Аксиома выживания, стр. 63

– Нужно… выбираться, парни. Мы здесь… как… в западне… – хрипло сообщил Еремин бойцам, закряхтел и попытался подняться на ноги. Сильнейшая боль в спине мешала ему дышать и спазмами срывала голос. Основываясь на богатейшем боевом опыте, генерал понял, что у него поврежден позвоночник и перебито несколько ребер. Сморщившись, он решительно отстранил подчиненного, пытавшегося промокнуть лицо командира бинтом и вытащить из щеки кусочек плагиоклаза от треснувшего забрала шлема.

– Не…надо… Может…потом…

– Генерал, нужно отвлечь химеру и прорываться на верхний уровень, – откликнулся капитан, – но у нас двое тяжелых и эта тварь…

– … Тевтоны щас… здесь будут, мы как… в крысоловке, – перебил Еремин, морщась от боли, – коли мне… морфий, иначе…

В подтверждение его слов на крыше ангара разорвался заряд РПГ, отчего помещение дрогнуло, а химера с воплями рванула куда-то в сторону. Издалека раздался голос с металлической ноткой, бойцы не сразу поняли, что враг внедрился в систему их радиосвязи и поймал частоту пепловцев:

– Сдавайтесь и выходите! Иначе сгорите как шашлыки в этом мангале. Даю две минуты. Без оружия на выход. Никаких фокусов! Умрите хотя бы героями своего клана, а не запеканкой в пасти «Ока».

– Хлебало свое… закрой, урод! – зашипел Еремин, глядя в тревожные лица бойцов и понимая, что им хочется жить, а уж никак не погибать. – Пока вас… сектантов сраных… до последнего… не кончим, отсюда… не уйдем. Все. Я сказал!

– Ну, смотри, «Пепел». Пеплом и развеешься по Зоне!

Послышались грохот кованых ботинок по железному настилу, распоряжения офицера легионеров, отдаленный рык химеры. Затем наступила гнетущая тишина. Даже стрельба в соседних цехах, казалось, успокоилась. Это еще сильнее угнетало пепловцев, сгрудившихся в центре ангара и с надеждой глядящих на командира. Раненый лейтенант лежал без сознания в дальнем углу. Генерал смахнул кровь с брови и ресниц, застонал сквозь разбитые губы и через силу выдал:

– Парни, я не дам… вам умереть, но и сдаваться… «Пепел» не будет! Мы лучший клан… в Зоне, нас уважают… и ценят, боятся и ненавидят… за силу и долг перед…

Через трубу вытяжки в крыше развороченного взрывом и химерой ангара на пол упала граната. Рифленая, матовая, напоминающая слегка покусанную королевскую оливку. Ф-1. Разлет осколков до двухсот метров. Страшная штука в небольшом закрытом помещении.

Бойцы интуитивно отпрянули в стороны, падая и зажимаясь. Две секунды из четырех отведенных взрывателем «лимонки» уже минули. Еремин с ненавистью и одновременно с каким-то блаженством посмотрел на вращающийся ребристый овал, мысленно бросил: «Живите, пацаны!» – и с улыбкой на окровавленном лице кинулся на гранату…

Глава 13. Развязка

Жито среди соратников слыл «крутым чуваком», но сейчас любой назвал бы его с буквы «м». Попав в мясорубку между пепловцами и сталкерами, вяло отвечая огнем, но лихорадочно размышляя о путях спасения, раскольник в почти безвыходной ситуации спасовал, панически заметался из стороны в сторону, едва ли не по-щенячьи заскулил, а потом от безысходности притворился убитым и залег на самом видном месте. Рядом валялся труп товарища с пробитой головой, Жито смахнул с него ладонью сгусток мозгов и крови, облепил себя без всякой брезгливости и замер в неестественной позе. Проскользнувшие мимо сталкеры действительно не обратили внимания на притворщика – пнув настоящего мертвеца, забрали трофейные стволы и юркнули к смежному цеху, где ввязались в бой с легионерами.

Жито с трудом справился со спазмом в груди, ознобом в спине и ногах, обутых в стоптанные ботинки, и от греха подальше решил полежать еще. Когда уже занемели конечности, а пот залил глаза и сильно их щипал, встать ему помешала появившаяся химера. Даже не пепловцы, отступающие и явно погибающие под напором огромного мутанта, напугали раскольника, а именно появление страшного хищника. «Так вот про какое оружие говорили Гризли с Каурым! А как же ядерная боеголовка? Зачем было таранить ее сюда, если тут эта страшила имеется?». Жито прогнал эту мысль, огорошив себя другой: «Химера! Она же зверь, трупы жрет вовсю. А я тут… Вот ты ж, хрен с редькой!».

Раскольник понял, что шевелиться или бежать сейчас равносильно неминуемой смерти, причем жуткой и мучительной. «Пусть химера отвлечется схваткой с пепловцами, хотя итог заранее известен, а я пока полежу тут. Плохо, что ствол забрали, но оружия на Станции сейчас полно валяется. Найдем, не беда. Беда вон она, по цеху рыщет… Лежим, ждем-с».

Однако «отдыхать» в роли плохого актера бандиту пришлось недолго. Раздосадованная двухголовая громадина химеры, как знаменитый своим восклицанием Станиславский: «Не верю!», после тщетных усилий ворваться в ангар со спрятавшимися пепловцами, мечась и злясь, по чьему-то невидимому сигналу отпрыгнула в сторону и вразвалочку пошла прямо на лежащего Жито. Теперь путь к отступлению оказался точно отрезан, бежать было некуда, раскольник сжался в комок, зажмурился и затаил дыхание.

Тяжело ступающий на трех лапах зверь, часто останавливаясь для вылизывания ужасной раны в передней конечности, замер возле двух тел, лежащих в луже крови. Что его привлекло – сладковатый запах человечины или просто потного тела с испражнениями в штанах, еле заметное дыхание или вид растерзанной плоти – никто сказать уже не мог. Мутант хрипло заурчал, пригнулся, затаился, потом вдруг резким движением рванулся к трупам, вытянул гибкую мускулистую шею и схватил Жито громадными клыками большей головы. Раскольник замахал руками, истошно заверещал, но химера, наполовину заглотив жертву, спокойно направилась дальше, медленно пережевывая бедолагу мощными челюстями прямо вместе с экипировкой и снаряжением. Хруст костей, бульканье, чавкающие звуки… В конце концов Жито затих, а вскоре полностью исчез в пасти чудовища. Вторая голова успела оторвать ногу человека и, тоже задвигав челюстями, утробно заурчала.

Офицер «Легиона», забросивший в трубу ангара гранату, ехидно усмехнулся, поднял стекло шлем-маски и смачно сплюнул. «Крындец воякам! Всем. Ранеными потом займутся мои люди, жаль, гранат больше нет». Он поднял руку, чтобы опустить защитное стекло, но сумерки цеха неожиданно ожили и родили тонкую черную линию. В воздухе едва слышно свистнуло. Офицер ойкнул и затрясся в судорогах. Из его глаза торчала стрела, кровь с остатками глаза потекла по щеке. Легионер грузно повалился на ограждение третьего уровня и кулем рухнул вниз, на кучу арматуры.

Лучник мгновенно выстрелил снова. Снабженный пирозарядом снаряд поразил в заплечный БК другого легионера, вмиг превратив его в праздничный фейерверк. Что осталось от бойца, страшно было даже подумать.

Сталкер тенью шмыгнул на уровень выше, под своды корпуса, послал мысленный зов Шалуну. Тот отозвался, но сообщил, что занят двумя «консервами», из чего Лучник сделал вывод, что псевдорысь разделывается с тяжеловесами в экзоскелетах. Сталкер выбрал направление и стал пробираться туда, где яростно сопротивлялись сектанты и куда ретировалась химера. Ему нужен был план – как расправиться с мутантом, одолеть которого стрелами не представлялось возможным. Лучник ловко перескочил разрушенный парапет, бросил печальный взгляд на ангар и поспешно устремился дальше.

Бекас с трудом волочил Гризли, оставляя на полу темную кровавую дорожку. Его собственная рука и нога шефа кровоточили, перевязывать и лечиться времени не было, враг наступал на пятки. Бекас уже подумал, что неплохо было бы бросить Гризли в сыром углу, может даже придушить, чтоб не мучился. Но воспоминания о бесценных знаниях старшего – как управлять боеголовкой у Разлома и каким-то диковинным оружием возмездия «Ока» – не давали этой мысли разрастись. Он зло матерился, но упорно тащил Гризли подальше от звуков боя.

– Коли меня, дозу дай. Слышь, ты-ы?.. – стонал Гризли, ковыляя и на автомате облокачиваясь на плечо подчиненного.