Все сокровища мира, стр. 30
Вопль. Истошный, женский. Оборачиваюсь. Ильза распростерта на земле. Вскидываю «Хеклер-Кох», но майор успевает чуть раньше. УОК в его руках плюется гранатами, кромсает тварь на части.
Живая колонна – обвисшая лохмотьями, теряющая куски – накатывается, наползает на Ильзу. Джей-Си стреляет, я стреляю, уцелевшие «космонавты» лупят из всех стволов…
И все заканчивается.
Я стою на коленях на сером пепле, недавно бывшем травой. Ощупываю бок, уверенный, что пальцы натолкнутся на обломки ребер, порвавшие кожу… Странно, но ребра целы. Дышать все труднее – легкие отказываются принимать воздух, до отказа напоенный вонью горелой плоти… Желудок стремится вывернуться наизнанку, и я ему не препятствую.
Глава 10
Лабиринт «Горводоканала»
1
Удивительно, но мост уцелел в катаклизме. Обходя тушу поверженного монстра, мы пошагали к нему – всемером… Уже всемером. Отряд майора таял на глазах, как льдинка в горячей воде.
Еще удивительней, что тяжело раненных не было. Те из «космонавтов», кто не погиб на месте, не разминувшись с зубастыми пастями мурен, отделались сравнительно легко. Майору хлещущий удар мурены сбил шлем с головы, и кровь стекала на лицо из глубокой ссадины над бровью…
У Ильзы на разгрузке и комбезе зияла огромная прореха, причем явно прожженная. Наверняка женушка как-то умудрилась угодить под воздействие собственного оружия – однако никаких других повреждений не получила… У «космонавтов» – ушибы, пара трещин на бронещитках шлемов, но тоже ничего серьезного. Старина Чеширский схлопотал по голове прилетевшим с насыпи бетонным обломком – хорошо, что череп у него оказался на редкость крепкий. На свои ребра я решил не обращать внимания – не сломаны, и ладно.
После такой встряски следовало передохнуть, прийти в себя. Но мы не останавливались, пока не вышли за пределы выжженного пятна – и смердящий, стремительно разлагающийся труп монстра не остался в четверти километра с подветренной стороны.
Проходя по мосту, Ильза швырнула в воду свое оружие, объяснив: тяжеленное, и до конца разряжено, и зарядить уже не удастся…
Мы с майором теперь поглядывали на рюкзак Чеширского с куда большим уважением: если там в достатке подобных штучек, то Ильза и ее верный оруженосец – весьма ценные попутчики.
Когда мы отшагали с четверть километра, и вонь распадающегося монстра перестала терзать ноздри, Ильза ультимативно потребовала привал. Сказала, что должна зашить прореху в амуниции.
До сих пор она шагала, кое-как стянув ее края руками, чтобы не демонстрировать миру свое нижнее белье, весьма эротичное.
– Передохнем, мальчики… – сказала женушка с усталой кривой усмешкой. – Я выжата как лимон и хочу залатать эту дыру… С ней я выгляжу как незаконнорожденная дочь полка.
Мы с майором согласились и начали приглядывать местечко для привала.
2
Ближайший вход в старые очистные нам пришлось миновать – там паслась стая Прыгучей Смерти. Мы издалека посмотрели на исчезающую на глазах траву и обошли зараженный участок дальним обходом.
Но я знал запасную лазейку. Мы свернули в какой-то глухой проезд, заасфальтированный в прошлом веке и с тех пор не ремонтировавшийся. Долго шагали по нему: вдоль глухой стены гаражного кооператива, а потом – мимо высокой бетонной ограды с колючей проволокой на гребне, за ней находился бывший отстойник поездов метро. Оттуда доносился вой, по первому впечатлению собачий, но именно так воют Красные мутанты… И сюда добрались.
Затем из тумана послышался непонятный тягучий скрип, затем проступили фигуры людей… Опять черные сталкеры? Мы немедленно залегли, ощетинились стволами. Наши визави сделали то же самое.
В течение долгой паузы никто не торопился первым нажать на спуск…
Потом из тумана раздался крик:
– Кто здесь? Обзовись!
– Здесь Лорд! – отозвался я. – А вы кто?
– Жига с Клещом! Не стреляйте, сейчас подойдем…
Клещ… Странно… Вроде я видел упоминание о нем под Знаком… на Стене Скорби… Впрочем, оставивший ту запись мог и ошибиться.
Подошли. Было их четверо – и впрямь Жига с Клещом и еще двое молодых, незнакомых.
Пронзительный скрип издавала четырехколесная тележка, которую эти четверо катили с собой. На тележке стояли несколько клеток, а в клетках бились и грызли стальные прутья Красные мутанты.
Красные мутанты – самые мелкие из бывших жителей города, сумевших выжить в Зоне. И самые на вид отвратительные, наверное, за счет того, что больше прочих сумели сохранить некую человекообразность.
Головы у них остались прежних размеров, хоть и утеряли волосы и приобрели уродливые гипертрофированные черты. А вот тела непонятным образом усохли, ужались, превратились в тела злобных карликов, гномов…
Многие считают Красных мутантов за разновидность зомби. Сходство и впрямь имеется: и те, и другие были когда-то людьми и не прочь полакомиться свежей человечиной… Но все же мутанты дают большую фору ожившим обитателям кладбищ в части сообразительности: интеллектом не уступают собакам или иным стайным животным…
Карлики почти не старели со времени Прорыва, словно законсервировавшись во времени. И я поневоле вглядывался в их лица: иногда среди них можно было встретить кого-то из знакомых – разумеется, делая скидку на то, что опознание никак не могло стать стопроцентным… Девушка, наверняка некогда слывшая симпатичной, а сейчас изуродованная огромной, свисающей ниже подбородка нижней губой… Беременная – громадный торчащий вперед живот делал ее похожей на красного злобного колобка. Еще одна женщина, в годах, с отвислыми чуть ли не до колен морщинистыми грудями. Мужчина, молодой, на вид самый злобный, не закрывающий оскаленного рта…
«Космонавты» никак не продемонстрировали, что находятся в генетическом родстве с узниками клеток. Стояли рядом равнодушно, а куда смотрели, из-под затонированных щитков шлемов не понять.
А Чеширский, похоже, впервые увидел Красных мутантов так близко. Подхватил с земли обломок палки, стал тыкать в беременную карлицу… Та бесилась, пыталась схватиться за палку зубами и руками.
Жига попытался было вступиться за сохранность своего товара и отогнать Чеширского от клетки. Но в живот ему уперся ствол моего «Хеклер-Коха».
– Вы трое – в сторону! – скомандовал я нехорошим голосом. – А ты, Клещ, стой где стоишь!
Майор наверняка не понял, в чем дело. Но отреагировал мгновенно – неслышная команда, и УОКи уцелевших бойцов уставились на Клеща и остальных. Шансов дернуться и схватиться за оружие у них не было.
Не снимая палец со спускового крючка, я вынул из кармана выкидной нож, некогда принадлежавший Шмайсеру. Положил на тележку и скомандовал Клещу:
– Возьми. И разрежь ладонь, глубоко. И держи так, чтоб я видел.
– Зачем? – уныло спросил Клещ. – Это больно… Незачем, раз ты и так догадался… Я что, виноват, что со мной такая херня стряслась? Вторую неделю тут тусуюсь, не выйти… Погибал дважды, не считая того, первого раза… В «черный мешок» угодил… Тебя, Лорд, переваривал заживо «черный мешок» когда-нибудь? Ощущения, я тебе доложу, специфические…
Я опустил «Хеклер-Кох», сделал знак майору… Они с Ильзой наверняка ничего не поняли в нашем с Клещом разговоре.
– И что дальше думаешь делать?
– Что, что… Жить тут буду… Если это жизнь, конечно… Жиге помогать буду… Жрачка с бухлом мне теперь не нужны, и наркота не вштыривает… Хочу Жигу попросить бабу сюда доставить. Так-то на вид у меня все работает как прежде… Хочу в деле опробовать. Страсть как хочу. Кстати… – Он уставился на Ильзу, ее попытки залатать прореху имели лишь относительный успех, и нижнее белье таки виднелось.
– Отвянь, Клещ, – дружески посоветовал я. – Тебя теперь можно мочить без угрызений совести, все равно воскреснешь. Так что не доводи…
– Да я чё… – засмущался Клещ. – Что-то вот бабу люто хочется. Сильней, чем при жизни. Вот не поверишь, мутантов для Жиги наловил, так эту вот, брюхатую, чуть не трахнул… Прикинь? Вот уже связывать наладился, так подперло… Беда.