Дважды в одну реку (СИ), стр. 19

— Вот скажи, обязательно было так рисковать? — Когда они смогли уединиться поинтересовался Дмитрий у Вейна. — Ведь все могли сорваться в это клятое кочевье.

— Это было необходимо. Разве ты не заметил, что мой авторитет сильно упал?

— Заметил. Вот только сдается мне, что ему еще больше досталось после этого совета. Даже те кто целиком верил тебе, теперь отдают симпатии Такунке и другим шаманам.

— Значит, ты так ничего и не понял.

— Да понял я все. Ты решил в очередной раз сыграть в провидца и предрек гибель тем, кто решил своевольничать. Но зачем так-то радикально — не вернется ни один род. Если вернется хотя бы одна семья, даже в неполном составе, но муж и жена будут в наличии, то вот тебе и выживший род. А это получается, что ты опять неправильно понял великого духа.

— Если случится то, что мы предполагаем, то в такие тонкости никто вдаваться не будет. На фоне общих потерь, это будет настолько мало, что никто и не вспомнит, что я там точно говорил. Говорю же, ты так и не понял. Главное это то, что все остающиеся соберутся в одном месте. Так нам будет проще защититься. Вот этого я и добивался. Самому мне это не удалось бы, но теперь есть решение принятое большим советом. И твоим воинам будет куда спокойнее, когда им точно будет известно, что их семьи находятся под защитой.

— Так ты, что же был уверен, что тебе это удастся?

— Конечно. Ведь это выгодно Такунке и остальным. Когда они вернутся из кочевья, все племя соберется в одном месте и он сможет открыто, при всех бросить мне в лицо, что я неверно толкую знаки великого духа.

— То есть в этом случае ему будет легче провести переворот?

— Все своими глазами увидят, что он был прав, а я ошибался. Для него все будет просто, если…

— Если кочевье будет удачным.

— Да.

— Готовься вести племя дальше по намеченному курсу, верховный жрец, потому что ничего хорошего из этой большой охоты не выйдет. Ну, а как только двинутся роды, следом выступим и мы. Кто знает, вдруг все случится очень быстро, так что лучше озаботиться заранее, изучить местность, подготовить засады. Воевать, так воевать, так чтобы не по детски.

ГЛАВА 4

Тугая волна ветра бет в лицо, от чего заходится дыхание. На просторах большой реки этим никого не удивишь. Ветра здесь держатся почти постоянно, только направление меняется. Вот сегодня он дует прямо в лицо. Но это ничего. Плыть конечно немного трудно, но с другой стороны, пироги идут вниз по течению и могучий поток легко влечет лодки рода в нужном направлении, главное держаться поближе к середине, где течение сильнее всего.

Вокруг открытые просторы. Леса остались далеко позади, здесь они тоже встречаются, но уже не растут сплошным зеленым ковром хорошо видимым с вершины какой-нибудь горы. Но несмотря на открытость местности, места хорошо знакомы и ориентироваться получается без труда. Вон камыши раздались в сторону, и в прорехе появился небольшой приток. Обычно их род входил в эту реку, и разбивал лагерь чуть выше по течению. Есть там место, где она делает петлю, вот на той излучине и устраивали обычно лагерь. Но в этот раз пироги прошли мимо.

Много необычного было в этом кочевье. Это и то, что вниз по реке отправилось не все племя, и то, что роды шли не отдельно друг от друга, а подчас соединялись по два по три вместе, иначе никак нельзя. В роде рассомахи, только четверо охотников, как им защитить свои семьи если кто-нибудь нападет. А степные просторы имеют очень сильных и страшных хищников. Один только барха чего стоит, а ведь есть еще клыкастые кошки, гуры.

Последние были особенно опасны. Барха тот хоть и страшен, но он одиночка и у людей все же был шанс от него отбиться, хотя и слабый и только в лесу. Если же на пути попадались гуры, то справиться с этой опасностью не могли и все охотники рода. Эти хищники жили семьями из одного самца и трех-четырех самок и охотились тоже группами. Но они были не так агрессивны, как бархи, они никогда не охотились на человека, предпочитая более крупную дичь, такую как например зобы.

Завидев семью гуров, охотники предпочитали бегство, даже если они нацелились на добычу людей. Лучше оставить им убитую дичь, чем самому оказаться в его пасти. Если семья гугру была на охоте, то она могла с легкостью позабыть о более привлекательных, крупных животных и переключиться на тех, кто мог составить им конкуренцию, а в человеке они видели именно конкурента. Если это случалось, то беда была неминуемой. Они были не так быстры как бархи, но их ловкости и скорости с лихвой хватало для человека. Если от бархи можно было хоть как-то укрыться, прикрываясь стволами деревьев и даже спастись, забравшись на них, то от гуров это никак не спасало. Они нападали сразу с двух сторон, и прикрыться стволом не было никакой возможности, они умели лазить по деревьям, не так ловко как пумы или пантеры, которые были помельче и более ловкими, но уж почти ни в чем не уступили бы человеку.

А еще были другие племена. Никто из сидящих в пирогах не сомневался в том, что хакота, буги или магаки, захотят их потеснить и даже забрать то, что им удастся добыть. Кто будет считаться со слабыми. Но им придется уйти ни с чем, потому что ни своей добычи, ни своего права охотиться сауни никому не уступят. Если же случится так, что зобы не захотят зайти на территорию их племени, то они сами войдут на чужую и никто не сможет им в этом помешать. Это только кажется, что они слабы, на самом деле они очень сильны и оружие освященное кровью и духами предков им в помощь.

Устье реки осталось в стороне. Еще немного времени и появился другой приток, куда пироги дружно и завернули. На летних стоянках роды разбивали стойбища довольно близко друг к другу, тут уж не нужно было затрачивать почти весь день, чтобы добраться до соседей. Достаточно было подняться на взгорок и можно было без труда рассмотреть другое стойбище, а добраться до него можно было пока прогорит небольшой костер, если бежать, то и того быстрее.

На этот раз сауни встали одним большим стойбищем. Их было не так много как обычно, так что осторожность никак не помешает. Добытое мясо и шкуры они собирались распределить равномерно между всеми членами. Можно было подумать, что на большую охоту пришел сильно разросшийся род. Правда, таких родов никогда не было, но для сравнения это вполне подходило.

Необычным было и то, что в кочевье не взяли совсем уж маленьких детей, которые не могли быть помощниками, а сами требовали к себе внимания. Нет, вызвано это было вовсе не опасностью. Еще чего. Все пребывали в полной уверенности, что им ничто не угрожает. Тут простой прагматизм. Им нужно было заготовить мясо и шкуры на тех кто оставался в лесах, а значит предстояло слишком много работы и каждая свободная пара рук была ценна. О детях будут хорошо заботиться в большом лагере, возле нового рода пса, а осенью семьи воссоединятся.

Большое стойбище, малое, тут разницы особой нет. Главное быстро определить места стоянок для родов, а дальше, пройдет совсем немного времени и рулы уже будут установлены. Ситуация необычная, поэтому места указывают шаманы. Но они не затягивают этот процесс, действуют быстро и четко. Лагерь то один, но все равно между рулами видны незначительные разрывы. Сами рулы выставляются в круг, вокруг тотемного столба, который охотники уже вкапывают. Без тотема отправляться в кочевье никак нельзя, это душа рода. Его везут всегда на отдельной пироге.

Как же он соскучился по этим местам! Отар вдохнул полной грудью густой пряный степной воздух и осмотрелся по сторонам. Степь была полна сочных я ярких цветов, сейчас конец весны, пройдет немного времени, и трава начнет выгорать, превращая округу в унылый пейзаж, но сейчас… Сейчас сердце радовалось. Даже если бы, не было этого буйного цветения, его душа все равно пела бы, переполняемая счастьем. Прежние времена вернулись и теперь все будет по-старому.

Открытый простор, ветер несущий прохладу, дурманящий запах разнотравья, которого никак не встретишь в лесу. Среди деревьев тоже хватает запахов, но здесь, да еще и весной, воздух особенно будоражит кровь.