Русские народные говоры, стр. 19

Русский язык прошел длительный, многовековой путь развития. История русского языка — это история развития его местных диалектов и литературно обработанной формы. Нетрудно понять, что все местные диалекты проходят в принципе один и тот же путь развития; однако спецификой этого процесса является то, что отдельные диалекты проходят этот один и тот же путь неравномерно. Поэтому в силу исторических условий, способствовавших в определенный период времени обособлению диалектов, различные местные разновидности языка могут сохранять на более долгий период некоторые из тех явлений, которые ранее были уже утрачены иными диалектами. Изучение структуры современных русских говоров и позволяет вскрыть в ней зачастую такие исторические явления, которые давным-давно уже не существуют в литературном русском языке.

Однако при этом надо помнить, что современные местные диалекты — это лишь один источник для изучения истории русского языка. Он обязательно должен быть дополнен вторым источником — письменными памятниками прошлого. Соединение изучения современных диалектов с изучением соответствующих письменных памятников позволяет сделать целый ряд заключений о развитии тех или иных явлений в истории русского языка.

Возьмем, например, факт сохранения в ряде русских говоров в положении под ударением особого звука е? или дифтонга и?е, на месте которого в литературном русском языке звучит е, не переходящее в о (ср. диалектное л’е?с — л’и?ес, литературное л’ес при, например, н’есу? — н’ос). При сравнении этих явлений с тем, что в памятниках письменности на месте такого е? пишется буква ?, мы получаем возможность, во-первых, определить характер звучания древнерусского е? — ? как е? или и?е; во-вторых, утверждать, что те говоры, в которых сохраняется особый звук е?, отражают более древнюю ступень в развитии этого явления, чем литературный русский язык; в-третьих, установить, что в литературном русском языке звук е, который вообще может восходить по происхождению к исконному е (например, н’есу?, жена?), к редуцированному ь (например, д’ен’ из дьнь) или, наконец, к е? (л’ес из л’е?с), в зависимости от этого происхождения имеет различную судьбу в современном русском языке в положении под ударением перед твердым согласным: е из е и ь в этом положении изменяется в о: н’ос, жон, п’ос (из пьсъ), л’он (из льнъ), а е из е? остается без такого изменения: л’ес, б’е?лый, д’е?ло, с’е?но, с’н’ек.

Или, например, факт сохранения в говорах формы именительного падежа единственного числа — свекры? (при литературном свекровь) при сравнении его с тем, что и в памятниках древнерусской письменности широко известна эта форма, дает возможность утверждать, что в далеком прошлом она была живой в русском языке и что те говоры, которые ее сохранили, отражают более древнюю ступень в развитии этого явления, чем литературный язык, в котором вместо древнерусской формы именительного падежа употребляется теперь исконная форма винительного падежа единственного числа.

Таких фактов можно привести очень много. И все они вполне подтверждают ту общепринятую точку зрения на значение изучения местных диалектов, о которой говорилось выше.

Но особое место в изучении процессов развития русского языка принадлежит не столько описательной, сколько исторической диалектологии.

Описательная диалектология ставит своей задачей изучение современного состояния того или иного говора. Конечно, такое изучение невозможно без исторического осмысления фактов современных говоров, но в задачи описательной диалектологии не входит изучение развития структуры данных говоров на протяжении ряда эпох. Наоборот, историческая диалектология имеет целью вскрыть пути исторического развития языковой системы диалектов, показать, как на протяжении длительного времени изменялась эта система, какие явления возникали в ней, какие явления умирали. Правда, такое изучение диалектов связано с целым рядом трудностей.

Изучать историю диалектов можно в общем двумя путями. Один путь — путь последовательно ретроспективного изучения. В этом случае исследователь, анализируя современную структуру интересующих его говоров, пласт за пластом снимает новообразования в них, вскрывая за этими новообразованиями ту прошлую языковую систему, которая характеризовала эти говоры в древности. Так, например, было проведено исследование истории Можайских и Коломенских подмосковных говоров. И таков единственно возможный путь исследования истории диалектов при отсутствии письменных источников прошлого.

При наличии же письменных источников возможен и иной путь — путь изучения истории диалектов от прошлого до нашего времени при корректирующих показаниях современного языка. Однако при таком изучении требуется весьма осторожный подход к письменным памятникам, на которые в основном опирается исследователь и которых часто бывает явно недостаточно. К тому же не все памятники равно доброкачественны в отношении языкового материала, представленного в них. Необходим и очень осторожный подход к интерпретации языковых явлений, находящих свое отражение в письменных источниках. Попытки рассмотрения истории говоров от прошлого к настоящему при помощи данных письменных памятников были сделаны при изучении подмосковных Волоколамских, а также Шуйских говоров.

Как представляется, именно изучение истории развития диалектов может наиболее плодотворно сказаться на изучении истории всего русского языка в делом. Однако ныне историческая диалектология только еще начинает по-настоящему развиваться.

2

Изучение русских говоров тесно связано с историей русского народа и помогает ее изучению.

Историк зачастую не может обойтись без данных диалектологии для решения вопросов о судьбах того или иного народа, о группировках населения на определенной территории, о колонизационных движениях народов, о их связях и отношениях в то или иное время. Это объясняется тем, что распространение говоров по различным территориям является как бы следом пройденного народом исторического пути. Поэтому такие данные о распространении говоров, о их границах всегда должны учитываться историками.

Известно, например, что один из крупных русских историков М. К. Любавский, основываясь лишь на данных диалектологии, пришел к выводу о продвижении русского населения в эпоху нашествия половцев, а затем татар с юга на север, вплоть до Тверского княжества — нынешней Калининской области [42].

Коренной вопрос русской истории — вопрос о времени и путях формирования русской нации — не может быть решен историками без лингвистов, в частности без диалектологов.

Еще более сильна обратная зависимость диалектолога от знания истории народа. Для того чтобы не ошибиться в выводах об истории развития тех или иных языковых явлений, диалектолог всегда должен проверять их, опираясь на факты истории народа. Нельзя, например, правильно понять причины распространения аканья на север, если не учесть исторической роли Москвы и Московского государства. Нельзя понять, почему именно в Курско-Орловских говорах сохранился архаический тип яканья, если не учесть, что в определенный исторический период эта территория была оторвана от остальных русских земель и говоры, ранее единые, начали развиваться по несколько особым путям.

Таким образом, знание диалектологии помогает историку решать вопросы, связанные с историей народа, а знание истории помогает диалектологу правильно решать проблемы языкового развития.

3

Диалектология имеет определенное значение для писателя и литературоведа.

Общеизвестно, что в произведениях художественной литературы, в совершенно определенных стилистических целях, писатели часто употребляют отдельные особенности диалектов, так называемые диалектизмы.