
Для двадцати людей довольно было,
Но этот яд тотчас бы вас убил.
Ромео
Вот золото… Оно для душ людей
Сильнейший яд и в этом гнусном мире,
Убийств гораздо больше совершает,
Чем эти все убогие отравы,
Которых ты не смеешь продавать.
Я продал яд тебе; ты никакого
Не продал мне. – Прощай; на эти деньги
Купи себе ты пищи и толстей. —
Идем со мной, крепительный состав,
А не отрава, в склеп к моей Джульетте:
Лишь там тобой воспользуюся я.
(Уходят.)
Сцена II
Келья монаха Лоренцо.
Входит монах Джиованни.
Джиованни
Святой монах Франциско, брат мой, эй!
Входит Лоренцо.
Лоренцо
По голосу – Джиованни это. – Здравствуй.
Что говорит Ромео? Или он
Прислал письмо? Так дай его сюда.
Джиованни
Отправился я спутника искать,
Из нашего же ордена, монаха
Босого, но его я не застал:
Он навещал какого-то больного.
Когда же я нашел его, то нас
Блюстители обоих задержали,
Вообразив, что в зачумленный дом
Входили мы. Печати приложили
Они к дверям, не выпуская нас,
Так что не мог я в Мантую уехать.