Стой, кто идет?, стр. 50

Войнан Мирр всегда надеялся, что после смерти его ждет вторая жизнь, но не предполагал, что она придет так скоро.

Он сел, чувствуя себя невыразимо сильным и здоровым, и с изумлением оглядел свое новое сверкающее тело, похожее на ожившую скульптуру Микеланджело — героическую симфонию мощи, пропорций и красоты.

Одним гибким движением, от которого золотые огоньки побежали по его золотой коже, он вскочил на ноги и огляделся.

Ковра-самолета нигде не было видно, но принесшие его оскары стояли неподалеку и улыбались. Мирр не испугался, поняв, что теперь он — один из них и что лица их не так одинаковы, как казалось ему раньше. Каждый был самим собой, личностью, и к тому же до боли знакомой…

— Так это вы! — воскликнул он, не веря своим новым рубиновым глазам.

— Оззи Дрэбл и Хек Мэгилл!

— Верно, Норман, — ответил Дрэбл, подходя к нему. — Если бы ты узнал нас немного пораньше, это спасло бы нас от многих дней беготни.

— Но я был уверен, что вы мертвы!

— Легко объяснимая ошибка, — вступил в разговор Мэгилл. — Все уверены, что ковры-самолеты едят людей. На самом деле они стремятся к симбиозу с ними, но выглядит это, согласен, весьма пугающе.

Дрэбл кивнул.

— Благодаря тебе, Норман, мы с Хеком стали первыми людьми, кого не пристрелили до завершения процесса объединения. Мы в долгу перед тобой. Да и человечество тоже.

— Это случилось только потому, — признался Мирр, — что я оказался ужасным…

— Хватит об этом, — сказал Дрэбл, — теперь ты оскар, и тебе никогда не придется ничего бояться. Ковер-самолет как бы вплавился в твое тело — этим объясняется лишний вес — и в нервную систему. Ты теперь сверхчеловек, Норман.

— Но… черт возьми! Почему вы никому не рассказали?! Почему вы не сказали людям правду, вместо того, чтобы бегать по городу и пугать всех до полусмерти?

Вид у Дрэбла был виноватый, но не очень.

— Мы разговариваем в ультразвуковом диапазоне, и слышим друг друга на расстоянии многих тысяч километров, но человеческое ухо не слышит нас. Даже собаки нас не слышат Может быть, ты изобретешь какой-нибудь преобразователь речи и мы сможем разговаривать с людьми, но мы не уверены, что так будет лучше.

— Почему?

— Да потому что не все боятся нас! Нормальные законопослушные граждане привыкли к нам на удивление быстро. Жулики, преступники — вот кого при виде нас начинает трясти от страха. От нас нельзя спрятаться, мы не берем взяток, с нами бессмысленно драться. Может быть, это не так уж и плохо, Норман. Может быть, человечество нуждается в нас!

Мирр нахмурился:

— Не слишком ли высоко вы себя ставите?

— Да, высоко. Мы и так на самом верху, — сказал ничуть не смутившийся Мэгилл. — Симбиоз с коврами-самолетами развивает этические качества даже в большей степени, чем телесные. Мы с Оззи, и еще несколько легионеров, которых нам удалось обратить, прежде чем они умерли от ран, остановили войну на Аспатрии. Подсчитай, сколько жизней мы спасли! Мы — сверхлюди, Норман! Мы не подвержены человеческим слабостям, нам не нужны пища, вода, тепло, воздух, мы бесполы, в конце концов! И с твоей помощью мы пройдем по Галактике, прекращая войны, освобождая угнетенных, выжигая преступления. Только подумай, Норман — разве это не та жизнь, которой ты так хотел и о которой не уставал говорить нам?

Кратчайшее мгновение Мирр обдумывал сказанное и понял, что Мэгилл совершенно, абсолютно прав. Он смотрел на своих друзей. Улыбка его отразилась на их золотых лицах, и чистейшее счастье заполнило все его существо.

Мирр взял Дрэбла и Мэгилла за руки и, распевая оглушительными голосами неслышимую человечеством песнь, три сверкающих гиганта побежали, пританцовывая, по золотому лесу, в необузданном веселье играючи сшибая случайно оказавшиеся на их пути деревья.