Пурпурная лилия, стр. 51
Вспомнив, что шесть лет назад ураган чуть не разорил Бретта, Сабрина с любопытством оглядела дом, который поразил ее своими размерами и основательностью. Заведя всех за угол, Олли ловко провел лошадей и экипажи через красивые железные ворота.
Сабрина почувствовала противную дрожь в коленках. Сердце у нее бешено колотилось. Возьми себя в руки, уговаривала она себя, право, не стоит так бояться встречи с Бреттом Данджермондом.
Сабрина, разрумянившись, решительным шагом двинулась в указанном направлении и остановилась, пораженная открывшейся ей красотой.
Она стояла в просторном квадратном дворе, закрытом со всех сторон стенами дома и затейливо украшенном экзотическими цветами в керамических вазонах: красной и белой геранью, оранжевым гибискусом и крошечными пальмами. Здесь росли еще две магнолии, которые сейчас буйно цвели белыми цветами, особенно красивыми на фоне листвы, дававшей достаточно много тени.
Все было обустроено со вкусом и с любовью. На втором и третьем этажах дома были балконы с железными решетками, тоже увитыми цветами. Сабрине понравились и двор, и дом.
Даже Франсиска не могла скрыть своего удивления.
— Да, — хмуро проговорила она, стоя за спиной Сабрины, — кажется, гринго незачем было охотиться за приданым, как мы все думали. Если только он не на твои денежки устроил все это!
Сабрина не торопясь пошла к большим дверям в центральной части дома, пугаясь и все-таки стремясь побыстрее узнать, что ее ждет в будущем.
Перед ней открылась широкая деревянная лестница, которая вела на второй этаж. Сабрина остановилась в нескольких шагах от нее, не зная, что ей делать.
Франсиска фыркнула.
— Какой все-таки нелюбезный этот гринго! Никто нас не встречает! Дом у него, как у настоящего дворянина, а ведет он себя хуже некуда. Может быть, кто-нибудь все-таки изволит явиться!
— Нас не ждали, тетя, — возразила ей Сабрина. — Возможно, никто не заметил, как мы подъехали.
— Можно подумать, что мы появились бесшумно, как призраки. Не оправдывай его! Это просто еще одно оскорбление!
Распрямив плечи, Франсиска сердито двинулась вперед. Тишину двора нарушали только крики птиц да жужжание пчел; дом казался пустым. Франсиска опять повернулась к Сабрине, чтобы сказать ей еще раз, что она обо всем этом думает, но тут до них донесся скрип открываемой двери. Франсиска сделала шаг назад и задрала голову.
По лестнице спускался мужчина. На нем была белая льняная рубашка с широкими рукавами на манжетах и открытым воротом, подчеркивавшая зрелую смуглую красоту. Прошедшие шесть лет оставили след на его мужественном лице. Вокруг глаз разбежались морщинки, около губ пролегли две довольно глубокие складки. Сабрина вспомнила, что ему уже исполнилось тридцать четыре года. Иссиня-черные волосы блестели на солнце, но возле висков появились серебряные, ничуть не портившие его пряди. Сабрине страстно захотелось коснуться их.
С присущим ему изяществом, Бретт одолел последние ступени, ничем не показывая своего удивления, затянулся сигарой и спрятал глаза за немыслимо длинными ресницами! Остановился он в нескольких ярдах от Сабрины. В несколько секунд он охватил всю ее взглядом: уставшую, с косой, переброшенной через левое плечо, со шляпой, защищавшей ее от солнца, и грязными ботинками. И хотя Сабрине ничего не оставалось, как терпеть, она рассердилась и, изо всех сил сжав арапник, упрямо вздернула подбородок.
Бретт заметил это и насмешливо улыбнулся. Он подошел ближе и дотронулся до огненных волос рукой. Ей показалось, что в его движении были одновременно и ласка и угроза.
— Моя подопечная! Моя очаровательная послушная подопечная приехала навестить своего злого опекуна.
Сабрина хотела было ответить ему грубостью, но увидела такое спокойствие в его зеленых глазах, что слова замерли у нее на губах. Она попробовала увернуться, но он не пустил ее. Так они молча испытывали друг друга, глядя друг другу в глаза, Сабрина — с вызовом, а он — непонятно как. Потом Бретт опять улыбнулся, но совсем не весело и не ласково, его глаза остались холодными и непроницаемыми.
— На сей раз победа за мной, тигровая лилия, Пурпурная лилия, — сухо проговорил он.
Глава 21
Через несколько часов, когда Сабрина уже удобно устроилась в отведенных ей комнатах, она попыталась понять и не поняла, как удержалась и не ударила его арапником. Может быть, из-за стоявшей позади нее Франсиски? А может, из-за холода, которым ее обдали зеленые глаза? Она злилась и вся кипела от обиды.
Во время их первой встречи в гостиной Сабрина молчала, но Франсиска трещала без умолку и, вспомнив гневную отповедь тетки, Сабрина улыбнулась. Безусловно, у Бретта не все получилось, как хотелось бы тетушке, и Франсиска ясно дала ему это понять. Она не скрыла своего неудовольствия завещанием Алехандро, потому что Бретт никак не подходил на роль опекуна ее племянницы, и в конце концов заявила, что он не умеет вести дом. Бретт выслушал ее, не перебивая, но в ответ твердо заявил:
— Могу ли я напомнить вам, уважаемая, что вы у меня в гостях? Хотите вы этого или нет, нравится вам это или нет — Сабрина находится под моей опекой, и вполне возможно, двери моего дома будут закрыты для вас.
Франсиска задохнулась от обиды, но, прочитав неумолимую угрозу в его глазах, решила уступить… на время. Бретт позвал слуг, и две негритянки повели Сабрину и Франсиску наверх по лестнице, по которой несколько минут назад спустился Бретт.
Комнаты, в которых поселили Сабрину, выходили окнами во внутренний двор. Сабрина распахнула дверь балкона.
На землю опустились сумерки, и яркие цветы померкли в темноте, но не вид, открывшийся перед ней, занимал Сабрину. Она мечтала еще раз увидеть Бретта и разобраться в своих чувствах.
Перед этим она долго лежала в ванне, пытаясь унять волнение, и теперь, одетая в изысканный туалет из черного шелка с рукавами-колокольчиками до локтей, была готова к новой атаке.
Она была почти девочкой, когда они впервые встретились с Бреттом, а теперь ее красота расцвела. Конечно, у нее и рот, возможно, был великоват, и губы пухловаты, однако нос был классической формы и высокие скулы придавали ее лицу благородное выражение. И это, не говоря о великолепных, почти красных, волосах, неожиданно черных бровях и удивительных янтарных глазах, неизменно привлекающих к себе внимание. Ей не хватало всего одного дюйма до шести футов, и за прошедшие годы она стала похожа на настоящую Валькирию телом и духом, который присущ мифическим девам Одина, северного бога войны. Тем не менее она была стройной и даже хрупкой на вид.
Были в Сабрине и другие перемены, не связанные с возрастом. Несчастья, свалившиеся на нее за последние шесть лет, придали скорбное выражение созданным для смеха и поцелуев губам. В янтарных глазах затаилась грусть, которой не было раньше. Да и сдержанности, к которой теперь приучала себя Сабрина, раньше тоже не было и в помине.
И еще где-то глубоко внутри ее пряталась еще одна Сабрина, дожидавшаяся своего часа, которая соединила в себе лучшие черты обеих Сабрин — девочки, ставшей женщиной в объятиях Бретта, и женщины, пережившей утрату отца и возлюбленного.
Она вернулась с балкона в комнату и ненадолго остановилась возле большого зеркала. Сабрина осталась довольна собой и своей девически-скромной прической, контрастировавшей с великолепно расцветшей женственностью ее облика. Тяжелое ожерелье из черного оникса, оправленного в золото, обвивало ей шею, и из такого же оникса сережки были вдеты в уши. Черный шелк великолепно оттенял белизну ее кожи и придавал очаровательную хрупкость ее фигуре.
Глядя на себя в зеркало, Сабрина улыбнулась. С прической все в порядке, с платьем тоже, оно безупречно и… отвечает самому изысканному вкусу, но к нему можно отнестись по-разному, подумала Сабрина, продолжая загадочно улыбаться. Ей пришло в голову слово «распутное», однако она предпочла употребить не слишком прямолинейные определения. Подсознательно она добивалась этого впечатления — изнеженной простушки. Минутку повертев юбками перед зеркалом, со сверкающими глазами Сабрина вышла из спальни.