Завтра нас похоронят (СИ), стр. 9

Задумавшись, Карл чуть не проехал свою станцию, но объявление безэмоционального и бесполого голоса вернуло его в реальность. Он быстро вскочил, шлёпнул по загривку Спайка, вышел из вагона, спустился с платформы и пошёл по улице. Пёс трусил рядом, постоянно забегая вперёд и бесцеремонно обнюхивая редких встречных прохожих. Возле подъезда он остановился и, задрав морду, стал наблюдать, как инспектор набирает код – тому даже показалось, что пёс пытается запомнить цифры.

В подъезде кто-то вновь вывернул почти все лампочки. Карл поднялся на второй этаж, ощупью открыл дверь и вошёл в квартиру – тихую, не многим более светлую, чем лестничная площадка, и почти лишённую мебели. Комнат тут было две, хотя вторая размерами едва превышала чулан, и обычно Ларкрайт туда даже не заходил.

Захлопнув дверь, инспектор наконец позволил себе тяжело привалиться к стене коридора и сползти по ней на пол. Это уже вошло в привычку – некоторое время сидеть в темноте, поджав колени к груди и запустив в волосы пальцы. Так он «сбрасывал» накопившиеся мысли и эмоции. Вернее, пытался сбросить.

Но сейчас это не помогло, Карл встал, щёлкнул выключателем – загорелась лампочка в комнате – и отправился в душ, на ходу включая радио, но даже не прислушиваясь к его бормотанию.

Стоя под струями относительно тёплой воды, он пытался не думать. Но мысли метались – от комиссара к Вэрди. Снова к комиссару. И куда-то очень далеко. Домой.

Карл взглянул в прямоугольное зеркало и снова увидел следы старых ожогов на плечах. Ему тогда очень сильно повезло, что Рихард оказался рядом и вовремя вытащил его из огня. Ведь это была случайность, самая настоящая. И если бы не она…

Он резко выпрямился, в последний раз посмотрел на своё отражение и, завернувшись в полотенце, вышел в коридор.

Радио продолжало бормотать, кажется, что-то о погоде. Спайк хрустел остатками корма на кухне. Настенные часы, оставшиеся от прежней хозяйки квартиры, гулко пробили три часа. Казалось, всё было обычным, вот только…

Сквозняк. Очень странный, похожий на чьё-то дыхание, но продирающий до костей. Карл поёжился. Ему показалось, что пол под его ногами дрогнул. Отступив на шаг, инспектор, сам не зная, зачем, вынул из кармана пальто пистолет: сегодня он решил нарушить устав и не стал сдавать его. Ларкрайт внимательно огляделся и тихо спросил:

– Кто здесь?

Невесомая ладонь коснулась плеча. Карл резко обернулся и… шарахнулся назад.

Высокая седая дама в голубом дождевике маячила в нескольких сантиметрах над полом. Сквозь даму виднелись окно и тумба с маленьким черно-белым телевизором. Инспектор замер, потом потёр глаза. Видение никуда не исчезло, продолжая покачиваться. Губы разомкнулись, и Карл услышал голос:

– Идите за мной. Я не причиню вам вреда.

– Куда? – прошептал он, медленно и осторожно подходя и придерживая полотенце на поясе. – Прямо сейчас?

Дама заметила его жест и неожиданно улыбнулась, заливаясь лёгким чахоточным румянцем. От этого Ларкрайту вдруг стало спокойнее: раньше он никогда не встречал живых мертвецов, но что-то подсказывало ему, что злобные призраки-убийцы не краснеют. Он подошел к шкафу и начал одеваться, в глубине души надеясь, что к тому моменту, как он закончит, привидение куда-нибудь пропадёт.

Но когда он обернулся, дама всё ещё витала на прежнем месте:

– Нам надо спешить. Идёмте.

– Куда?

– Нет времени, – она уже выплывала в коридор. – Ей нужна помощь.

– Кому?

Ларкрайт последовал за ней и тут же услышал лай Спайка: тот выскочил из кухни, подпрыгнул, попытавшись схватить даму за край дождевика, и неуклюже впечатался боком в стену. Карл придержал его за холку, с невольным удивлением отметив, что пёс совершенно не боялся: ему просто хотелось поиграть с незнакомкой.

– Куда мы идём?

Дама уже не стала тратить времени на ответ и просочилась сквозь входную дверь. Секунду или две Ларкрайт колебался, потом решительно отодвинул засов, выпустил пса и сам вышел на лестничную площадку.

На улице по-прежнему шёл дождь, и стало ещё темнее. Но прохладное голубоватое мерцание инспектор увидел почти сразу. Дама вела его через улицу в сторону окраин. Вздохнув, Карл последовал за ней. Оставалось только надеяться, что она не ведёт его к другим, куда менее дружелюбным, духам.

Маленькая Разбойница

[Городскиe улицы. 17:47]

В логове Ала не оказалось. Я ждала его около часа, постепенно начиная волноваться. Потом переоделась в привычную одежду и, жалея, что не попросила Сильву задержаться, отправилась обратно в город.

Несколько мальчишек рвались отправиться на поиски Алана вместе со мной, но меньше всего на свете мне хотелось, чтобы потерялся кто-то ещё, а такая вероятность была всегда. Особенно сегодня, когда о нашем визите в магазин наверняка знала уже вся округа. И я пошла одна.

Поравнявшись со щитом, я накинула на голову свой ушастый капюшон. Мне предстояло перемещаться, не привлекая к себе внимания, и красная толстовка плохо подходила для этого… но другой сухой одежды у меня не было. И я решила, что яркость сыграет на руку: давно поняла, что чем старательнее скрываешься, тем с большим любопытством за тобой наблюдают и наоборот.

Возле магазина я Алана не обнаружила, как не обнаружила его и на соседних улицах. Людей тут вообще было не много – все либо прятались в домах, либо работали ближе к центру.

– Ал! – на всякий случай позвала я и, разумеется, ничего не услышала.

Я дошла до ближайшего полицейского участка – если Ала поймали, он должен был тут засветиться. И наверняка бросил бы где-то шестерёнку – именно их он всегда оставлял, когда хотел предупредить о чём-то. Шестеренки я не увидела, зато заметила – двое «быков» курили на крыльце, обсуждая какую-то футбольную команду. Я некоторое время прислушивалась, прячась за углом, но вскоре решила продолжить поиски.

Куда Ал мог пойти? Зная его – куда угодно. От продуктового магазина до склада с динамитом, если таковые в городе ещё были. А может, его снова потянуло в НИИ искать неприятности? Или…

Низкий рёв прервал мои размышления. Из-за большого дома вылетел огромный чёрный автомобиль на красных колёсах и резко затормозил, раскрошив асфальт. Я шарахнулась в сторону и сразу поняла, на кого нарвалась. Коты.

Леон и Джина Кац тоже относились к нашему, «крысиному» поколению. Вот только на момент Рождества им обоим уже было по восемнадцать лет. Они жили в одном из окраинных деревянных домов, с какой-то глухонемой бабкой, которая даже не приходилась им родственницей и умерла за пару дней до того, как всё случилось – вина близнецов в этой смерти доказана не была.

Может, благодаря этому за Джиной и Леоном никто никогда не гонялся. Зато сами они гонялись за нами и во времена охоты на детей получали за это приличные деньги. Потом, усилиями того полицейского, Карла Ларкрайта, и его приятелей-журналистов, Госпожа Президент остановила охоту и выдворила близнецов из столицы. С тех пор мы не видели их и надеялись, что они благополучно сдохли в какой-нибудь канаве. Но теперь парочка вернулась и, кажется, с вполне определёнными целями.

Точно каким-то чутьём, они всегда находили места, где мы прятались, и обожали долгие преследования. И если широкий, мощный Леон обычно ограничивался одним ударом, то малышка Джина была садисткой – использовала в качестве оружия длинный хлыст.

Однажды, когда она пыталась поймать нас с Алом, он каким-то чудом увернулся от неё, и конец хлыста слишком резко вернулся к хозяйке. Джина лишилась глаза – с тех пор она носила на лице повязку. И за это она пообещала выпустить Алу кишки.

Дверца машины распахнулась, Джина выпрыгнула на мокрый асфальт. Она двигалась легко и действительно напоминала кошку. Я вжалась спиной в стену, стараясь не дышать. Только бы они не заметили! Девушка остановилась, поправила собранные в пучок тёмные волосы и обернулась к брату:

– Жди.

Ответа я не услышала. Леон вообще говорил очень мало. Они с Джиной называли себя «близнецами». Но чёрта с два, чтобы я в это поверила. Она была тоньше его раза в два и казалась младше. А он сложением напоминал медведя. И что-то подсказывало мне, что их отношения не были братско-сестринскими.