Шпага флибустьера, стр. 7

Бэсс насмешливо улыбнулась:

— Ты очень уверен в себе. Но держу пари, что граф не захочет видеть тебя. Ты не попадешь дальше людской.

— Это кольцо послужит мне рекомендацией, — возразил Криспин, надевая кольцо на палец. — Смотри, держи язык за зубами, Бэсс, обращайся с этими детьми хорошо, и ты получишь долю вознаграждения. Но если ты попытаешься обмануть меня, видит Бог, я придушу тебя!

Он мрачно улыбнулся, поцеловал ее и оттолкнул прочь. Затем, надев шляпу и плащ, вышел из комнаты, и она услышала его шаги, гулко раздающиеся на пустой улице.

3. НЕТЕРПИМОСТЬ И НЕБЛАГОДАРНОСТЬ

Лорда Ларчвуда не было в его поместье. Приехав туда на наемной лошади, капитан узнал, что граф все еще был в Лондоне и не собирался в ближайшее время покидать столицу. Когда Криспин показал перстень Ротердэйла, графский управляющий склонился перед ним в почтительном поклоне. Криспин оставил ему письмо, поручив передать его лично графу, как только он приедет, и сообщить, что в Ларчвуд-холл приезжал посланец от маркиза Ротердэйла, которого можно найти в таверне «Голова короля»в Бристоле. (Криспин никому, кроме Ларчвуда, не собирался раскрывать местонахождение маркиза и его сестры.)

Собираясь уезжать, Криспин почувствовал, что сделал все возможное для благополучия и безопасности своих подопечных, и решил переночевать в гостинице в Тоддингтоне. Он не мог больше ничего сделать до возвращения графа, а поведение леди Фрэнсис убедило его, что, чем меньше они будут видеться, тем будет лучше.

В этом он не ошибся. Его откровенность и горячий нрав не понравились девушке, и глубокое презрение к плебею мешало ей исполнить последнюю волю деда. Ничего не зная об обстоятельствах, которые поставили капитана под черное знамя, она была готова осудить его, не выслушав, и, прежде чем они вновь увиделись, ее презрение превратилось в глубокое негодование.

Проснувшись утром в незнакомой комнате, она не сразу поняла, где находится. Вспомнив вдруг о своей потере, она разрыдалась, уткнувшись в подушку, но вскоре, будучи девушкой практичной, вытерла глаза и принялась осматриваться.

Возле нее спала Бэсс, и в холодном сером утреннем свете Фрэнсис заметила, что та была старше, чем показалась вначале.

Комната с низким потолком и темными углами была не особенно чистой и крайне неопрятной. Два платья, одно из тусклой парчи, а другое из голубого бархата, висело на стульях, а на сундук, стоявший у стены, был брошен мужской плащ. На спинке кровати висела перевязь, поддерживающая шпагу с серебряной рукояткой.

Фрэнсис выросла в Голландии, которая славилась вычищенными и выскобленными домами с черепичными крышами и блестящими стеклами, и она поморщилась от грязи, окружавшей ее. Фрэнсис тихо соскользнула с кровати, отыскала ботинки, чулки и серое платье и стала одеваться, уныло смотрясь в треснутое зеркало, стоящее на столике у окна. Лицо, которое она увидела в зеркале, было бледным и осунувшимся, с фиолетовыми тенями вокруг припухших глаз. Девушка попыталась заколоть тяжелые косы вокруг головы, но они рассыпались по плечам, покрывая их блестящим золотым дождем и придавая некоторую живость ее лицу. На маленьком столе лежала расческа, и после недолгого колебания Фрэнсис взяла ее. Она ловко причесалась и снова заколола волосы, убрав их под строгий белый чепец. С детства она была приучена не придавать значения своей красоте и едва ли сознавала ее.

Бэсс не шевелилась. Фрэнсис на цыпочках подошла к двери, тихо открыла се и выскользнула из комнаты. Соседняя комната была занята Джонатаном, спавшим на кровати, но девушка не отважилась подойти к нему, не зная, где капитан Барбикэн.

Состояние комнаты оскорбляло ее вкус, и она без промедления принялась за работу: первым делом разожгла огонь и вытерла грязь со стола. Тут проснулся ее брат и смущенно сообщил, что он очень голоден.

— Я боюсь, что мы останемся голодными. Миссис Барбикэн крепко спит, а без нее мы не можем достать еды. Ты не знаешь, что собирался делать капитан?

— Я думаю, что он поехал в Ларчвуд-холл, — сказал Джонатан. — О, Фрэнсис, он действительно пират, я спросил его, правда ли это. О, как я хочу, чтобы он рассказал мне о Вест-Индии!

— Джонатан! — Фрэнсис села и с упреком посмотрела на него. — Как ты можешь говорить так, когда дедушка… — она внезапно замолчала, ее губы задрожали.

— Что я такого сказал? О, Фрэнсис, не плачь, — он подошел к ней и обнял ее за плечи. — Он не хотел бы этого.

— Я знаю, знаю, но все это так ужасно. Ох, Джонатан, что же с нами будет?

— Мы встретимся с нашим родственником, — сказал Джонатан решительно, — и, возможно, король вернет наши земли. Мы не сделали ему ничего плохого, в конце концов, и я хотел бы попасть ко двору. Когда дедушка решил, что мы должны ехать к лорду Ларчвуду, он говорил, что в Англии мы должны служить королю и что тот не мужчина, кто не делает этого.

— Да, Джонатан, я знаю, знаю, и ты прав, но мы еще не под защитой лорда Ларчвуда. Человек, который убил нашего деда, разыскивает нас, а у нас нет ни друзей, ни денег.

— У нас есть капитан Барбикэн!

— Капитан Барбикэн! — презрительно повторила она. — Первый встречный, пират! Как ты можешь доверять ему?

— Но Фрэнсис, он же поклялся на Библии! — в голосе Джонатана слышалось изумление.

— Что значит клятва для таких, как он? Я гарантирую, что он может нарушить ее так же быстро, как и дал.

Во время последней фразы в комнату незамеченной вошла Бэсс и сказала спокойно:

— Не волнуйтесь, миледи: он всегда делает то, что обещает, и не обидит вас.

Фрэнсис обернулась к ней в некотором смущении.

— Я… я прошу прощенья, — пробормотала она. — Я не знала… Я не хотела оскорбить вашего мужа, но…

— Моего мужа! — Бэсс изумленно прервала ее. — Боже сохрани вашу невинность, миледи! Неужели вы думали, что мы повенчаны?

Мгновенье Фрэнсис изумленно смотрела на нее, ее бледные щеки залились румянцем. Она резко повернулась, отошла к окну и замолчала. Бэсс насмешливо посмотрела на нее:

— Пойдемте, миледи, это не стоит того. Если я обидела вас, я прошу прощенья. Я не хочу, чтобы вы расстраивались, ведь Криспин сказал мне, что у вас совсем нет друзей.

— Да, — Фрэнсис обернулась к ней, — я не в том положении, чтобы выбирать себе компанию, и вы были очень любезны. Я прошу извинить меня.

— О, черт с ним! — добродушно сказала Бэсс. — Вы и ваш брат можете оставаться здесь сколько угодно.

— Спасибо вам, я надеюсь, что мы не долго будем докучать вам.

Напряженная атмосфера, рожденная этим инцидентом, сохранилась и на следующий день. Фрэнсис, кажется, не успокоилась, и Бэсс, понимая, что работа отвлечет ее, не возражала, когда ее гостья стала наводить в комнате чистоту. Она работала ожесточенно, пытаясь не задумываться, не боясь устать, и к вечеру второго дня комнаты сверкали чистотой и порядком, отвечающим ее изысканному вкусу. Бэсс уходила ненадолго, наказав им запереть дверь и не открывать никому, кроме капитана Барбикэна. Фрэнсис с виду казалась спокойной, но, когда наконец стукнула дверь, она очень испугалась. А когда снаружи раздался голос Криспина, она упала на стул и попросила Джонатана открыть дверь.

Капитан быстро вошел в комнату и внезапно остановился, пораженный. Огонь весело пылал в камине, а свечи придавали комнате еще больший уют.

— Боже, миледи, вы совершили чудо. Но такая работа не для вас! — благодарно сказал он.

— Я не приучена лениться, сэр, — ответила она холодно, — и к тому же, когда я работаю, у меня нет времени на раздумья. Какие новости вы привезли из Ларчвуд-холла?

— Малоутешительные, я полагаю. Граф остался в Лондоне. Я сообщил ему о вашем местонахождении, и пока вам будет безопаснее остаться здесь.

Она вскочила, но ничего не ответила и снова села. Криспин, подойдя к огню, с любопытством взглянул на нее. Она пристально смотрела на огонь, ее пальцы сжимали подлокотник, белый чепец скрывал лицо, и пират непроизвольно отметил, что ее настоящее место в семье придворного, такого, как Ларчвуд. Она хотела возвратить своему брату его права, но была связана нормами протестантской веры, а для Карла Стюарта не было ничего неприятнее, чем встретить представителей религии, которая привела его отца к смерти. Капитан протянул руки к огню, и свет пламени отразился в сапфировом перстне. Он снял его с руки и бросил Фрэнсис на колени. Она испуганно взглянула на него снизу вверх.