Обещание тигра (ЛП), стр. 19
Она отлетела к столу, опрокидывая его и ударяясь бедром. Его рука едва коснулась ее, но толчок был таким мощным, что она с трудом встала на ноги.
В тот момент Джувакши поняла две вещи. Во-первых, мужчина, которому ее отдали, был хуже, сильнее, чем говорилось в слухах, а во-вторых, он был вспыльчивым, в его сердце не было мягкости. Выжить она сможет, только ублажив его, и выживание станет ее целью. Она не строила иллюзий о своем месте в его жизни. Когда она не была ему нужна, она становилась настолько незаметной, насколько было возможно, но когда она была ему нужна, она приходила к нему и отдавала все, чего он желал. Прошлая жизнь уже казалась сном. Когда-то были люди, что любили ее? Кто-то хотел сделать ее счастливой? Это звучало невозможным.
Этот мужчина теперь стал всем ее миром, и боль окружала его темной тучей. И не было понятно, когда ударит молния, насколько сильным будет наказание. Будь здесь определенное поведение, она бы его уже раскрыла. Она была хороша в этом. Хороша в ощущении того, когда кто-то хотел что-нибудь купить, или просто заходил в магазин, чтобы украсть яблоко или обмануть.
Но этого человека она понять не могла. Он был переменчивым. Злым на весь мир. А еще чего-то в нем не хватало. Словно он был… из фрагментов. И он чего-то отчаянно желал, но она была осторожна, а он никогда об этом не говорил.
Когда она поняла, что беременна, она сомневалась, сообщать ли ему новости. С одной стороны, он мог решить, что она больше ему не нужна, и убить ее. С другой стороны, он может просто ее прогнать. Мать может принять ее обратно, хоть и маловероятно. Она будет опозорена, да еще и с ребенком.
Были места, куда можно было уйти женщинам, но жизнь запятнанной женщины с ребенком не сулила счастья. И все же выживание снаружи было проще, чем жизнь с Локешом. Она беспокоилась о своих действиях, не находя выхода, что был бы хорош и для нее, и для ребенка, когда хозяин вернулся домой. Она помогла ему разуться и подала холодный напиток из кувшина, а потом решила просто признаться.
Забрав пустую чашку и поставив ее на стол, она сказала:
- Я беременна.
Она оставалась стоять к нему спиной, страх его ответа превратил ее в трусиху. Когда он ничего не сказал, она с осторожностью обернулась. Его лицо было… не радостным или счастливым, но… довольным.
- Ты уверена? – наконец, спросил он.
- Да, - ответила Джувакши. – Я думаю, это уже третий месяц
- Ребенок, - задумался он, коротко взглянув на нее, а потом покинув спальню.
Локеш не возвращался весь вечер. На следующий день он нашел Джувакши и сказал, чтобы она готовилась к свадьбе. Он назначил день свадьбы на следующую неделю. Джувакши не знала, что и думать, но его реакция на ее новость оказалась куда лучше, чем она могла надеяться. Она успокаивала себя, думая, что она выйдет замуж за демона, чтобы хотя бы ее ребенок родился в роскоши.
Это отразилось и на Локеше. Он часто говорил, что его сын родится законно. По какой-то причине для него это было важно, и Джувакши надеялась, что если он и не нашел любви для нее, то будет мягче хотя бы к своему ребенку. И он был мягче… в какой-то степени.
После свадьбы, маленькой церемонии, где были и ее родители, старательно отводившие глаза, Джувакши получила более удобную комнату, больше служанок, а Локеш больше времени проводил с ней, разговаривая о ребенке и ее удобстве, консультировался с акушерками и получил даже больше власти в царстве, чем имел. Он сказал, что хочет сформировать наследство, чтобы передать его сыну.
Хотя Локеш постоянно говорил о сыне, Джувакши не позволяла себе надоедливые сомнения, что будет, если она родит дочь. Она надеялась, что он и о дочери позаботится, хотя это звучало слишком оптимистично при его характере. Может, боги заметят ее страдания и наградят ее сыном.
К сожалению, этого не произошло.
Когда начались схватки, Джувакши наслаждалась болью. Ее нельзя было сравнить с побоями ее мужа, что происходили до ее беременности. Она знала, что если преподнесет ему этот ценный дар, она получит безопасное место для себя и ребенка. Может, она сможет с этим справиться. Она попытается ублажать его сильнее, чтобы стать той, кого он хотел.
Акушерка сказала, что она ни разу не видела таких легких родов. Слуга вытирал ее лоб, давал воды, а Джувакши думала, что боги ее благословили. Она услышала крик и увидела, как акушерка укутывает ребенка в одеяло. Все, что могла чувствовать Джувакши, было облегчением и удовлетворением тем, что она даст мужу то, чего он так отчаянно хотел.
Слуги разошлись после родов, и новоявленная мать засыпала с улыбкой, что была горьким отражением красивой и счастливой девочки, какой она когда-то была. Печально, но причина ее улыбки, маленькая девочка в колыбели рядом с ней, стала последним счастьем в короткой жизни Джувакши.
Милая девушка восемнадцати лес с длинными темными волосами и сияющими лиловыми глазами, жена монстра, пробудилась от приятного сна и обнаружила нависшего над собой мужа, чье лицо побагровело от злости. Он схватил ее руками, сдавливая ее горло и обрывая дыхании, и она успела лишь услышать полные угрозы слова, что он бросил ей в лицо, что она родила девочку.
Краткий миг она находилась между жизнью и смертью, и Джувакши думала только об одном. Не о том, чего ее лишили, не о разочаровавших ее родителях, не о муже-убийце, не о боли в легких. В эти бесценные и слишком короткие секунды Джувакши думала о том, что принесло ей истинное счастье, о любви к ее крошечной дочери.
И она была довольна.
Бонусная глава.
Взгляд Рена
Суженая
Вся моя жизнь изменилась в тот день, когда родители пришли ко мне, и мать спросила, готов ли я заключить помолвку. Свадьба была тем, о чем я и не задумывался, но я согласился обдумать это, раз так мы могли обрести мир на наших землях, да и она выглядела восхищенной этой девушкой. Я знал, что моя мать не выберет первую попавшуюся девушку на свой трон. Женщина, что будет моей невестой, должна быть особенной.
Я не был растерянным. Хотя… не это я ощутил сначала.
Стоя в прохладной тени одного из наших укреплений, выше маленького, но процветающего города, я следил за прибытием своей суженой. Караван прибыл раньше, чем я рассчитывал, и когда я увидел, что экипаж пересек врата и декоративную арку, я был удивлен, что у меня дрожали руки.
Ведь это просто приехала девушка, которую я еще и не встречал ни разу, а она уже заставляла меня дрожать, как неопытного бойца во время первого сражения, наполняя меня восхищением и страданием.
Сердце ускорило биение, и возбуждение бежало по венам. Я был рад тому, что так хочу встретить невесту. Общение с ней станет прекрасной возможностью отвлечься от постоянных стычек, что заполняли мои мысли. Какой она будет?
Я хотел узнать, что ей нравится, а что – нет. Я хотел запомнить, как движутся ее руки и пахнут волосы. Может, я даже успею узнать, какие блюда она любит. Я хотел услышать ее смех, узнать, что она думает о будущем императоре, которому нравится сочинять стихотворения.
Пока она приближалась, мысли менялись. Мама упоминала, что помолвку, если я соглашусь, нужно будет подтвердить как можно скорее, намекая на то, что девушке у нас будет безопаснее, чем у себя дома. Я нахмурился. Ее обижали? Били? Руки сжались в кулаки от мысли, что кто-то причинял ей вред. Если я найду этому подтверждение, я уничтожу ответственного за это. То, что я хотел ее защитить, было хорошим знаком.
Солдаты во главе каравана окружили экипаж, когда он остановился перед искусно сделанным домом, что стал моим временным пристанищем. Положив руки на резные перила, я склонился вперед и обратился к солдатам Кадама, спрашивая, не было ли происшествий по пути. Они ответили, что поездка была ровной, словно купание в горячей ванне, то, что старший солдат и их глава, близкий к выходу на пенсию, хотел сделать.
Я убедил его, что еда, отдых и удобные купальни, чтобы смыть пыль дороги с ног, ждут их, а занавески дернулись, и я увидел появление изящной ладони, что скрылась во тьме салона экипажа. Ругая себя за то, что не подошел к двери и не встретил ее, я развернулся и спрыгнул с лестницы так быстро, как только мог, устремляясь к карете, когда один из солдат предложил ей руку.