Рокировка. Шах, стр. 51

– Леди, – голос слуги был тихим и вежливым, – вы предпочитаете традиционные покои лайканов или лучше покои, подготовленные для людей?

– Э… – я на миг опешила и тут же быстро добавила: – лучше для людей. – А традиционные я как-нибудь потом посмотрю, а то если они такие же, как и коридор, то долго я там не выдержу.

– Хорошо, леди, – слуга повернул в другой коридор, останавливаясь перед первой же дверью. – Проходите, леди, надеюсь, вам будет удобно. Я сейчас велю горничным подготовить вам одежду и принести обед. Если что-то не устроит, скажите, – и он с поклоном вышел, оставив меня в одиночестве.

Что ж, кажется, жизнь налаживается. Я с улыбкой осмотрела комнату. Золотисто-красный паркет в елочку, два стрельчатых окна и два широких полотна тяжелых штор коричневого цвета, перед кроватью – ковер в тон шторам, резной шкаф, секретер, два кресла, буфет и дверь в ванную. Деревянные панели на стенах добавляют уюта, а золотые медальоны – роскоши.

А через десять минут, постучавшись, в дверях возникли две девушки – одна с ворохом одежды, а вторая – с подносом. Собственно, в этот момент я выпала из жизни на ближайшие четыре часа, поев и уснув на мягкой постели. И только когда меня пригласили в беседку к лорду, очнулась от состояния эйфории, в которой пребывала все это время.

Глава 18

Сад у лайкана оказался гораздо красивее дома, во всяком случае, на мой вкус. Изумрудные, индиговые, темно-зеленые, салатовые, почти черные мхи, травы и листва на деревьях и кустарниках. То и дело мелькающие белоснежные, голубые и сиреневые цветочки, словно яркие огоньки, утопали в этом море, мерцающем всеми оттенками зеленого. А дорожки, выложенные желтым камнем, привносили во все это великолепие нотку радости и тепла.

Беседка, где ждал мой новоявленный братец, была скрыта за двумя широченными елями и полностью утопала в опутавшей ее сплошным ковром антрацитово-зеленой лиане. Сама беседка оказалась сделанной из мореного дуба, резной и очень красивой, с выложенными на скамьях мягкими изумрудными подушками. Там же нашелся Анааш, сидящий с ногами на резной скамейке и попивающий что-то из хрустального бокала. Его ленивый взгляд скользнул по мне, и я невольно одернула юбку. Кстати, одежду мне принесли на лайканский манер – тонкие черные штанишки, заправляемые в низкие сапожки того же цвета, темно-бордовая рубашка с вышивкой на пару тонов темнее, юбка с запахом в тон вышивки и короткая кожаная куртка.

– Угощайся, – как только я подошла ближе, парень оглядел меня и кивнул на небольшой поднос, заставленный фруктами, кувшинами и бокалами. И тут же без перехода объявил: – Я отправил послание родителям, – хорошо, что я еще не успела донести до рта кружку с чаем, а то бы точно подавилась, и укоризненно посмотрела на парня.

– И не смотри на меня так. Не думала же ты, что я буду скрывать такое! Да по-хорошему я вообще не должен был проводить обряд без их разрешения.

– А они бы его дали? – подозрительно взглянула я на лайкана.

– Нет, – просто ответил он, твердо посмотрев в глаза. – Более того, я и сам не уверен, что поступил правильно. Кстати, хочу тебя сразу предупредить – ни на какие родственные чувства и поблажки особо не надейся. Все, что возможно, я тебе уже пообещал. Максимум, на что можешь рассчитывать, – подарок от родителей, чтобы не болтала.

– То есть свою жизнь ты ценишь в стоимость билета до столицы и пару монет? – скривилась я. – Дешево, однако, особенно для наследника самого богатого клана.

– А ты надеялась на хорошие отступные? Может, все-таки была в курсе? – прищурился он.

– Я надеялась на более… благодарное поведение… хотя бы на словах.

– Оу? Правда? Ну тогда, прошу прощения, великолепная леди, – насмешливо произнес он и даже привстал, раскланиваясь, – я не сразу осознал. Готов исправиться…

– Прекрати паясничать, – поморщилась я. – Воспитание у тебя подкачало, так что можешь не пытаться. Лучше скажи: вот я приеду в столицу и приду поступать, с меня что-нибудь спросят? Документы? Деньги? И что насчет фамилии? Я ведь теперь получаюсь полукровкой? Что мне говорить?

– Фамилию возьмешь какую-нибудь из человеческих земель. Придумай сама, тебе лучше знать. А насчет остального – не знаю, о каких документах ты говоришь. У нас записывают в родовые книги и выдают знаки рода. У тебя их по определению быть не может. В случае чего, маги и следователи запоминают ауру, энергетику, внешность, запах… то, что трудно подделать, точнее – практически невозможно для не-магов. Так что ври, не бойся, – усмехнулся он, но тут же посерьезнел. – Но лучше все-таки говорить правду. Если сирота – так и скажи. Если нет, то – нет. Про кровь лайканов вали исключительно на уже почивших родичей, чтобы вопросов не было. А по поводу поступления вообще не волнуйся. У нас слишком мало магов, чтобы от них отказывались. Да и перебежчиками никого не удивишь. Особенно если внезапно проснулась кровь лайканов. Ты же знаешь, у нас тут граница, корабль таких как ты пару раз в год привозит. Стража еще в море досматривает прибывших, а потом еще раз – на суше, так что раз ты здесь, то все в порядке. Границу несанкционированно никто не перейдет.

– А если кто-то сможет почувствовать, что мы с тобой в родстве?

– Это вряд ли… но если что, то отвечай, что ничего не знаешь. Не волнуйся, этот вопрос я тоже обсужу. И вообще, я же сказал, что потом найду тебя в Шаиарае. Расскажу что решили родители, чтобы потом не было недоразумений.

– Послушай, а у вас до какого числа прием в академию? – в голову внезапно пришла дельная, но неприятная мысль.

– Ну… – он вдруг замялся, и я поняла, что сейчас услышу не самую приятную новость.

– Прием закончен, да?

– Да, – выдохнул он, бросив взгляд исподлобья. – Но ты – маг, тебя возьмут, – поспешил он уверить.

– Угу, – а вот в этом у меня были сомнения, – только для начала мне надо будет еще к ректору на прием попасть… Слушай, – осенило меня, – а напиши мне рекомендательное письмо к ректору, а? Ну, чтобы он хотя бы меня принял.

– И что я должен написать? – кажется, лайкан опешил от моей наглости.

– Ну… что встретил меня, почувствовал родственную кровь, а потом узнал, что я маг, и просишь принять меня. Ну что тебе стоит?! Ты же сам сказал – наследник клана, а меня без этой бумажки могут вообще на порог не пустить.

– Ну ладно, – неуверенно протянул он, – напишу.

– И адрес академии указать не забудь.

– Хорошо, – теперь он уже рассмеялся, качая головой, словно удивляясь моей наглости, – напишу. И вот, – он нагнулся и вытащил откуда-то туго набитый мешок, – держи, здесь пятьсот золотых. На первое время с лихвой хватит.

Я молча приняла деньги, даже не подумав поблагодарить, чего, по-видимому, ждал Анааш. За что? Я в этой ситуации не виновата и вполне могла упереться и получить гораздо больше, чем небольшой мешочек золота. Но и спорить по поводу суммы я тоже не стала. Если он ценит себя во столько, то и пусть. Будем считать, что мы – в расчете.

– Что там с караваном?

– В ближайшее время их будет два. Первый – завтра на рассвете, а второй через две недели. Потом на два месяца уже не будет ничего, начнется сезон дождей, и пока заморозки не стукнут. Так что решай.

– Завтра, – быстро и твердо произнесла я, даже не раздумывая.

– Я так и думал, – усмехнулся он. – Тогда тебе сейчас лучше отправиться обратно в Калейс, я дам сопровождающего, который договорится с караванщиком.

– А моя сумка?

– Уже прибыла. Прости, но погостить тебе не удастся. До Калейса полтора часа верхом, так что, чтобы прибыть до заката, надо отправляться уже сейчас.

– Хорошо, – я спокойно встала, – что ж… рада была с тобой познакомиться… братишка.

– Еще увидимся… сестренка, – хмыкнул он, но встать так и не встал. Ну и ладно!

В сопровождении выделенной мне Анаашем охраны до города мы добрались часа за два с половиной, не меньше. Увы, причиной тому оказалась именно я. Правильно, что я когда-то не рискнула отправляться в путешествие верхом. Далеко бы точно не уехала. Не знаю, как пишут в книгах, что героиня, ни разу не видя лошади, вскакивает в седло и мчится в неизведанные дали… но я при первом же намеке на рысь тут же начала заваливаться вбок. Пришлось одному из сопровождающих пересесть ко мне на лошадь, крепко обхватив меня и взяв под уздцы моего скакуна. Потом охранники поменялись, потом – еще раз, и так до самого Калейса. Поэтому и добрались уже затемно, и первым делом один из сопровождающих отправился со мной в таверну, а двое других свернули в первый же переулок.