Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках, стр. 59

Считаю до десяти и, чтобы успокоиться, представляю, как на своем катамаране «Грейс» рассекаю воды залива Пюджет-Саунд [9]. Флинн бы мною гордился.

Отвечаю на е-мейл.

Медленно выдыхаю, пытаясь унять сердцебиение. Кому еще удается взбесить меня за считаные секунды?

Ана ничего не пишет. Возможно, ее напугало мое сообщение. Беру книгу, но вскоре понимаю, что, ожидая ответа, трижды перечитал один и тот же абзац. В энный раз проверяю почту.

Я таращусь на ее ответ. Вся моя злость куда-то испаряется, и меня накрывает чувство тревоги.

Вот дерьмо. Неужели Ана дает понять, что все кончено?

Пятница, 27 мая 2011

Встаю и открываю еще одну бутылку газированной воды. Жду.

Восемь слов.

Восемь простых слов, от которых по коже головы побежали мурашки.

Я сказал Ане, что всегда сплю один. Это абсолютная правда. Мне необходимо точно знать, что я совершенно одинок, что вокруг меня все еще есть стеклянные стены моего шара. Они изолируют меня от внешнего мира, они защищают меня, они мешают ко мне прикоснуться. Но сегодня особый день. Ана получила диплом. Сказала мне «да». Мы обсудили все «пределы допустимого», о которых она раньше ничего не знала. Мы трахались. Я ее отшлепал. Мы снова трахались. Что может пойти не так, если я усну рядом с ней?

Черт!

Без дальнейших раздумий я хватаю парковочный талон, натягиваю куртку и выбегаю из номера.

На дорогах почти никого нет, и уже через двадцать три минуты я подъезжаю к ее дому. Тихо стучу в дверь. Открывает Кэтрин Кавана.

– Какого хрена ты тут делаешь? – кричит она, ее глаза горят от ярости.

Ого, такого приема я не ожидал!

– Могу ли я увидеть Ану?

– Нет, не можешь!

Кавана стоит в дверях, скрестив руки и расставив ноги. Вылитая горгулья! Пытаюсь ее вразумить.

– Мне очень нужно. Она прислала мне е-мейл.

Прочь с дороги!

– Что ты с ней сотворил на этот раз?

– Именно это я и хочу выяснить, – говорю я и стискиваю зубы.

– С тех пор как вы встретились, она все время плачет!

– Что?

Я больше не могу выслушивать эту чушь и протискиваюсь мимо Кэтрин.

– Не смей туда входить!

Она несется за мной и кричит, словно гарпия, когда я пересекаю квартиру и врываюсь в спальню Аны. Включаю верхний свет. Ана лежит, свернувшись комочком, закутанная в одеяло. Глаза у нее красные и опухшие, она щурится от яркого света. Распухший нос весь в красных пятнах.

Я много раз видел женщин в таком состоянии, особенно после хорошей взбучки, но сейчас мне почему-то становится не по себе. Нет, я не хочу, чтобы она плакала. Почему вообще я хотел, чтоб ей было больно?

– Господи, Ана!

Выключаю свет, чтобы она не щурилась, и сажусь рядом на кровать.

– Что ты здесь делаешь? – всхлипывает она.

Я включаю ночник.

– Хочешь, я вышвырну этого засранца? – требовательно спрашивает Кейт, стоя в дверях.

Отвали, Кавана!.. Подняв бровь, делаю вид, что ничего не слышу. Ана качает головой и смотрит на меня заплаканными глазами.

– Позови, если я понадоблюсь, – словно ребенку, говорит Кейт Ане, потом рявкает в мою сторону: – Смотри у меня, Грей!

У нее резкий голос, глаза гневно сверкают, но мне плевать. Разве может эта холеная зазнайка понять что-то обо мне и Ане? О нас? Она уходит, однако оставляет дверь приоткрытой. Я лезу во внутренний карман и понимаю, что миссис Джонс в очередной раз превзошла все ожидания. Достаю носовой платок и протягиваю Ане.

– Что случилось?

– Зачем ты приехал? – спрашивает она дрожащим голосом.

Сам не знаю. Ты сказала, что я тебе не нравлюсь.

– Забота о тебе входит в мои обязанности. Ты сказала, что хочешь, чтобы я остался, и вот я здесь.

Ловко выкрутился, Грей!

– И в каком виде я тебя нахожу?

Ну да, когда я уходил, ты была в порядке.

Вот она – цена прикосновения ко мне. Я всегда делаю несчастными всех, кто имеет глупость подойти ко мне слишком близко. Даже моя мать, моя настоящая мать, плакала от ужаса, глядя на меня. Она говорила мне, что для всех нас было бы лучше, если бы меня просто не было.

– Уверен, что это моя вина, только не понимаю, в чем именно. Ты плачешь потому, что я тебя ударил?

Ана с трудом садится и морщится от боли.

– Ты приняла адвил, как было велено?

Она качает головой. «Когда же ты научишься выполнять то, что тебе говорят?» – сердито думаю я. Отправляюсь на поиски Кейт. Она сидит на диване и буквально кипит от злости.

– У Аны разболелась голова. У вас есть адвил?

Кавана поднимает брови – видимо, удивлена, что я так забочусь о ее подруге. Бросив на меня свирепый взгляд, она встает и удаляется на кухню. Слышно, как она роется в коробках. Вернувшись, Кейт вручает мне пару таблеток и чашку с водой. Я отношу все в спальню, отдаю Ане и сажусь на кровать.