12 историй о любви, стр. 381
XXXV
XXXVI
XXXVII
XXXVIII
XXXIX. XL. XLI
XLII
XLIII
XLIV
XLV
XLVI
XLVII
352
Васисдас – игра слов: во французском языке – форточка, в немецком – вопрос «вас ист дас?» – «что это?», употреблявшийся у русских для обозначения немцев. Торговля в небольших лавочках велась через окно. То есть хлебник-немец успел продать не одну булку.
353
Вся сия ироническая строфа не что иное, как тонкая похвала прекрасным нашим соотечественницам. Так Буало, под видом укоризны, хвалит Лудовика XIV. Наши дамы соединяют просвещение с любезностию и строгую чистоту нравов с этою восточною прелестию, столь пленившей г-жу Сталь (см. Dix annees d’exil / «Десять лет изгнания» (фр.)).
354
Читатели помнят прелестное описание петербургской ночи в идиллии Гнедича: // Вот ночь; но меркнут златистые полосы облак. // Без звезд и без месяца вся озаряется дальность. // На взморье далеком сребристые видны ветрила // Чуть видных судов, как по синему небу плывущих. // Сияньем бессумрачным небо ночное сияет, // И пурпур заката сливается с златом востока: // Как будто денница за вечером следом выводит // Румяное утро. – Была то година златая. // Как летние дни похищают владычество ночи; // Как взор иноземца на северном небе пленяет // Сиянье волшебное тени и сладкого света, // Каким никогда не украшено небо полудня; // Та ясность, подобная прелестям северной девы, // Которой глаза голубые и алые щеки // Едва оттеняются русыми локон волнами. // Тогда над Невой и над пышным Петрополем видят // Без сумрака вечер и быстрые ночи без тени; // Тогда Филомела полночные песни лишь кончит // И песни заводит, приветствуя день восходящий. // Но поздно; повеяла свежесть на невские тундры; // Роса опустилась; ……………………… // Вот полночь: шумевшая вечером тысячью весел, // Нева не колыхнет; разъехались гости градские; // Ни гласа на бреге, ни зыби на влаге, все тихо; // Лишь изредка гул от мостов пробежит над водою; // Лишь крик протяженный из дальней промчится // деревни, // Где в ночь окликается ратная стража со стражей. // Все спит. ………………………