Кодекс страсти, стр. 75

– Помню. Ты был невероятно груб. Хорошо, я подожду и послушаю, что надо студенческому декану. Мы можем потом встретиться, или нам лучше не видеться?

Кэролайн все еще беспокоило мнение окружающих. Однако Дэниела оно не пугало.

– Пропади они все пропадом. Я буду ждать тебя в «Раддиччо» в двенадцать.

Это был один из немногочисленных ресторанов поблизости от школы, где использовались салфетки из материи, являвшийся излюбленным местом студентов для обедов с родителями и других официальных встреч.

Кэролайн мечтательно думала о постели, хотя и понимала, что слишком встревожена и способна только ворочаться и метаться по ней, когда в дверь позвонили. Она неохотно пошла открывать. В дверях стояла прекрасно одетая Мейда в серой беличьей куртке и мягкой серой юбке. Безжалостно подавив трусливое желание побежать наверх и спрятаться, Кэролайн распахнула дверь.

Смерив бывшую невестку уничтожающим взглядом от всклокоченных белокурых волос до стоптанных тапочек, Мейда вошла в дом Кэролайн, словно он принадлежал ей.

– Кэролайн, я здесь потому, что, как мне кажется, это требуют от меня правила хорошего тона. – Мейда сняла длинные серые замшевые перчатки. – Ты должна иметь возможность сделать соответствующий шаг до того, как от тебя этого потребуют.

Кэролайн давно уже перестала удивляться поступкам Мейды. Ничего не говоря, она жестом предложила Мейде войти в гостиную. Опустившись на диванчик, она сказала:

– Садитесь и расскажите мне, что, по-вашему, я должна сделать.

– Ты могла бы предложить гостье чашку чая или стаканчик бренди, Кэролайн. Где твое воспитание?

Кэролайн улыбнулась. Возможно, при других обстоятельствах ее позабавили бы старомодные наставления Мейды об этикете.

– Мейда, я очень устала и не приглашала вас сюда. Если вы что-то хотите мне сказать, пожалуйста, сделайте это.

Мейда неодобрительно поджала губы:

– Я пришла, потому что завтра днем должно состояться неофициальное совещание дисциплинарного комитета совета опекунов юридической школы. Они собираются принять меры против твоего профессора Фрателли. Из-за его поведения.

– О? Какого такого поведения? – спросила Кэролайн с обманчивой кроткостью.

– Послушай, Кэролайн, тебе ли спрашивать? – Мейда покачала головой. – Сделать одну из студенток своей любовницей, вот какое поведение. Привезти тебя к себе накануне Нового года и отпустить тебя домой только на следующий день! Вот какое поведение, если ты сама не понимаешь!

Кэролайн уставилась на женщину, сидящую напротив. Ярость, испытываемая ею, была холодной и целенаправленной. Ей необходимо было точно знать, с чем завтра придется столкнуться им с Дэниелом.

– Нет, я понимаю, Мейда. Но мне интересно, как совет мог узнать, где мы с Дэниелом встречали Новый год. Кто мог им рассказать?

Кэролайн почувствовала, что ее руки сжимаются в кулаки. Под ее пристальным взглядом Мейда опустила глаза:

– Хорошо, признаю, что это я сообщила им. Я почувствовала, что они имеют право знать о подобных поступках одного из преподавателей их факультета.

– Это очень интересно, Мейда, – сказала Кэролайн по-прежнему сдержанно и спокойно. Она сделала глубокий вдох. Предстояло самое трудное. – А вы как узнали? Раскошелились на частного детектива? Это немного не в вашем стиле – перемывать семейное грязное белье на людях.

Во взгляде пожилой женщины промелькнуло что-то, похожее на замешательство. Прежде чем ответить, она смахнула не видимую пушинку со своей юбки:

– Я никого не нанимала, Кэролайн.

– Я этого и не думала.

– Мне рассказала Тесса, – проговорила наконец Мейда. – Она позвонила мне, после того как пришла домой и получила твое сообщение. Девочка была очень расстроена. Ей надо было с кем-то поговорить, посоветоваться.

– И вы порекомендовали сообщить о поведении ее матери людям, которых ни вы, ни Тесса даже не знаете. Неужели это именно то, в чем она нуждалась? И, по-вашему, это может как-то помочь? – Глаза Кэролайн потемнели от гнева.

– Мне жаль, что ты сердишься, Кэролайн, но я отказываюсь нести ответственность за то, что произойдет. – По мере того как Мейда говорила, ее тон становился все более самонадеянным. Если она и не верила в свою правоту, то по голосу это было совершенно незаметно. – Ты поступила очень плохо, афишируя свою интрижку с этим человеком вопреки правилам твоей школы и общества. И, что самое главное, вопреки насущным интересам своей семьи.

– Значит, то, что вы вмешиваетесь в мою жизнь и используете мою дочь, чтобы шпионить за мной, совершенно оправдано? Организовывать травлю человека, которого вы даже не знаете, это тоже нормально, потому что выгодно вам?

Кэролайн покачала головой. Это безнадежно. Никто не может поколебать уверенность Мейды в своей добродетельности. Она сделала глубокий вдох. Надо вернуться к сути дела, к тому, что имеет значение:

– Предположим, вы расскажете мне со всеми подробностями, что должно произойти завтра на заседании комитета.

– Декан доложит о результатах своей беседы с профессором Фрателли, а декан, ведающий студентами, доложит о своем разговоре с тобой. Затем комитет решит, каким должно быть наказание.

– И о каком же наказании пойдет речь, Мейда? Вам наверняка это известно. Вы не отпустили бы своего друга из совета от телефона, пока он не ответил бы вам. В чем заключается наказание? Нам обоим предложат покинуть школу? Именно это состряпали вы и ваши друзья из совета?

Под конец голос Кэролайн задрожал. У Мейды хватило храбрости смотреть ей прямо в глаза, когда она ответила просто:

– Да.

Глава 28

Кэролайн перегнулась через стол с ярко голубой скатертью в ресторане «Раддиччо» и крепко сжала руку Дэниела:

– Я просто вне себя! Я чувствую себя одиннадцатилетней девчонкой, которая, по мнению некоторых взрослых, еще слишком глупа и неспособна понять, что ее изнасиловали. Надеюсь, что о некоторых вещах я знаю больше, чем кто-либо другой, и меня бесит, когда кое-кто убежден, что разбирается в них лучше меня.

– Кто это пытался сказать тебе, что я тебя изнасиловал? – Дэниел в ответ тоже крепко сжал ее руку. – Элфрида Франклин?

– Да. – Кэролайн внезапно схватила свободной рукой хлебную палочку и стала ее яростно грызть. Знаешь, декан Франклин моложе меня по меньшей мере на десять лет, но она сочла своим долгом объяснить мне, что ты заставил меня заняться с тобой сексом, пусть даже я и думала, что иду на это добровольно. По ее мнению, я неспособна постичь нашего изначального неравенства в этой ситуации. – Кэролайн покачала головой. – Мне нужно выпить вина. Я еще вся киплю.

– Что ты ей сказала? – улыбнулся Дэниел, нежно поглаживая указательным пальцем ее руку.

– Что мне не нужна помощь, когда я выбираю себе друзей, а если она мне и потребуется, то к ней я не обращусь. – Кэролайн нахмурилась. – Я пыталась объяснить ей, что действовала не по принуждению и что если я сегодня решу больше с тобой не встречаться, то ты не станешь давить на меня и требовать, чтобы я передумала.

– Ну… – неуверенно сказал Дэниел. – Сомневаюсь, чтобы я так просто взял и ушел. Пожалуй, разок-другой я все же постучался бы снова в твою дверь.

– Да, а я могла бы барабанить в твою. Здесь нет неравенства! Я могла бы закатить тебе сцену в твоем доме посреди ночи, если бы ты меня захотел бросить, но ты не преследуешь меня, а я не стараюсь выцарапать из тебя оценку. Это приводит меня в настоящее бешенство! – Кэролайн почувствовала спазм в желудке. – Я столько сил положила на учебу в твоем классе, а Элфрида Франклин считает, что для получения хорошей оценки мне надо было переспать с тобой! И тогда я взяла ее на пушку.

– Даже боюсь спорить, что ты сделала.

Дэниел знал, что Элфрида Франклин достаточно расчетлива, чтобы стоять на своем, не обращая внимания на слова Кэролайн. По мнению Элфриды, стоило пожертвовать отдельной личностью ради принципа. Если Кэролайн и Дэниела надлежит наказать за неофициальное общение друг с другом, хотя по отношению к таким зрелым людям это правило выглядит глупо, то пусть так и будет.