Оранжевый цвет радуги, стр. 13

И нюхал… Точно ведь, нюхал! Я видела, как подрагивали его ноздри, а хвост нервно постукивал по ноге.

Я бочком обошла его, прижимаясь к стенке, и отошла подальше. Майки меня нагнал, и мы направились дальше.

– Жуткий тип! – прошептала, боясь оглянуться.

Дошли до нужного места, парень набрал комбинацию цифр на замке и пропустил меня в выделенную каюту.

– Майки, – позвала я, прежде чем он ушел, – от меня действительно плохо пахнет? Может, я принюхалась и не замечаю? Только скажи правду, пожалуйста.

– Я не чувствую. – Он растерянно пожал плечами. – По-моему, ничем от тебя не пахнет. Поначалу – да. Это ужас был. Но сейчас запаха нет.

– А чего он тогда?.. – Я заморгала, чтобы удержать слезы обиды.

– Элишше, да не расстраивайся. Командор – ниоки. А они имеют крайне острое обоняние и тонкий слух. Подозреваю, что, кроме него, никто никакого запаха от тебя и не учует.

Я кивнула, принимая объяснение, а мой провожатый продолжил:

– Располагайся. Каюта в твоем распоряжении, – улыбнулся на прощанье и ушел, закрыв за собой дверь.

И только тут до меня дошло, что еды мне так и не дали и я не имею ни малейшего представления, когда ее принесут. Я же рассчитывала, что мы отнесем вещи в каюту, а потом меня покормят. Наверняка ведь у них тут есть столовая. И вот, пожалуйста!

Еды не дали, в каюте заперли, выходить из нее запретили.

– «Увижу, что болтаешься по кораблю, лично выкину за борт!» – сердито спародировала я слова командора и добавила: – «И за борт ее бросает в набежавшую волну» [1]. А сам – невоспитанный мужлан, даже имя свое не назвал.

Откуда вдруг всплыла фраза про набежавшую волну, я не поняла. Наверное, я в душе поэт…

Положила на койку свои вещи, комбез в том числе, и огляделась. Н-да. Серые стены, серый потолок, серый пол, серый коврик, серая металлическая мебель – койка, стол, стул, тумбочка. Встроенный в стену одежный шкаф – внутри тоже серый. Даже зеркало на внутренней стенке одной дверцы не спасало от уныния, отражая пустые вешалки на фоне серых панелей и три графитового цвета полотенца. Я тоскливо посмотрела на темно-серое покрывало на койке.

Приют депрессии!

Неужели все военные и наемники такие унылые зануды, что для них вот этот кошмар – норма? Не сдержавшись, откинула покрывало, чтобы проверить, какого цвета постельное белье. Если тоже серого, то я в таком интерьере через пару дней умом двинусь. Но нет, оно оказалось белым. Ну и то хорошо.

Но самое ужасное, что я в своем светло-сером платье полностью сливалась с обстановкой. Такая же бесцветная и безликая. Поймав себя на этой мысли, решила не заплетать волосы в косу. Пусть будет хоть какое-то яркое пятно в этом уголке страдающего депрессией пессимиста.

Повесила в шкаф черный комбинезон, чтобы немного нарушить кошмарный монохром, и принялась исследовать пространство дальше. У входной двери увидела панельку с кучей кнопок. Разобралась, как включать и выключать свет. Потом ткнула в изображение экрана, и над столом отъехала в сторону дверца, скрывающая встроенную полку. Там обнаружились электронный планшет, нелинованная тетрадь, две ручки и несколько графитовых карандашей.

Планшет переложила на кровать, чтобы разобраться с ним позднее, и принялась дальше изучать каюту. Где-то ведь должны быть туалет и душевая. По крайней мере, я на это сильно надеялась. Нашла! Не сразу, но нашла. Нужно было прижать ладонь к небольшой выпуклости на стене, и как только я это сделала, переборка отъехала в сторону, и открылся вход в санузел. Стеклянная душевая кабина, стальной унитаз и стальная же маленькая раковина со встроенным над ней шкафчиком с зеркальной дверцей. В нем обнаружились коробка с капами для чистки зубов, флакон жидкого мыла и крем-дезодорант. В душевой кабине, соответственно, нашлись гель для душа и шампунь – прозрачные и без запаха, такие же, как в медотсеке.

Хоть от жажды не умру, и то хлеб. При слове «хлеб» в животе заурчало, намекая, что водой сыт не будешь, и вообще, ела я последний раз больше суток назад. Скорчив своему отражению в зеркальной дверце шкафчика рожицу, вернулась в каюту. Спустя некоторое время были найдены утилизатор и еще какой-то агрегат. Назначение его поняла не сразу, но, судя по картинке, это, скорее всего, была та самая ультразвуковая чистка для одежды.

Чистить мне пока оказалось нечего, но это навело на мысли о запахе моей одежды. Сняла платье и тщательно его обнюхала, держа в руках. Вот убейте меня, ничем от него не пахло. А учитывая, что шли мы из медотсека до каюты совсем недолго, я даже вспотеть не успела.

Ну ладно, сейчас устрою стирку. И пусть только попробует потом этот противный командор сказать, что от меня воняет.

Выстирала платье гелем для душа, снова тщательно вымылась сама. И волосы опять помыла. Лишним не будет, заодно высохнут без использования сушки, после которой они распушились до состояния копны. Если же их только промокнуть полотенцем и дать просохнуть самостоятельно, то они закрутятся в тугие спиральки. С чувством удовлетворения воспользовалась дезодорантом, натянула на себя белую форменную футболку, которая мне с успехом заменила платье до колен, и, скрестив ноги, устроилась на кровати с планшетом.

Есть хотелось ужасно, но приходилось терпеть. Только периодически ходила и пила воду из-под крана. Ведь вспомнят же обо мне рано или поздно. Может, у них тут обед позже.

Не вспомнили. Обеда я не получила.

От расстройства нарисовала в тетрадке карандашом шарж – командора с пририсованными клыками и удлиненными когтями. Подумав, изобразила длинные витые рога, торчащие из густых волос рядом с кошачьими ушами, а на кончике хвоста добавила кисточку. От этого немного полегчало, а обида почти отступила. На следующих страницах набросала портреты Дока и Майки. Получилось очень похоже. Наверное, я раньше часто рисовала, так как карандаш летал по бумаге уверенно и я точно знала, куда и как вести линии.

А есть хотелось все сильнее…

Глава 6

Пришло время разбираться с планшетом. Он оказался легким в управлении, и спустя полчаса я уже отыскала местную общую базу данных, в которую и углубилась. Хоть какой-то источник информации впервые за последний месяц. А потом так зачиталась, что забыла про все на свете.

Выяснилось, что сейчас 3175 год по единому календарю Объединенного Союза. Мне эта цифра абсолютно ничего не говорила, но чувство некоторой неправильности ощущалось. Задала в поиске справочник по расам и… пропала.

Прочитала про шираки и убедилась в своих подозрениях: их раса произошла от рептилий, и правильно их называть не человеко-ящеры, а рептилоиды. Затем прочитала о ританах, валтарах, метсанах. Кое-что я уже знала из общения с девушками в оазисе, но хотелось более полной информации о тех расах, с представителями которых уже сталкивалась. Последние три причислялись к гуманоидам, в отличие от шираки, которые таковыми не считались.

Вообще гуманоидных рас оказалось довольно много. Практически в каждой обитаемой звездной системе жители чем-то да отличались от своих соседей по галактике. Но тем не менее все они имели совместимость на генетическом уровне, и среди них были распространены межрасовые браки. Это считалось нормой. Но, что удивительно, у таких пар рождались дети, наследовавшие либо материнские гены, либо отцовские. Никакого смешения расовых особенностей. За этим строго следил специальный Совет, и при заключении брака обоим родителям делали инъекцию вакцины, исключающей частичную передачу генных признаков. Только весь набор. А уж что именно унаследует ребенок, было неизвестно. Узнавали по факту, как только становилось возможным обследовать плод.

Но тут вступал в роль такой фактор, как рецессивные и доминантные гены. И, несмотря на все предосторожности, человеческая раса активно проигрывала прочим народам. Отсюда и такое редкое явление, как рыжеволосые дети, даже если один из родителей – рыжий. Ген, отвечающий за этот оттенок волос, встречался только у чистокровных людей (то есть в случаях, когда оба родителя люди), а в смешанных браках, за редкими исключениями, дети наследовали гены другого родителя.