Мерзость, стр. 118

— Вы должны спуститься, мемсахиб, сахибы и доктор Пасанг. Вы должны спуститься, прямо сейчас. Йети убили всех в базовом лагере!

Глава 2

Каким-то образом нам все же удалось вздремнуть несколько часов перед серым полумраком, который заменял рассвет в центре густого облака. Лобсанг Шерпа все время дышал кислородом, на минимальной подаче, и поэтому спал крепче всех. Остальные время от времени делали несколько глотков «английского воздуха», когда холод — а в моем случае кашель — становились уж совсем невыносимыми. Леди Бромли-Монфор было позволено первой удалиться за камень, служивший нам туалетом, а затем наружу вышли и все остальные, по одному или парами. Преимущество сильного обезвоживания на высоте больше 25 000 футов состоит в том, что почки напоминают о своем существовании не слишком часто.

Мы не пытались разжечь печку, даже несмотря на то, что у нас еще оставались шесть брикетов твердого топлива. Удовлетворились двумя маленькими термосами, которые наполнили накануне вечером.

Одеваясь, мы почти не разговаривали. Дикон задал Лобсангу несколько вопросов о тех «йети», которые напали на лагерь, но шерпа не мог сказать ничего вразумительного, а мы, четверо сахибов, все равно не верили в существование йети. Самым большим скептиком был Дикон, который видел следы «монстра» в 1921 и 1922 годах. Он несколько раз напомнил нам, что жаркие солнечные лучи растапливают обычные следы четвероногих, так что они становятся похожими на отпечатки гигантских ног. Полагаю, можно утверждать, что в 1925 году в отношении йети я был скептически настроенным агностиком, но точно знаю, что не верил в то, что какое-то большое двуногое существо поедает наших носильщиков-шерпов.

Мы проверили трубки и клапаны кислородных аппаратов и оставили их в БПР — собирались использовать это дополнительное снаряжение для подъема на вершину, когда вернемся в пятый лагерь, — а затем упаковали в рюкзаки то немногое, что брали с собой. Все четверо захватили сигнальные пистолеты Вери — у каждого, кроме меня, оставалось по три ракеты. Я единственный по просьбе Дикона нес в рюкзаке два кислородных баллона.

— Нам не обязательно спускаться всем вместе, — сказал я, когда мы стояли рядом с палаткой в густом облаке, не отличимом от холодного лондонского тумана. — Я могу остаться здесь и подождать, пока вы будете выяснять, что случилось.

— Что ты тут будешь делать один, Джейк? — спросил Жан-Клод.

— Похороню Мэллори.

Похоже, мой ответ его ничуть не удивил. Я знал, что ему тоже не хочется оставлять Мэллори здесь, на открытом месте, на том склоне, где он погиб. Но мы оба понимали, что поступили правильно, подчинившись приказу Дикона возвращаться в пятый лагерь. Если бы вчера вечером сильный ветер и метель застали нас на склоне, то на Северной стене Эвереста пришлось бы хоронить не одно тело, а несколько.

— Нет, Джейк, — сказал Дикон. — Кроме того факта, что в таком тумане ты, скорее всего, даже не найдешь тело Джорджа — особенно учитывая то, что теперь его засыпал свежий снег, — нам нужно, чтобы ты лидировал при спуске в четвертый лагерь.

— Первым может идти и Жан-Клод, — попытался слабо протестовать я.

— Жан-Клод сменит тебя, когда мы доберемся до снежных полей и расселин Северного седла, — сказал Дикон начальственным, не терпящим возражений тоном. — Ты поведешь нас вниз по скалам. Ты наш главный скалолаз. Именно по этой причине оплачено твое пребывание здесь, мой американский ДРУГ.

Я не стал спорить, а просто установил регулятор подачи кислорода на 1,5 литра в минуту, сдвинул маску на место, затянул ремешок на летном шлеме — вспоминая такой же ремешок в кармане Джорджа Мэллори — и надел тяжелый рюкзак. Там были только два кислородных баллона, маленький сигнальный пистолет Вери, два оставшихся патрона к нему и плитка шоколада.

Предполагалось, что во время долгого спуска только лидирующий будет нести два кислородных баллона и пользоваться ими. Остальные пять полных баллонов, оставшихся со вчерашнего дня, и их оснастку мы сложили в пятом лагере, а под руководством Дикона в воскресенье и Же-Ка в понедельник шерпы доставили в пятый лагерь шесть рюкзаков с тремя баллонами кислорода в каждом, не пользуясь ими во время подъема. Их сложили чуть ниже, на уровне разорванной и упавшей палаток, где вчера ночью мы нашли Лобсанга. Если вернемся в верхние лагеря, этих двадцати трех полных баллонов с кислородом с лихвой хватит для поисков Перси и для серьезной попытки подняться на вершину — по крайней мере, для нас четверых. Было бы здорово, помнится, подумал я, если бы вершину покорили шестеро.

Несмотря на явные признаки того, что Лобсанг пребывает в ужасе, я больше не думал о йети.

— Сегодня спускаемся по двум веревкам, — объявил Дикон, не спрашивая нашего мнения или совета. — Джейк лидирует на первой веревке, за ним Пасанг, и замыкающим Жан-Клод. Леди Бромли-Монфор лидирует на второй, за ней Лобсанг и последним я. Закрепленные веревки могут быть в некоторых местах засыпаны снегом, но Лобсанг сказал, что нашел и освободил от снега большую часть, когда поднимался к нам вчера вечером, так что мы сэкономим немного времени. Никто не пользуется кислородом — только если плохо себя почувствует, — за исключением Джейка, который передаст баллоны Жан-Клоду, когда тот сменит его на снежных полях выше четвертого лагеря.

Же-Ка начал было возражать, что ему не нужен кислород и что днем раньше он поднялся почти до пятого лагеря без него, но Дикон прекратил все разговоры, просто покачав головой.

Перед тем как все закрыли лица балаклавами и шарфами, заглушавшими звуки, Реджи сказала:

— Лобсанг немного non compos mentis. [54] Любопытно, что мы обнаружим в базовом лагере.

Шерпа наконец понял, о чем мы говорим, хотя, конечно, не понял латинскую фразу, означавшую, что он немного не в своем уме.

— Нет, нет, нет, — забормотал он по-английски. — Не испугались… не убежали… все убиты! Йети их убили. Все мертвые!

— Где ты был? — спросил Пасанг на английском. — Ты видел, как йети убивают шерпов?

— Нет, нет, — признался Лобсанг. — Я тоже был бы мертвым, если бы там был. Но повар Семчумби и начальник вьючных животных Наванг Бура видели тела. Все в базовом лагере мертвые. Везде кровь, руки и ноги. Йети их убил!

Дикон похлопал его по спине и помог завязать правильный узел, чтобы соединиться с той же веревкой, которая связывала их с Реджи.

— Скоро узнаем, — сказал он. — Леди Бромли-Монфор, не будем забывать, что «кошек» нет только у Лобсанга. Мы должны быть особенно осторожны при спуске.

Я на секунду сдвинул маску.

— Остается надеяться, что я найду бамбуковые вешки и перила в таком тумане.

Никто мне не ответил, и я вернул маску на место.

— Но ведь нам не обязательно надевать эти проклятые очки при таком тусклом свете и тумане, как сегодня, правда? — спросил Же-Ка.

— Не обязательно, — подтвердил Дикон. — Наденем очки только в том случае, если начнет светлеть. Сейчас важнее смотреть себе под ноги при спуске.

Мы с Жан-Клодом проверили, правильно ли привязан доктор Пасанг — мы оставили между людьми в связке только 30 футов веревки, что довольно мало и опасно, поскольку если кто-то сорвется, то у следующего будет мало времени для страховки, — но я согласился с невысказанным вслух предложением Дикона, что соединяющие нас отрезки веревки должны быть достаточно короткими, позволяя видеть идущего спереди и сзади, независимо от погоды и силы ветра.

— Давай, Джейк, — донесся сзади голос Дикона. — Веди нас вниз.

Тщательно выбирая дорогу по снегу и наклонным каменным плитам с помощью ледоруба, я начинаю прокладывать извилистый путь между камнями, мимо разгромленной нижней части пятого лагеря, а затем поворачиваю на восток, к кромке Северного гребня и ненадежным ступеням на нем.

Глава 3

Ни одна из предыдущих экспедиций на Эверест не проложила столько перил — причем наши состояли из «волшебной веревки Дикона», — и поэтому участники этих экспедиций не имели возможности с такой сравнительной легкостью спускаться из пятого лагеря.