Отпуск Берюрье, или Невероятный круиз, стр. 1

Фредерик Дар (Сан-Антонио)

Отпуск Берюрье, или Невероятный круиз

От переводчика

1969 год. Год после волнений во Франции, которые изменили Европу и часть остального мира, живущего в состоянии холодной, как впрочем, и горячей войны. На этот раз революцию сделала молодежь, студенты Латинского квартала. Они разобрали мостовые, соорудили баррикады и провозгласили: «Занимайтесь любовью, а не войной!» Они отвергли буржуазную мораль, заставили мир задуматься об экологии и о многом другом. Ещё не забыты репрессии, республиканские роты безопасности, гранаты со слезоточивым газом. Но Франция уже другая. Она сделала ещё один шаг к свободе, равенству, братству и заставила власть прислушаться к своим требованиям.

Сан-Антонио (настоящее имя Фредерик Дар) испытывал гордость за французскую молодежь. Он ведь и сам был нонконформистом, шел против течения, ломая литературные каноны, а также стереотипы в сознании французов. Один из респондентов журнала «Мир Сан-Антонио» сказал о нем: «Он впрыснул мужские гормоны в увядающий язык классики, и тот сразу зарумянился». Ирония, сарказм стали лейтмотивом его романов. Но сам он в своей автобиографической книге «Клянусь» говорит, что «не надо быть злым, это потеря времени». А свой роман «Берю и некие дамы» он начинает словами: «Запомните, никогда не следует терять из виду смешную сторону грустных вещей! Иначе жизнь станет Долиной рыданий». В его романах, кроме комиссара полиции Сан-Антонио, на сцену выходит комический персонаж, старший инспектор полиции Александр-Бенуа Берюрье, или Его Величество, Его Необъятность, Толстяк, Толстое, Бугай, Мамонт, Объёмный, Одарённый, Пухлый, Здоровяк, Ужасный, Чудовищный, Дерзкий, Свирепый, Отважный и т. д., и т. п., — персонаж, который шокирует своей неопрятной внешностью, грубыми манерами и языком парижского предместья. Но, несмотря на всё это, он быстро становится любимым героем французов, ибо — имеющий уши, да услышит — внутренний человек, который скрывается за шокирующей внешностью, отличается от многих внешне приличных людей мужеством, преданностью, смекалкой и благородством. С его появлением романы Сан-Антонио становятся не такими едкими, в них появляется бездна юмора.

В это время Сан-Антонио находится в «золотом» периоде своего творчества, он на пике славы. Он приносит в издательство «Флев Нуар» («Черная Река») до пяти романов в год, он уже создал сверхсерийные «толстые» романы: «История Франции глазами Сан-Антонио», «Стандинг, или Правила приличия по Берюрье», «Берю и некие дамы», в которых, по мнению французов, юмор достигает апогея. Учёная Франция воздаёт ему должное на конференции в Бордосском университете. Его называют «гением юмора», «французским феноменом», и его произведения издают огромными тиражами, которые раскупаются почти мгновенно, ибо весь франкоязычный мир уже живет в ритме с книгами Сан-Антонио.

И после беспросветной нужды Сан-Антонио становится богатым человеком, он покупает шале́ (альпийский дом) в Швейцарии, отдыхает со своей второй женой Франсуазой в Куршевеле и отправляется с ней в круизное путешествие на борту роскошного корабля «Франция». Но эта роскошь его тяготит, он не выносит праздности, и однажды во время круиза он покидает корабль и возвращается к своей пишущей машинке. У него уже зреет идея. Он начинает новый «толстый» роман «Отпуск Берюрье». И в этом романе он загружает на роскошный круизный лайнер орду французских полицейских («сапоги с гвоздями») вместе с их женами, любовниками, бедовой девчонкой Мари-Мари (новый персонаж, подсказанный Сан-Антонио его сыном Патрисом), и он показывает, как они себя там ведут, а также как себя ведут знатные пассажиры, богатые, облечённые властью…

Я очень люблю российский фильм «Окно в Париж», вышедший на заре Перестройки, в котором происходит некий сдвиг в пространстве, и одно окно в старой ленинградской квартире открывается на некоторое время… в Париж. Этот фильм полон юмора и грусти. Через это окно «простые советские люди» делают несколько вылазок, они открывают другой мир и творят там кучу дел, даже пытаются утащить малолитражный автомобиль «Ситроен 2CV». Но однажды это окно закрывается. В конце фильма эти бедолаги пытаются найти хотя бы маленькую лазейку в нескончаемой высокой стене, и не находят её…

Мне кажется, три года назад это окно ненадолго открылось, когда в 2009 году издательство Института соитологии выпустило в свет в Петербурге «Историю Франции глазами Сан-Антонио». А сейчас это окно открылось ещё раз, потому что то же петербургское издательство выпустило истинный шедевр юмора — «Отпуск Берюрье».

Вы слышите звуки аккордеона? Здесь где-то рядом кафешантан. Здесь когда-то кутили мушкетеры, сюда захаживал и Сан-Антонио — Фредерик Дар. Присаживайтесь, вам подадут сочную пухлую сардельку и бокальчик бордо, приправив их улыбками и острыми галльскими шутками, которые здесь ещё не забыли.

Что ж, переворачивайте страницу…

Ваш Геннадий Барсуков [email protected]

Отпуск Берюрье, или Невероятный круиз

Глава 1

Вы ЗНАЕТЕ мой девиз?

Он такой же, как у братьев Кеннеди: «Никогда не убиваться!»

Поэтому когда всё плохо, я говорю себе, что всё хорошо.

Мой соперник по теннисной партии — мерзкий малый. Его улыбочка действует мне на нервы, как игра на фортепьяно соседских детишек. Он из тех, кто качает свои дельтовидные мышцы перед зеркалом, а по вечерам пишет левой рукой любовные письма и даёт их читать на следующий день своим корешам.

У каждого из нас еще по сету, но этот импо́ ведет со счетом пять — два в решающей партии. Сдаётся мне, братцы, что если третий тур будет его, то козлом станет ваш смущённый Сан-Антонио, чей смэш, класс и бронзовые ноги вызывают восхищение у целой орды зрительниц. In petto [2], ибо я не только теннисист, но и латинист, я взбешён, я в отчаянии! Мои пальцы побелели на ручке «пенисной» ракетки, как выражается мой товарищ Берю. Проиграть этому недоноску, мои девочки, этому ничтожеству, которое изрыгает собственную гордыню так же, как пердит старый осёл, который выпускает в воздух сигнальные ракеты, прежде чем заговорить; который заранее продумывает свои жесты, который ликует от своей победы, прежде чем одержать её, который презирает инстинктивно, который тщеславится, который гарцует глазами, который привлекает к себе внимание, выделывается, выставляется, кривляется, который носит свой пупок, словно пещеру Али-Бабы, словно храм, словно противоатомное убежище, словно шрам от небесного циркуля. Быть побежденным этим никем, этим ничем, этой гнильцой, этим павлиньим хвостом, этой гирляндой с праздника Четырнадцатого июля, этой манишкой без крахмала, этим пустым смывным бачком, этим колоколом без барабанных перепонок, этим te deum [3] без де Голля! Чтобы Сан-Антонио, и был побеждён этим!.. Меня задевает, раздевает, разбивает, уделывает, делает из меня посмешище, убивает во мне личность, притесняет, унижает, разрушает, причиняет боль, лишает человеческого достоинства.