Лишь бы не было войны или Краткий курс соцреализма, стр. 6
27. НАД СВАЛКОЙ
Похороны похоронами, а голая Гражданка вовсе не шутит. Какой-то бывший жандармский офицер держится за сердце и по старорежимной привычке уговаривает гражданку:
— Христом-Богом прошу, уймитесь, Гражданка! Слезьте с факелом с люка бензовоза! Кругом исторические ценности, не считая людей!
Куда там! Гражданке-то что, она психованная. Она все повзрывает и дальше поскачет.
Передние, которые чистенькие и живут в центре, прут от бензовоза подальше, во внутреннюю эмиграцию, а задние, с городских слободок и спальных массивов, напирают наоборот, вперед, к историческим ценностям. Типичная ситуация любой гражданской войны по экономисту Н.Ильину:
«Эти уже не хотят, а те еще не могут.»
Свалка. Давка. Круговорот людей в природе.
Фельдшер кричит:
— Вся Власть Учредительному Собранию!
Ворье орет:
— Держи вора!
А само по карманам шмонает.
Депутаты объявили перерыв до вечернего заседания и бьют друг друга на Лобном месте.
Любо, братцы!
Морская пехота перекрыла бэтээрами все входы и выходы, обнажила саперные лопаты, никого с площади не выпускает и свое требует:
— Даешь этакую мать порядка!
А человек, пожелавший остаться неизвестным, вот что обо всем этом думает:
«Что-то я не расслышал — какую-какую мать? — думает этот достойный человек. — Зачемъ я сюда пришелъ, дуракъ набитый? Сиделъ бы дома на диване, а еще лучше — совсемъ не появлялся на светъ. Да пошли они все къ этой самой матери со своей Гражданкой, Совместной Властью и Учредительнымъ Собраниемъ! Я, — думаетъ этотъ индивидуумъ, — я свободная личность во всехъ пяти измеренияхъ: въ длину, въ ширину, въ высоту, во времени и, главное, въ душе. Въ ихней дурацкой свалке я никакого участия не принимаю. Я — НАДЪ сВалкой! И „еръ“ я буду ставить, где захочу, какъ завещалъ Левъ Толстой. А букву „Е“ — съ двумя точечками наверху, по Солженицыну. И никто меня не заставитъ! Я — НАДЪ СВАЛКОЙ! Захочу сейчасъ — и взлечу. Улягусь вонъ на томъ облаке, какъ на своемъ диване, подопру рукой подбородокъ, буду глядеть свысока на эту свалку и обдумывать больные вопросы современности, перечень которыхъ у меня всегда съ собой въ правомъ кармане.»
Перечень больных вопросов любой современности — это уже много. Но как только этот достойнейший обладатель перечня взлетел, чтобы улечься на облачке и сверху подумать над ответами, как только он оторвался от Земли и не спеша стал подниматься над свалкой, как снизу его грубо схватили за ноги и заорали:
— Стой! Куда?!
— Ты кто?! Документы!
За левую ногу его держал красный, как помидор, сотрудник Энкавэдэ, за правую — белый, как мел, офицер деникинской контрразведки. Гражданин рвался в небо, но его поставили на булыжную мостовую и задали самый-самый-самый больной вопрос современности:
— Ты за кого?
Летающий гражданин хотел было спокойно объяснить, что он собрался произвести первый в мире полет человека по воздуху без летательного аппарата, что он свободен во всех пяти измерениях, что ОНЪ — НАДЪ СВАЛКОЙ, что полет — это его естественное состояние… Но неожиданно для себя он вдруг затрепыхался, замахал, как птица, руками и закричал:
— Да пошли вы все к этакой матери!
И его с двух сторон за такой ответ как держали за ноги, так и разорвали на две части, как вареного цыпленка.
Но вопросы остались.
28. ПЕРЕЧЕНЬ СОРОКА ДВУХЪ БОЛЬНЫХЪ ВОПРОСОВЪ СОВРЕМЕННОСТИ, ОБНАРУЖЕННЫЙ ВЪ ПРАВОМЪ КАРМАНЕ НЕИЗВЕСТНАГО ЛЕТАЮЩАГО ЧЕЛОВЕКА
1. КТО ПРАВЪ?
2. КТО ВИНОВАТЪ?
3. ДОКОЛЕ? Вариантъ: ДО КАКИХЪ ПОРЪ?
4. ЧЕГО ТЕБЕ НАДО? (Въ ответъ сразу проси чего-нибудь. Примечания Летающаго Человека.) 5. КАМО ГРЯДЕШИ?
6. ШТО ДЕЛАТЬ?
7. ЧТО ЖЪ ЭТО ДЕЛАЕТСЯ, ГРАЖДАНЕ? (Этотъ вопросъ задается съ вытаращенными глазами и разведенными пошире руками. Не путать съ вопросомъ «Што делать?») 8. КТО ТАМЪ? (Возможные ответы: «Полиция!», «Дворникъ!», «Энкавэдэ!») 9. ОЙ, А КТО КЪ НАМЪ ПРИШЕЛЪ? (Не путать съ вопросомъ «Кто тамъ?) 10. ЗА ЧТО БОРОЛИСЬ? (На то и напоролись, понятно.) 11. КАКЪ ДАЛЬШЕ ЖИТЬ?
12. ЧТО ЗАВТРА КУШАТЬ БУДЕМЪ?
13. ВЕРУЕШЬ?
14. КУДА ПРЕШЬ?
15. ТРЕТЬИМЪ БУДЕШЬ? (Хороший, добрый вопросъ. Отвечать надобно уважительно: «Я бъ съ удовольствиемъ, но…») 16. ЧТО СЪ НАМИ ПРОИСХОДИТЪ?
17. КТО КРАЙНИЙ? Вариантъ: КТО ПОСЛЕДНИЙ? (Дождавшись ответа, надобно сказать: «Я за вами».) 18. А ТЫ ЗАПИСАЛСЯ ДОБРОВОЛЬЦЕМЪ?
19. ТЫ ЗА КОГО? (Очень больной вопросъ.) 20. ОТКУДА ЕСТЬ ПОШЛА ЗЕМЛЯ РУССКАЯ?
21. КУДА ЖЪ НАМЪ ПЛЫТЬ?
22. НЕТЪ ЛИ РОДСТВЕННИКОВЪ ЗА ГРАНИЦЕЙ?
23. СТОЙ, КТО ИДЕТЪ? (Быстро говори пароль — если знаешь.) 24. А НЕ ЕВРЕЙ ЛИ ВЫ? (Вспомнить тамъ же: «Почему нетъ въ продаже подсолнечного масла?») 25. ЗАЧЕМЪ ПРИШЛИ МЫ ВЪ ЭТОТЪ МИРЪ?
26. ЗА ЧТО?
27. ТЫ КТО ТАКОЙ? (На этотъ вопросъ отвечаютъ этимъ же вопросомъ: «А ТЫ КТО ТАКОЙ?») 28. КОМУ ЭТО ВЫГОДНО?
29. ПОЧЕМЪ ПУДЪ СОЛИ? Вариант: ПОЧЕМЪ ФУНТЪ ЛИХА?
30. КАКЪ НАМЪ РЕОРГАНИЗОВАТЬ РАБКРИНЪ?
31. БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ?
32. СЪ КЕМЪ ВЫ, МАСТЕРА КУЛЬТУРЫ?
33. КТО ВЫ, ДОКТОРЪ ЗОРГЕ?
34. И КУДА ВСЕ ПОДЕВАЛОСЬ? (Сравни: «Что жъ это делается, граждане?») 35. КОМУ НА РУСИ ЖИТЬ ХОРОШО?
36. КОМУ ЭТО ВЫГОДНО?
37. КТО НАПИСАЛЪ РОМАНЪ «ТИХИЙ ДОНЪ»?
38. ПОЧЕМУ ВЫМЕРЛИ ДИНОЗАВРЫ?
39. КТО СОЧИНЯЕТЪ АНЕКДОТЫ?
40. КАКЪ НАМЪ ОБУСТРОИТЬ РОССИЮ?
41. НУ, И ЧТО ДАЛЬШЕ?
42. Самый придурковатый вопросъ:
А ЧТО ХОТЕЛЪ СКАЗАТЬ АВТОРЪ ЭТИМЪ СВОИМЪ ПРОИЗВЕДЕНИЕМЪ?
29. ОДИН ОТВЕТ НА ВСЕ БОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
Столько больных вопросов, что даже Лев Николаевич на пару с Александром Исаичем не разгребут. Где уж этой психованной Гражданке. Ответов много, а ответ на все вопросы подавай один, чтобы все понимали. Кто этот ответ ответит, тот и козырный туз. Но никто отвечать не хочет, все только спрашивают, а бывшие псы-сатрапы таинственно молчат и ботинками качают.
Тогда за дело берется Гражданка. Вместо ответа она из пулемета «Максим» начинает приводить всех к общему знаменателю и складывать в штабеля, но толпа все прибывает и прибывает, и девятый вал толпы еще даже не наступил, всех не сразу перестреляешь — народу у нас завсегда много водится, плюс приезжие, плюс иностранцы, плюс лица неопределенной национальности. И все, конечно, сразу бегут к ЦУМу, к ГУМу, к «Детскому миру» и спрашивают:
— Что дают?
Вот и еще один больной вопрос, не учтенный в перечне Летающего Человека: ЧТО ДАЮТЪ?
А вот и ответ: ПУЛЮ ВЪ ЛОБЪ.
30. ПРИЕЗЖАЙТЕ К НАМ ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ
Кровавая жатва продолжается полным ходом, похоронных комбайнов не хватает. Беспризорники ночуют в котлах, генералы на белых конях рубят толпу в капусту. Национальный вопрос стоит на ребре и не падает — стреляют всех, кто под руку подвернулся: полян и древлян, чудь и мерь, мордву и чухонцев, негров и китайцев из Интернациональной бригады, цыган и армян, татаров и монголов, но прежде всего, конечно, лиц неопределенной национальности, хотя тех уже и не видно — уехали? попрятались? ассимилировались?
Вопросы, вопросы…
Но некогда разбирать — бей всех, кто от Агдама и Евы! Кровь всех цветов и оттенков течет вдоль кремлевской стены и по трубопроводу уходит в Каспийское море. Прилетает на «Фармане» герр Уэллс, садит свою этажерку прямо на Красной площади и пробирается между трупами на прием к кремлевскому мечтателю, брезгливо хлюпая ботинками в лужах крови. Что же он видит? Кругом разруха, на запасном пути обглоданный скелет бронепоезда, фабрики разворованы, земля утрамбована, продовольственные склады разграблены, дрова не подвезены, кругом стрельба, обыватель хмур.
У дверей с табличкой «Кремлевский мечтатель» стоит с саблей наголо шофер Гулько Макар Егорьевич — тот самый, стукнутый псами-сатрапами наганом по голове, с тех пор он что-то не в себе.