Разрушенные (ЛП), стр. 41

Я должна защитить и спасти Клару, я не должна оставаться с кем-то настолько сломленным. Это было время, чтобы отделиться от него и забыть — не только из-за моего здравомыслия, но также и из-за моего будущего. Я ненавидела, что в первый раз в жизни, я чувствовала себя слабой. Слабой, потому что не имело значения, как сильно я хотела помочь ему, я не в состоянии сделать это. Он был потерянным для спасения.

Тяжело выдохнув, я отпустила ситуацию. Я заставила все свои вопросы и любопытство уйти из моей головы. Моя жизнь уже была достаточно завершенной. Мне не нужно было размышлять о том, чтобы принять сбившегося парня, который, несомненно, оставит меня разбитой на кусочки.

— Забудь об этом, — понизив голос до шепота, я сказала: — Я уйду. Но ты должен знать, что я вернулась, чтобы высказать тебе всё, что я думаю, но также, чтобы продолжить наше соглашение. Я отказываюсь оставаться с тобой на месяц, но я охотно проведу свои дни с тобой. Чтобы дать тебе то, что ты хочешь. Несмотря на то, что я сказала — я хотела тебя. Я чувствовала ту же самую тягу.

Его спина напряглась. Казалось, воздух вокруг него трескается и плачет со смесью сожаления и отвращения к себе. На мгновение я подумала, что он задушит меня. Вытянет руку и схватит меня за горло своей большой рукой и выбьет воздух из моего тела. Но затем его злость уменьшилась, исчезнув и заменившись холодностью.

— Мне плевать. Я не хочу видеть тебя снова.

К черту его. Я покончила с ним.

Развернувшись, я последовала к двери. Моя злость обрушилась на меня волной. Я отдала ему свою страсть и предложила единственную надежду, и он бросил ее мне в лицо.

В тот момент, когда я вышла за дверь, я не хотела видеть его снова. Я буду не в состоянии выдержать это. Мне нужно убедиться, что прощание было окончательным.

— Держись от меня подальше, Фокс. Если я увижу, услышу или пойму, что ты рядом, я не просто причиню тебе боль. Я убью тебя!

Роан

В день, когда я завершил последнюю фазу обучения, случилось два события. Они вытатуировали мне отметку главного агента, и мне сообщили о моем наследстве. Несколько лет я жил в клетке внутри огромного дома, мне говорили, что есть, говорили, кого убить и когда говорить. Я носил ту же самую черную одежду, как и все новобранцы. Я следовал закону.

Они рассказали мне кем я был до того, как меня украли на мой шестой день рождения.

Я не был нищим или бродягой с улицы как другие дети. Моя семья была не среднего класса.

Ох, нет.

Оказалось, что я был двадцать четвертым в очереди на престол. Мои предки были королями и королевами, моя семья религиозная и уважаемая.

Они рассказали мне, что я унаследовал мультимиллионное состояние собственности, украшений и денег.

Мое настоящее имя Роан Аверин, но ничего из этого не имело значения.

Не имело значения, что я был королевским наследником в династии, которой больше не существовало, потому что я убил каждого человека из моей родословной. Никто не знал, что я жив. Никто не знал, что я существую.

Не осталось никого.

Только я.

И я принадлежал им.

— Я убью тебя.

— Сделай это, или я убью тебя.

— Подчинись, или я убью тебя.

— Зарежь их, или я убью тебя.

— Убей и разорви, и обезглавь их, или я убью тебя.

Угроза откликалась в моей голове снова и снова, и снова.

Прощальный комментарий Зел пробрался в мое прошлое.

— Я убью тебя.

Та крупица контроля, что у меня была, начала ускользать, швыряя меня с головой прямо в темноту. Мой мозг нырнул в воспоминания моих безликих кураторов. Все что я видел было — водопады красного и лезвия, рассекающие плоть.

Этот натиск засасывал меня глубже, пока я не забыл, что больше не жил этой жизнью. Я принадлежал им. Я — никто, без чувств, надежд, желаний. Пустое место.

Я был в состоянии контролировать себя во время спора с Зел благодаря боли в своих суставах. То, как Пойсон Оакс избил меня, давало мне возможность держаться в здравом уме — немного. Я сохранял дистанцию, ненавидя ее понимание. Она правильно обо всем догадывалась, спасая себя от меня.

Из-за ее страстности мой член стал твердым как гребаный кол. Моя кровь бурлила, я хотел взять ее снова, чтобы сдержать обещание — поклясться, что могу быть лучше. Чтобы пообещать, что в следующий раз, когда возьму ее, я буду сильным достаточно и буду касаться ее нежно. Но боли было недостаточно и каждый удар ее голоса, заставлял меня дрожать, борясь со своим прошлым.

Я кричал и проклинал Зел для ее же безопасности. Я хотел, чтобы она ушла навсегда, чтобы я не беспокоился о том, что причиню ей вред.

Но затем она использовала одну фразу, обеспечивающую то, чтобы отбросить меня в прошлое.

— Я убью тебя.

Я застонал, когда комната закружилась как черный ураган, перенося меня от безопасности к ужасу. Живость в моей крови перешла от желания защитить Зел к желанию убить ее, и я больше не мог игнорировать призыв. Испытание было слишком сильным, слишком укоренившимся в сознании, слишком глубоким, чтобы отклонить.

Я жил в полном согласии с правилами в моей голове, которые я выработал, чтобы выжить, но они досаждали мне, пульсируя ужасной головной болью. Она была слабостью. Она была врагом. Она знала слишком много.

Она должна умереть.

Моя челюсть болела оттого, что я сжимал ее так сильно, и я взвыл как волк, который составлял мне компанию все эти одинокие ночи. Я собирался убить единственного человека, у которого мог быть шанс спасти меня.

И я не мог остановить это.

Ледяной холод послушно тек в моих венах.

Я бросился на женщину, намеревающуюся разрушить меня — намеревающуюся вырвать мое прошлое и секреты из моего сломленного тела. Она посмела сказать, что сможет исцелить меня. Не осталось ничего, чтобы исцелять. Я был хорошо подготовленным Призраком. Она должна уйти.

Скоро она не сможет угрожать. Скора она умрет.

Она закричала, когда я схватил ее в дверях и толкнул лицом в ковер.

Мои колени обрушились на ковер по обе стороны от ее тела, мои руки обернулись вокруг ее горла. Незащищенные мышцы ее шеи были афродизиаком для моей необходимости подчиняться. Мне нужно было убивать.

Я упивался властью своих пальцев, когда погружался глубже и глубже в ее плоть. Боль в моем теле от борьбы исчезла, заблокировалась, как я и был обучен — чтобы позволить мне полностью сфокусироваться на миссии рук.

— Фокс! Хватит! — ее голос дрогнул и колебался, прежде чем я сжал сильней, отрезав ее подачу воздуха. Она испустила жалкий грудной вопль, когда билась подо мной.

Ее руки взлетели вверх, пальцы отчаянно царапали мои предплечья. Ее ногти были в крови, оставляя красные дорожки, теряя силу. Медное зловоние крови наполнило мой нос.

Ее руки били по моим бедрам, локтям, размахивая, ударяя туда, где дотянутся. Ее тело билось в конвульсиях, когда ужас смерти ударил по ее центральной нервной системе.

Ее пальцы сомкнулись вокруг моих, ее прикосновения делали только хуже.

Туман заколок мое видение, превращая все в белую метель. Я больше не знал, кем я был. Все что я знал — я должен убить ее, прежде чем мой куратор обнаружит. Он накажет меня, если узнает, что кто-то разгадал мои секреты. Он найдет больше жертв для меня, чтобы искалечить.

Она была ответственностью. Она наносила ущерб моей миссии.

— Ты всегда был верным, Фокс.

Мое сердце забилось сильнее от гордости. Мой тренер, мой наставник — мой отец во всех намерениях и целях — улыбнулся, но не похлопал меня по спине или пожал мою руку, излишние касания не были позволены.

— Я думаю, ты готов.

Мое сердце билось по другой причине. Я не был готов. Никогда не был.

Встав во весь свой рост, насколько мое пятнадцатилетнее телосложение позволяло мне, я сказал: