Поджигатели (Книга 1), стр. 136

По соображениям конспирации Роу никогда не делал тайны из своей жизни в Берлине. Он не снимал, подобно многим журналистам, частных квартир и не жил в пансионах. Жизнь в отеле его вполне устраивала. Там каждый иностранец находился как бы под стеклянным колпаком, окружённый соглядатаями тайной немецкой полиции. Именно это, как справедливо казалось Роу, и должно было отводить от него излишнее внимание немецкой секретной службы и позволяло ему дезориентировать её агентов.

Все же жизнь в больших отелях на континенте изрядно надоела Роу. Поэтому в Лондоне, во время своих не слишком частых наездов туда, он раз навсегда избрал один из небольших частных отелей на Блумсбери-сквер.

Роу взглянул на часы и с удовольствием потянулся в низком кресле, где он просидел, отдыхая, без малого половину дня. Вставать и одеваться не хотелось. Однако, если не отменять назначенное свидание, то пора было собираться.

Роу был уже одет, оставалось выбрать булавку для галстука, когда доложили о посетителе, не пожелавшем назвать себя.

Гость, показавшийся в дверях, заставил Роу смутиться. Но смущение было столь кратким, что вошедший едва ли мог его заметить. В следующее мгновение Роу непринуждённо воскликнул:

— Реджи! Входи.

— Ты один? — спросил Реджи.

Роу сделал вид, будто несложный процесс втыкания булавки в галстук поглощает все его внимание. Но в глубине его души копошилось подозрение, что притворство напрасно: только обстоятельства исключительной важности могли заставить секретную службу послать своего человека к нему в отель. Роу уже составил в уме фразу, которой должен будет по телефону отменить обед с одной из своих приятельниц.

Его опасения почти тотчас же оправдались.

— Шеф велел раздобыть тебя немедленно, — сказал Реджи.

Шефом на жаргоне сотрудников Интеллидженс сервис назывался помощник начальника секретной службы — джентльмен, известный весьма ограниченному кругу лиц.

Свидание с шефом — случай не частый. Роу гадал: нагоняй за какую-нибудь грубую ошибку?.. Он быстро перебрал в памяти события последних недель. Ошибок как будто не было. Тогда, вероятно, новое задание, достаточно срочное, чтобы послать к нему Реджи, и слишком секретное, чтобы передать что-нибудь через него?

Спустя несколько минут Роу мрачно восседал в автомобиле. Он так и не поймал свою приятельницу по телефону и размышлял о том, как дать ей знать, что обед отменяется.

Автомобиль некоторое время кружил вокруг Блумсбери, затем выехал на Оксфорд-стрит и по Бейсуотер помчался мимо Кенсингтонских садов. На недозволенной скорости пересёк Темзу и остановился в одной из полутёмных аллей Ричмонда.

Оставив Роу в автомобиле наедине с догадками, Реджи нырнул в калитку. Через несколько минут из неё вышел шеф. Он был один.

— Реджи не поедет, — сказал он. — Довезёте? — Заметив поспешность, с которой Роу перебрался за руль, шеф пробормотал: — Не торопитесь. Нам понадобится время, чтобы поговорить.

И уселся на заднее место.

Когда Роу тронул машину, шеф, повидимому, наклонился вперёд, потому что Роу почувствовал за спиною его острые локти возле своих плечей.

Автомобиль медленно катился по плохо освещённой улице.

— А знаете, старина, ваши сведения о Канарисе подтвердились, — недовольно, как показалось Роу, проговорил шеф.

— Очень рад, — тоже без удовольствия ответил Роу.

— Вы будете и впредь пользоваться тем же источником?

— Да.

— Хорошо. Это даст нам возможность держать немцев под двойным прожектором.

Роу молча кивнул. Говорить не было смысла. Он достаточно знал шефа, чтобы догадаться: тот вызвал его на свидание не для этой болтовни. О том, что Александер — агент британской секретной службы, Роу знал и без сообщения шефа: он был одним из тех троих, кто знал эту тайну начальника немецкой разведки.

Несколько минут ехали молча. Потом Роу снова услышал голос шефа:

— Есть очень важное задание. Службе предложено осуществить его как можно точнее и без шума. Дело очень деликатное… Придётся прервать ваш отдых… Нет, нет, пока ещё не возвращение в Берлин! Германия — котёл, где копится пар для взрыва, но разводить огонь нужно не в котле, а вокруг него.

— Вполне справедливо, — неопределённо пробормотал Роу, не понимая, к чему клонит шеф.

— Нам нужен жаркий огонь, настоящий костёр, а стоит подбросить несколько поленьев, и вместо пламени они испускают только вонючий дым. Находится миллион добровольных пожарных, готовых заливать пламя под котлом войны, которая, как припарка, нужна Европе на востоке.

— Кажется, я улавливаю, сэр: чтобы пар из немецкого котла ударил на восток, огонь нужно разводить на западе.

Шеф утвердительно кивнул головой.

— Рождение Народного фронта во Франции, победа республики в Испании, рабочие волнения в Италии, нескончаемые забастовки у нас — это уже не сырость, мешающая гореть костру, а океан, грозящий затопить и нас самих. — Шеф проговорил с ударением: — Нужны неотложные и самые энергичные меры. Наши друзья во Франции бессильны. Сколько ни трать на создание кабинетов, они разваливаются, как карточные домики. Все они — от Тардье до Блюма — одинаковы: как огня, боятся улицы.

— Может, Блюм надёжнее других. Хотя бы потому, что он изворотливее, — заметил Роу.

— Такой же трус, как остальные! — презрительно ответил шеф. — Петэн или Вейган — вот кто мог бы навести во Франции порядок, который нам нужен.

— Значит, вы хотите, чтобы я побывал во Франции?

Шеф заставил ждать с ответом.

— Нет!.. — сказал он наконец. — Мы не должны прямо лезть в эту кашу! В Европу следует войти с чёрного хода… Вы поедете в Испанию.

— В июле?!

— Понимаю: жара, но придётся потерпеть, старина! — с шутливым сочувствием сказал шеф. — Это дело нельзя больше откладывать. Там, за Пиренеями, начинается нечто совсем неподходящее. Ещё немного, и, мне кажется, испанская колесница покатится налево так, что её уже не остановишь. Если этого поворота не сделает теперь же само правительство, народ его заставит. Он просыпается, старина. Глядя на него, и французы поймут, что Народный фронт — это всерьёз. Тогда тут заварится нечто посерьёзнее дела с Барту. Одним-двумя выстрелами не обойдёшься.