После – долго и счастливо, стр. 94
– Он учится на медицинском, он еще не доктор. И да, он просто молодец. И ты знаешь, что он не мой парень, так что замолчи.
Последние два года этот разговор между мной и Хардином повторяется снова и снова. Роберт стал для меня близким другом, но не больше. Примерно через год после того, как я нашла рукопись Хардина в своей квартире в Нью-Йорке, мы разок сходили на свидание, но из этого ничего не вышло. Нельзя встречаться с кем-то, если твое сердце принадлежит другому. Поверьте, ничего не выйдет.
– Как вы оба поживаете? Ведь уже год прошел, верно? – Его голос выдает эмоции, которые он пытается скрыть.
– А ты сам? Как там твоя блондинка? Как ее звали? – Путь к алтарю куда длиннее, чем казалось из коридора. – Ах да, Элиза или что-то в этом роде.
– Ха-ха, – усмехается он.
Мне нравится подкалывать его по поводу фанатки, одержимой манией преследования. Ее зовут Элиза. Мне известно, что он не спал с ней, но очень нравится дразнить его, когда мы видимся.
– Детка, последняя блондинка, побывавшая в моей постели, – это ты, – улыбается он. Я спотыкаюсь, и Хардин хватает меня за локоть, прежде чем я успеваю упасть ничком на покрытый белой тканью проход к алтарю.
– Правда?
– Ага. – Он продолжает смотреть в ту часть церкви, где стоит Лэндон.
– У тебя снова пирсинг на губе, – меняю я тему, пока не умудрилась поставить себя в еще более неловкое положение.
Мы проходим мимо моей матери, которая тихонько сидит рядом со своим мужем Дэвидом. Она выглядит слегка обеспокоенной, но я отдаю ей должное, когда она при виде нас улыбается. Дэвид наклоняется к ней и что-то шепчет, и она, кивнув ему, снова улыбается.
– Сейчас она кажется куда счастливее, – шепчет Хардин.
Наверное, не стоит разговаривать, пока мы идем к алтарю, но мы с Хардином хорошо известны тем, что делаем недозволенные вещи.
Я скучала по нему больше, чем готова признать. За последние два года я видела его всего шесть раз, и с каждым разом мне становилось все больнее.
– Так и есть. Дэвид очень повлиял на нее.
– Я знаю, она мне рассказывала.
Я снова останавливаюсь. На этот раз Хардин улыбается, помогая мне продолжить этот бесконечный путь к алтарю.
– Что ты имеешь в виду?
– Я пару раз разговаривал с твоей мамой, ты об этом знаешь.
Представления не имею, о чем он говорит.
– Месяц назад, когда вышла моя вторая книга, она пришла на раздачу автографов.
«Что?»
– Что она тебе рассказала? – Я произношу последнюю фразу слишком громко, и несколько гостей смотрят на нас дольше, чем нужно.
– Поговорим, когда все закончится. Я обещал Лэндону, что не испорчу его свадьбу.
Хардин улыбается мне, когда мы доходим до алтаря, и я стараюсь, на самом деле стараюсь, думать только о свадьбе моего лучшего друга.
Но не могу ни отвести глаз, ни избавиться от мыслей о шафере.
Глава 79
Хардин
Вечеринка после церемонии – наиболее приемлемая часть свадьбы. Все перестают быть чересчур скованными, становятся более разговорчивыми после пары бокалов бесплатной выпивки и ужина, за который организаторы свадьбы явно переплатили втридорога.
Венчание вышло безупречным: жених плакал больше, чем невеста, и я горжусь тем, что пялился на Тессу только девяносто девять процентов всего времени. Клянусь, я даже частично расслышал слова клятв. Правда, на этом все. Судя по тому, как руки Лэндона покоятся на талии жены, и по тому, как она смеется в ответ на его реплики во время их танца перед гостями, свадьба удалась на славу.
– Содовую, если есть, – обращаюсь я к женщине за барной стойкой.
– С водкой или джином? – спрашивает она, указывая на ряд бутылок со спиртным.
– Ни то ни другое, просто содовую. Без алкоголя.
Она секунду пристально смотрит на меня, затем, кивнув, наливает содовую со льдом в чистый стакан.
– Вот ты где, – слышу я знакомый голос, и кто-то трогает меня за плечо. У меня за спиной стоит Вэнс со своей беременной женой.
– Вы меня искали? – ехидно спрашиваю я.
– Нет, – улыбается Кимберли, прижав ладонь к огромному животу.
– У тебя все нормально? С этой штукой ты выглядишь так, будто в любой момент можешь рухнуть на пол. – Я смотрю на ее отекшие ноги, затем перевожу взгляд на мрачное выражение лица.
– Эта штука – мой ребенок. Я на девятом месяце, но это не помешает мне тебе врезать.
Ну, судя по всему, ее дерзость никуда не делась.
– Если, конечно, дотянешься через живот, – поддразниваю я.
Она доказывает, что я ошибался, и бьет меня по руке. Меня ударила беременная женщина на свадьбе.
Я потираю руку, словно Кимберли и правда сделала мне больно. Она смеется, а Вэнс обзывает меня засранцем за то, что я разозлил его жену.
– Вы мило смотрелись, когда шли к алтарю, – говорит он, с намеком подняв бровь.
У меня перехватывает дыхание, и я прочищаю горло, обшаривая взглядом темный зал в поисках ее длинных светлых волос и соблазнительного атласного платья.
– Да, я не собирался заниматься никакой фигней, связанной с праздником, кроме того, чтобы побыть шафером Лэндона, но вышло не так уж плохо.
– Тот парень тоже тут, – многозначительно произносит Ким. – Но на самом деле он не ее парень. Ты же не купился на эту чушь? Она проводит с ним время, но, судя по их поведению, между ними нет ничего серьезного. Не то что у вас.
«Было у нас».
Ким коварно улыбается и кивком указывает на самый близкий к бару столик. Там сидит Тесса, и ее шелковое платье сверкает в разноцветных подвижных лучах. Она смотрит на меня, а может быть, и на Кимберли. Нет, она смотрит на меня, но быстро отводит взгляд.
– Видишь, все, как я сказала, – как у вас.
Самодовольная беременная Кимберли смеется надо мной, а я выпиваю содовую и выкидываю стаканчик в мусор, прежде чем заказать воды. Желудок завязывается узлом, и я веду себя сейчас как долбаный подросток – стараюсь не смотреть на прекрасную девушку, которая давно похитила мое сердце.
Она не просто его похитила. Сначала она его нашла. Именно она обнаружила, что у меня вообще есть сердце, и вытащила его на свет. Сражение за сражением – она никогда не сдавалась. Она нашла мое сердце и сберегла его. Спрятала от этого чокнутого мира. Более того, она скрыла его и от меня, пока я не оказался в состоянии заботиться о нем самостоятельно. Она пыталась вернуть его два года назад, но мое сердце отказалось покидать ее. Оно никогда и ни за что ее не покинет.
– Вы самые упрямые люди из всех, кого я знаю, – говорит Вэнс, заказывая воду для Кимберли и бокал вина для себя. – Ты виделся с братом?
Я оглядываю комнату в поисках Смита и нахожу его сидящим в одиночестве через несколько столиков от Тессы. Я указываю на мальчика, и Вэнс просит меня узнать, не хочет ли он что-нибудь попить. Парень достаточно взрослый, чтобы самостоятельно заказать себе напиток, но мне уже надоело разговаривать с мистером и миссис Самодовольство, поэтому я иду к пустому столику и сажусь рядом с младшим братом.
– Ты был прав, – говорит Смит, глядя на меня.
– На счет чего на этот раз? – Я откидываюсь на украшенный стул и удивляюсь, как могут Лэндон и Тесса искренне называть эту свадьбу «скромной и простой», если здесь каждый стул обтянут какой-то хренью, похожей на штору.
– Насчет того, что свадьба – это скучно, – улыбается Смит.
У него не хватает нескольких зубов, в том числе одного переднего. Для умника, которому плевать на большинство людей, он выглядит достаточно мило.
– Надо было поспорить с тобой на деньги, – смеюсь я, возвращаясь взглядом к Тессе.
Смит тоже смотрит на нее.
– А она сегодня хорошенькая.
– Я предупреждал тебя не один раз: держись от нее подальше, парень. Не заставляй меня превращать свадьбу в похороны. – Я легонько бью его по плечу, и он демонстрирует мне кривую щербатую улыбку.
Мне хочется подойти к Тессе, скинуть со стула ее недоделанного доктора и занять его место рядом с ней. Хочется сказать ей, как она красива и как я горжусь тем, что она успешно учится в Нью-Йоркском университете. Мне хочется посмотреть, как она справится со своими нервами, хочется услышать ее смех и увидеть, как ее улыбка озаряет весь зал.