Жизнь после Тайлы (ЛП), стр. 45
— Скажи, что с ней все в порядке, — хрипит он, в его глазах стоят слезы.
— Не скажу, — сглатываю я, во рту все пересохло. — Я не знаю.
Я роняю голову на руки, сдерживая свои эмоции.
— Это моя вина, — шепчу я. — Я сделал это.
— Нет, — твердым голосом возражает Келли. — Ее отец это сделал.
— Я оставил ее, Кел. Я обещал ей и не сдержал слово.
— Сейчас не время, Нейт. Теперь остается молиться, что она выживет.
Мы сидим в тишине более двух часов. Макс присоединяется к нам, но я не поднимаю головы. Он сказал, что не может найти Лиама, и это пугает еще больше. К третьему часу, наконец, выходит врач, и мы все вскакиваем со своих мест.
— Вы семья Эйвери?
Мы все киваем.
— Она стабильна, состояние критическое, но стабильное. Она постаралась над своими запястьями и потеряла много крови, но пропустила главную вену. Это и спасло ее жизнь.
— Мы можем ее увидеть? — спрашивает Келли.
— Только по одному. Она все еще без сознания.
Келли и Макс оба поворачиваются ко мне, и я удивляюсь, что пойду первым. Я киваю и следую за врачом по коридору. Он указывает мне на палату, и я захожу. Вот она, крохотная на постели, трубки присоединены к ее носу. Я подхожу, присаживаюсь на старый серый стул возле ее постели. Осторожно, не задевая запястий, касаюсь ее руки.
— Прости меня, детка, — шепчу я.
Я сижу с ней больше часа, просто смотрю на нее. Просто наблюдаю, как она дышит. Ее грудь поднимается и опускается, отсчитывая каждый ее вдох.
Я знаю, что все остальные тоже хотят увидеть ее, и знаю, что я не должен быть здесь, когда она очнется. Глаза жжет от невыплаканных слез, я встаю, наклоняюсь и целую ее в щеку и в лоб.
— Борись. Борись и помни, я всегда буду любить тебя, Танцовщица.
Затем я ухожу из палаты и, наконец, из ее жизни.
Так будет лучше. Во всяком случае, так я себе говорю.
Глава 33
Эйвери
Я нахожусь в больнице уже практически пять дней, и мое состояние совершенно не улучшилось. Похороны моей мамы состоятся завтра. Макс рассказал, что отец, наконец, признался, каким образом избавился от тела, он его утопил в реке.
Только от мысли, что совершил мой отец, у меня скручивает живот, и меня начинает тошнить. Я приняла решение не идти в суд на оглашение приговора, мне уже достаточно и того, что он исчезнет и никогда не объявится снова. Мне нечего ему сказать.
Джейкоб пытался встретиться со мной, но я сказала Келли, чтобы он не пускал его ко мне. Я поговорила с адвокатами, чтобы они переписали все имущество на Джейкоба, потому что из всего, что принадлежит отцу, нам с Лиамом ничего не надо.
Я никогда не прощу его.
Келли находится у моей кровати каждый день, я знаю, что он меня любит и уже давно, но я не могу ответить на его чувства взаимностью. Я ничего не слышала о Нейте и не видела его, но Келли сказал мне, что именно он спас меня и вызвал скорую.
Иногда мне кажется, что было бы лучше, если бы он так и оставил меня.
У меня заняло не один день понять, какую ошибку, я хотела совершить — лишить себя жизни. Я понимаю, насколько это эгоистичное решение по отношению к моему брату, ему сейчас нужна моя поддержка. У Лиама есть только я, поэтому я буду бороться за него. Все у нас будет хорошо.
Но для начала мне нужно начать снова чувствовать, а затем уже помогать Лиаму.
А сейчас я не чувствую совершенно ничего.
***
— Все налаживается? — спрашивает Мегги, когда приходит ко мне.
Я просто смотрю на свое отражение в зеркале, черное платье, черные туфли. Аккуратная прическа. Мегги стоит за мной, ее руки на моих плечах.
— Я порядке. Наконец, готова попрощаться с матерью.
— Эйвери, ты можешь плакать. Никто не думает, что время умалило боль.
— Нет, я не буду плакать.
— Эйвери, нет ничего такого, чтобы показать всем, что ты чувствуешь грусть, печаль и утрату.
Я ничего не отвечаю ей, просто выхожу на улицу и направляюсь прямиком к моей машине.
Когда мы приезжаем туда, я выхожу из машины и вижу гроб, который уже приготовили, чтобы опустить в землю. Я теряюсь, потому что мне хотелось узнать правду. Хотелось мира. Не знаю, может, мне было легче жить, не зная того, что произошло. Я опускаю солнечные очки на глаза. Возле гроба стоят Макс, Келли и Лиам.
Лиам тянется ко мне и берет меня за руку. Я благодарна ему за это.
Но в душе я жду Нейта. Почему он не пришел? Он же знал, как много для меня значила мать. Как важна была бы для меня его поддержка.
Наконец, я собираюсь с силами и сосредотачиваюсь на словах священника.
Слышу его слова, что моя мать была доброй, любящей. Она была еще счастливой, солнечной, милой. Она могла даже в дождливый день создать мне солнечное настроение.
Затем краем глаза я замечаю, что позади меня стоит мужчина. Он слушает слова священника, следит за тем, как проходит погребение. У него заплаканные красные глаза, слезы стекают по его щекам. Я понимаю кто он. Он — тот, с кем моя мать изменяла отцу, он ее любимый человек. Макс замечает, что я смотрю на этого мужчину.
— Это он, не так ли? — шепчу я.
Он просто кивает и стискивает мою руку.
Когда приходит время прощания, каждый говорит от себя пару слов. И вот подходит моя очередь.
— Прости меня, мамочка! — всхлипываю я. — Я тебя люблю, буду всегда любить. Я надеюсь, ты сейчас в счастливом и светлом месте.
Макс обнимет меня и притягивает к своей груди. Затем, когда проходит приличное количество времени, мы направляемся к машине. Лиам и Келли уже стоят около нее.
— Стой, Макс, — восклицаю я. — А этот мужчина все еще тут?
Он смотрит на меня спокойным взглядом, затем смахивает прядку с моего лица.
— Кто?
— Тот мужчина. Я хочу его видеть.
Он пристально смотрит на меня, затем разворачивается и говорит.
— Да, он все еще тут.
Я направляюсь к могиле, он все еще стоит там, сосредоточено смотря на надгробный камень и могилу, усыпанную розами.
Я останавливаюсь перед ним в паре шагов. Мы смотрим друг на друга. Он красивый мужчина, у него короткие с проседью волосы, мощное тело, видно, что в молодости он был очень красив собой. Я смотрю на него и понимаю, что он значил многое для нее, поэтому я не могу испытывать к нему ненависть.
— Ты ее точная копия, — говорит он добрым голосом.
— Почему вы здесь?
— Я хотел попрощаться с ней, я люблю ее до сих пор.
— Любите?
— Конечно, люблю.
— Как вас зовут?
Он смотрит на меня, не тая ни одной эмоции, и я так много вижу в его взгляде.
— Блейк. Меня зовут Блейк.
Я сглатываю ком, который образовался в горле.
— А меня Эйвери.
— Я знаю, — тихо произносит он.
Я пытаюсь остановить слезы, набежавшие на глаза. Блейк улыбается, и по его щеке скатывается одинокая слезинка, которую он стирает подушечкой пальца.
— А вы можете мне рассказать что-нибудь еще? — дрожащим голосом спрашиваю я.
— Все что угодно, спрашивай.
Мы молчим, затем он начинает говорить.
— Я ее так люблю, даже после того, что случилось, не могу вырвать любовь из сердца. Она словно всегда со мной. Она изменила мою жизнь. Я так мечтал провести всю жизнь с ней. Я полюбил ее сразу, как только посмотрел в глаза, услышал ее нежный смех. Никогда не перестану любить ее, даже когда буду умирать, буду думать лишь о ней.
Я протягиваю руки и стискиваю его ладонь.
— Я знаю, что она вас тоже любила.
— Откуда тебе может это быть известно?
Я мягко улыбаюсь ему и чувствую, что не одинока в своем уничтожающем горе, вот, передо мной человек, который не прекращал ее любить никогда, даже когда она пропала.
— Моя мать всегда высоко ценила семью, и она верила в любовь. Мне кажется, она никогда не стала бы рисковать собой, ради того, кого не любила.
Он смотрит на меня, а в его глазах так много боли и любви.