Иллюзия (ЛП), стр. 36
- Пожалуйста, Господи, пожалуйста. Скажи мне, что мое не Николас – безписюниколас.
Его отец скривил лицо.
- Что?
Вот так меня называли троглодиты в школе, когда хотели отправить меня к директору за нападение на них.
Адриан заревел в агонии.
- Клянусь, это как разговаривать с приматом, - пробормотал его отец. Затем уже громче и отчетливее рявкнул на Ника. – Ты можешь быть серьезным?
Ник сжал губы.
- Прости. Время для серьезного лица… но это беспокоит меня больше всего, - он прокашлялся и настроился больше не расстраивать отца.
В голове появилась еще одна тревожная мысль, которая слетела с его губ, прежде чем он успел остановиться:
- Это же не Ник-писюник?
Его отец потянулся к его горлу, но убрал руки и отошел на относительно безопасное расстояние. Весьма полезно, учитывая, что у его отца больше не было телекинеза.
- Эй! Не моя вина, что мама наградила меня таким именем, над которым легко издеваться… - Ник замолчал, осознав, с кем разговаривает. – Хотя ты, наверное, был зачинщиком всех словесных издевательств.
- Наверное, мне следует кастрировать тебя. Может тогда успокоишься.
- Ну нет. Кроме того, розовый мне не идет. Не походит моей комплекции.
«Как тебя зовут!»
Ник раздраженно вздохнул, услышав этот настойчивый голос в своей голове. Он выпихивал его секунды три, пока не понял, какое у него имя призыва. Ой. Не удивительно, что его старшая версия была такой сердитой.
- Это…
Его отец закрыл рот Ника рукой, чтобы тот не проговорился. Затем он наклонился и низким голосом зашептал Нику на ухо:
- Не Амброуз. Это имя данное тебе при крещении.
От этого пугающего совпадения по спине Ника побежали мурашки. Он выбрал Алозиус, потому что оно звучало круто и было чем-то похоже на его второе имя Амбросиус. Кроме того, Алозиус был покровителем молодежи и студентов. В то время Ник пытался попасть в Св. Ричардс и проходил крещение, так что он решил, что будет умно привлечь святого на свою сторону, которые возможно сможет потянуть за кое-какие ниточки. По крайней мере тогда он считал так. А теперь…
Ник убрал ладонь отца, чтобы прошептать в ответ:
- Хочешь сказать, что я сам выбрал себе свою погибель?
Его отец фыркнул.
- Поверь мне, мальчик. Мы всегда так делаем. Каждый наш шаг делает нас на дюйм ближе к нашему спасению и на шаг ближе к нашей погибели.
Все неожиданно встало на свои места. И та странность, что он никому не говорил свое имя, данное при крещении, кроме матери, которая никогда его не использовала. Кроме того, произошла ошибка и это имя не было зарегистрировано в церкви. Из-за того, что его второе имя было таким необычным, а первое таким обычным, секретарь, выполняющий всю канцелярскую работу, решил, что он выбрал имя Амбросиус, так он и остался записанным в церкви. Когда он рассказал маме об ошибке, она собралась ее исправить, затем передумала.
«Пути Господни неисповедимы, Ники. Если Он не хочет, чтобы имя записали, думаю нам следует все так и оставить и довериться ему, ведь он знает, что лучше для нас. Кроме того, мне нравятся имена, которые я дала тебе. У тебя уже итак имена двух великих святых. Зачем тебе третье?»
Да, такой взгляд на прошлое серьезно пугал.
И отсюда возникал следующий вопрос…
- Откуда ты знаешь имя, данное мне при крещении?
Его отец злобно расхохотался.
- Это имя я дал тебе, когда впервые увидел.
Ник нахмурился. Алозиус? Это шутка?
- Почему?
- Это имя означает слава и война. Что может быть лучше для моего наследника? – Отец схватил Ника за затылок своей огромной ладонью и прижал его к плечу, чтобы прошептать ему на ухо и не быть услышанным. – Ты Завоеватель, мальчик. Это твоя судьба. Ты тот, кто ведет остальных, без тебя им не победить. Ты голова усумгаллу, они лишь тело. Отруби созданию голову или ногу, а оно все равно будет идти и сражаться. Но ты же… ты их необходимая часть. Ты тот, кого не могут сразить Смерть, Война, Чума и еще три генерала. Им не победить лишь своими силами, без тебя. Никогда. Именно поэтому Малачая может убить лишь его сын.
Ник еще сильнее нахмурился, пытаясь понять.
- А что же последний Сифирот? – в первую войну богов, армии Малачаев и Сифирилов были смертельными врагами, которые бились пока не остался один Малачай и один Сифирот. Коди сказала, что выживший Сифирот может убить его.
Его отец гулко рассмеялся, и сжал руку так, что было почти похоже на объятие.
- Поверь мне, мальчик, Джаред ничто, по сравнению с тобой, и он это знает. В нашей крови кипит ярость. Если он нападет на тебя, то именно ты убьешь его и избавишь от жалкого существования.
И если Ник сделает это, то покончит и с собой. Он был связан с последним Сифиротом. Бесконечное зло и бесконечное добро. Инь и Янь.
Его отец сильно похлопал его по щеке.
- Джаред может убить тебя лишь одним возможным способом. Как ты уже сказал, ты сам выбрал свою погибель.
- Малачай!
Этот дикий крик напугал Ника.
Его отец отошел от него.
- Вот видишь, как зовут тебя твои враги? Они отчаянно хотят пленить тебя и использовать против твоей воли.
Ник медленно повернулся, пригнувшись и приготовившись сражаться, пытаясь обнаружить того, кто охотился на него.
- Где он?
- Не бойся, здесь он тебя не достанет.
Ник выпрямился.
- Почему? Где мы?
- Нигде.
Ник нахмурился.
- Блин, пап, спасибо большое. Как будто я уже этого не знал.
Адариан покачал головой.
- Ты меня не понял. Это ничего вокруг всего. Это легкая вспышка, которую ты иногда замечаешь, когда тьма становится светом. Это затерянное место, куда уходят души, когда не могут найти пути домой. Сюда ты попадешь, если не вернешься в свое настоящее тело, прежде чем выдвинутся усумгаллу.
Это точно не успокаивало, и даже сбило его с толку.
- Зачем выдвигаться, если они не могут победить без меня?
Он фыркнул.
- Войне плевать, победит она или нет. Все дело в резне. То же и для Смерти. Грим побеждает даже когда проигрывает. Хотя им хорошо, когда они на стороне победителей, но все же это не обязательно. У них нет такого драйва победителя, как у тебя, но и цели у них иные. Раз уж мы Завоеватели, то не можем проиграть. Ни в чем. Пока мы душим, будем бороться за победу.
«Во всем стоящем нужно переусердствовать,» - любимый девиз Баббы, на который подписался и Ник.
И это была правдой. Никогда не сдавайся. Не капитулируй. Не опускай рук. Смотри в лицо даже самому горькому концу.
В этом была истинная сила Малачаев. Никогда не важен размер бойцовской собаки, скорее важен размер бойца в собаке.
И Ник устал убегать и прятаться. Он хотел назад свое тело, и более чем был готов к битве. Сейчас. Немедленно.
«Эй!» - крикнул он голосу в голове. – «Хочешь мое имя, мальчик? Ну так приди и возьми».
Его отец ахнул.
- Что ты делаешь?
Он послал старому духу сияющую улыбку.
- Я лучше в худшие времена.
- И что это значит?
- Значит я готов выставить напоказ свою глупость. Пап, тебе лучше сделать несколько шагов назад, думаю ты стоишь в зоне досягаемости, и капли моего пота могут попасть на тебя, когда он будет меня избивать.
Глава 16
Закрыв глаза, Ник глубоко вдохнул, и заглянул внутрь себя, чтобы достучаться до сил, которые он едва понимал. Пора было покончить с этим.
Его сердце бешено забилось. Давай же… работай. Если уж он смог, особо не стараясь, поджечь Стоуна в классе, то уж точно сможет выудить капельку силы со всем титаническим усилиям упрямства каджунов и абсолютным отчаяньем.
Так?
Так!
Но несмотря ни на что, ничего не случилось.
Время медленно тянулось, пока он боролся всеми своими хилыми возможностями. Сдвинут волосок… напрячь лоб. Подумать. Хоть что-то. Чем больше он старался, тем меньше получалось. Все было таким же бесполезным, как и он сам.
Он уже был готов сдаться, как услышал громкое жужжание у себя в голове. Неожиданно тьма вокруг него рассеялась, и сомкнулась вокруг него будто резиновая лента. И в этот момент его чувства обострились, и он увидел…