Маскарад (ЛП), стр. 5

Он жестко притягивает меня за волосы к себе. Его глаза прожигают мою кожу. Мой рот автоматически открывается. Капитуляция — вот чего он хочет, и он получает ее в избытке. С торжествующей улыбкой он убирает свой палец из моего рта, и лишь дав мне сделать один вдох, пикирует на мои губы.

Если тот поцелуй был яростным, то этот уже явно выходит из-под контроля. Его язык толкается в меня, и его член имитирует эти же движение напротив моего живота. Моя киска жестко сжимается. Бог ты мой! Я так хочу поиметь этого мужчину, что мне чертовски больно. Он подставляет ладони под мою задницу и приподнимает меня от пола, вдавливая в стену. Я оборачиваю ноги плотно вокруг него и скрещиваю лодыжки.

Его рука проскальзывает под топ, скользя по моей талии, перемещаясь вверх по спине. Он быстро раскрывают застежку лифчика и грубо, собственнически обхватывает мою грудь, сжимая сосок. От его действий волна сексуального жара ударяет мне между ног. В одно мгновение его рот оставляет меня, мой топ поднимается над головой, и вместе с лифчиком падает на пол. На долю секунды мой мозг пытается привести меня в чувство и старается, действительно очень старается задать мне вопрос о вменяемости того, что я совершаю, но ответ очевиден. Моя жизнь сейчас напоминает сцену дешевого порно-фильма!

Но затем его губы снова захватывают мои, и мой мозг отключается. Мне черт побери просто необходимо это... в остальном приговор должен быть... словно дыра в голове. Но я уже сказала, мой мозг отключился. Мои синие брюки уже расстегнуты, я услужливо разжимаю лодыжки и выпрямляю ноги, чтобы он смог снять их, в след за ними жестко срываются с меня и трусики. Я голая, а он полностью одет. Отлично. Он оставляет мой рот и внимательно смотрит на меня. Я насквозь мокрая и нескромная.

— Попроси меня взять тебя.

Я качаю головой. Неа. Я ни за что не произнесу слов полной капитуляции.

— Проси меня взять тебя, — повторяет он, его голос звучит низко и угрожающе.

— Иди на х*й, — решительно выплевываю я.

— Ладно. Попроси меня не брать тебя.

— Ты разрушаешь момент, — зловеще предупреждаю я.

— По существу, ты не хочешь умолять меня по любому.

— По существу.

Он кивает, и склонив голову сосет сосок, моя грудь сама толкается к его рту, а голова опять перестает функционировать. Он поднимает голову и смотрит на меня с какой-то горестной улыбкой.

— Возможно не сегодня, но ты будешь умолять меня, прежде чем я закончу с тобой.

При моем полнейшем разочаровании и шоке, он разворачивается и направляется к двери.

— Увидимся завтра в семь, — говорит он.

Без тепла его тела я чувствую себя как-то странно замороженной. Я позволила себе резко набрать высоту в этот момент и сейчас он разрушен. Он вероломный любовник, и я его интрижка на стороне. Это должно происходить на моих условиях. Он не имеет права просто приходить и уходить, когда ему заблагорассудится.

— Если ты выйдешь сейчас через эту дверь, то можешь не возвращаться, — говорю я тихо.

Он поворачивается ко мне лицом, его глаза равнодушно путешествуют неторопливо по моему голому телу.

— Я буду приходить, когда захочу, и я буду брать то, что хочу и когда захочу. И ты ни черта не сможешь с этим поделать!

И чтобы доказать свою правоту, он подходит ко мне и притягивает к своему телу, я фактически падаю на него. Он кладет руку на мои ягодицы и прижимает меня к своей эрекции. И я борюсь с ужасным желанием умолять его войти в меня. Глядя мне в глаза, он медленно вставляет палец в мои мокрые складочки. Я беспомощно закусываю нижнюю губу, он вытаскивает палец, кладет его в рот и начинает сосать.

— Ты будешь моей, — говорит он с таким самонадеянным высокомерием, что я просто лишаюсь дара речи, не веря своим глазам. Я смотрю на его светло-коричневые брови. Очень распутные. Очень сексуальные. Мой ум приходит в недоумение со смесью ярости, сексуального возбуждения, восхищения его чудовищно привлекательными бровями.

Он отпускает меня, разворачивается кругом и удаляется от моего разбитого тела.

Я смотрю на его задницу, пока он идет. Этот мужчина имеет мирового класса задницу, упругую и идеально округлую. И если мне не изменяет память, гладкую, как попка у младенца. Он останавливается рядом с буфетом, залезает в карман брюк и вытаскивает бумажник, достает оттуда маленький листок, молча кладет его на буфет и идет к двери. В дверях он оборачивается и смотрит на меня снова, его глаза темнеют.

— Увидимся завтра в семь.

Затем он закрывает за собой дверь.

Несколько секунд я не двигаюсь. Никогда в жизни я не была настолько абсолютно связанной и чувственной с кем-то. До такой степени, что ничто не имело значения. Все в нем поражает меня — мягкие светлые волосы, глубокие зеленые глаза и мягкая улыбка. Даже черты, которые мне казалось раньше я презирала в любовнике — твердость его тела, высокомерие, властность, возбуждают меня доводя до безумия.

Голая я иду к буфету и беру бумажку. Я разворачиваю ее и... это мой номер телефона... написанный моим собственным почерком. Вау! Попридержите лошадей. Он хранил его с той первой ночи. Все это время. И все же не позвонил. Почему? Мой нос улавливает запах от кожи его бумажника. И он не боится Эбени, которая обнаружила его измену. Как странно и как все непонятно.

Глава 4

Я натягиваю на себя одежду и вспоминаю ту ночь, с которой прошло больше чем шесть месяцев, когда я совершила то, чего раньше никогда не делала. Я пошла в рейв-клуб одна (Довольно скоро многие британские клубы стали проводить рейвы в своих стенах, используя многоярусные танцполы, для каждого из которых играл свой диджей.). Это был своеобразный рывок погружения в сексуальность потных тел. Я заглотнула несколько экстази и сбилась со счета сколько стопок водки выпила. Какие-то парни подхватили меня и поставили на одну из этих огромных звуковых колонок, на которой я почувствовала себя на вершине мира.

Это было сумасшедшее чувство, музыка гремела подо мной, кожу пощипывало, голова гудела. Вокруг меня переливаясь разноцветными огнями радуги, освещалось море танцующих разгоряченных тел. Я ощущала такую глубокую любовь ко всем и всему миру. И в этот момент для меня совершенно не имеет значения, что моя лучшая подруга, Лана, нашла любовь всей своей жизни и теперь меньше времени проводит со мной. Я даже забыла о том, что рассталась с моей давней любовницей и приехала сюда одна, чувствуя себя немного грустно. Под кайфом я присела на мой пульсирующий трон, закрыв глаза, и с яростью стала трясти головой под музыку: ах да! В моем мире сейчас было все хорошо.

Потом: кто-то или что-то дотронулось до моей шеи.

Я открыла глаза передо мной стоял он — светловолосый гигант. В эту минуту я подумала, что у меня начались галлюцинации, потому что сидя на колонке, я видела поезда, двигающиеся через туннель и сосиски, падающие с потолка, поэтому потянула руку и дотронулась до него. Моя рука коснулась плоти… ну, это я называю плотью, на самом деле она уперлась словно в стену. Я поняла, что это не похоже на галлюцинацию. Я внимательно всмотрелась в его лицо, на самом деле действительно трудно разглядеть что-то реальное, когда ты немного не в себе, так как границы размыты. Иногда ты можешь увидеть не тот цвет глаз, и голоса людей вокруг звучат приглушенно, словно они находятся в воздушном шаре, наполненном гелием. И действительно трудно различить черты лица, поскольку все двоится перед глазами.

Он наклонился ко мне и прокричал в ухо, что татуировка паука на моей шее самая красивая вещь, которую он когда-либо видел. Я сглотнула. Музыка была настолько чертовски громкой, что мне показалось, будто я ослышалась. Никто (я имею в виду никто и никогда) не говорил мне насколько прекрасной была моя татуировка. Он пытался быть просто вежливым или пытался меня клеить?