Стриптиз, стр. 38
— Ну и?.. — спросила я, возвращая удостоверение Лайлу.
— Ну и я не хотел раскрываться, не хотел никаких осложнений в расследовании. Поэтому мне пришлось оставить тебя там. Извини, пожалуйста. — Однако, судя по всему, он не очень раскаивался. Вид у него был исключительно деловой.
— А сейчас ты не боишься осложнений? А как же вчера вечером? Где ты был?
Лайл выпрямился в кресле, взгляд его стал жестким.
— Кьяра, есть вещи, которые я не могу обсуждать с тобой. Это секретная информация.
— Все вы одинаковы, — сказала я, — того гляди лопнете от собственной важности. И всегда найдете причины, чтобы не сдержать обещание, данное женщине. Хватит с меня, я все это уже проходила.
Лайл как будто не слышал меня.
— Кьяра, наше расследование зашло в тупик. Мы думаем, что ты могла бы нам помочь. И еще одно. Ты, возможно, не догадываясь, подвергаешь себя большому риску. Я не знаю, известно ли тебе, где скрывается Дениз Кертис. Но если ты знаешь, где она, нам надо очень срочно с ней связаться. Ты ничего не сказала полиции, и, если честно, сомневаюсь, что скажешь мне. Поэтому предлагаю сделать так: я сейчас тебе кое-что расскажу, а затем ты примешь решение. — Лайл не стал дожидаться моего ответа. — Твоя подружка Дениз не такая уж невинная овечка, как ты думаешь. Она знала того, первого, которого нашли мертвым у нее в номере. Это был один из курьеров Леона Корвазе, его сообщник, так же как и сама Дениз. Он стал нашим информатором. Дениз знала: он пошел на это, чтобы избежать наказания. Мы считаем, что Леон отомстил ему, а труп подкинул в номер Дениз, чтобы показать, что ждет ее.
— А зачем? — удивилась я. — Дениз не хотела иметь ничего общего с Леоном. Она боялась его до смерти. Когда она узнала, что он вышел из тюрьмы, она страшно испугалась.
— Ты так думаешь? — спросил Лайл. — А может, она только делала вид?
— Она не притворялась, — твердо заверила я.
— Тогда как ты объяснишь, что Дениз за две недели до ее исчезновения, видели в Форт-Лодердейле на борту яхты «Мираж»?
— Ты ошибаешься, у тебя неверная информация.
Лайл полез в карман и достал фотографию. Дениз стояла на палубе яхты «Мираж» и смеялась. В одной руке она держала фужер, а другой обнимала Леона Корвазе. Ее длинные рыжие волосы развевались на ветру.
— Это старая фотография, — сказала я.
— Нет, не старая, — спокойно возразил Лайл. — Дениз была там. Через две недели Леон вдруг начал сомневаться в ней и послал вот такое своеобразное предупреждение. А через два дня Дениз исчезла.
— А как же Арло, ее собака? — спросила я.
— Возможно, Арло был первым предупреждением, — ответил Лайл.
Флафи снова громко зарычала, но когда я щелкнула пальцами, замолчала. Я не понимала, что происходит. Только чувствовала, что здесь что-то не сходится. Дениз и Леон? Нет, какая-то бессмыслица. Я знала, что она действительно боялась его.
— Кьяра, нам очень надо с ней переговорить. Сейчас мы и полиция Панама-Сити объединили наши усилия. Джон Нейлор и наш агент Карла Терранс решили, что пора дать тебе кое-какую информацию, чтобы ты поняла, насколько опасно прикрывать твою подружку дальше. Мы подозреваем, что Дениз причастна к убийству Леона Корвазе. Возможно, ее саму тоже убили.
«Это уже совсем как о пауках по каналу „Дискавери“, — подумала я. — Два паука сходятся, а потом один другого съедает. Неужели Дениз и вправду паук?» Я с грустью вспомнила маленького Арло. Такая чудесная собачка рядом с таким пауком, как Дениз? Флафи ни за что бы со мной не осталась, если бы у меня был такой характер и я была плохим человеком. Собаки очень точно чувствуют это.
— Лайл, — вздохнула я, — я не знаю, где Дениз.
— Ну что ж, — отозвался он, еще раз окидывая взглядом мое жилище, — не одни мы считаем, что это не так.
Лайл встал и убрал удостоверение в карман, потом бросил фотографию Дениз и Леона на кушетку.
— Можешь оставить ее себе, у нас много копий.
Я снова взяла в руки фотокарточку. Фотографу удалось уловить настоящую Дениз. У нее было такое выражение лица, словно она хотела сказать, что ей море по колено. Я посмотрела внимательнее, в надежде, что это фотомонтаж и голова Дениз приделана к чужому телу, но в душе я, конечно, понимала, что это никакой не фотомонтаж. С фотографии смеялась мне прямо в лицо самая настоящая Дениз.
Глава 27
Войдя в больницу в качестве посетителя, я почувствовала себя совсем не так, как в тот день, когда меня привезли сюда в качестве пациента. Вообще-то мне следовало еще раз побывать здесь и показаться врачу. Голова моя раскалывалась, меня по-прежнему тошнило. Я знала, что мне надо лежать в постели, а не разгуливать. Но после визита Лайла я поняла, что времени осталось совсем мало, и меня охватило отчаяние.
Фрэнки Парамус лежал в отдельной палате. Я попыталась было пройти к нему, но путь мне преградил огромный мужчина.
— Мисс, посещения запрещены, никаких посетителей.
Я так спешила поговорить с Фрэнки, что в спешке не заметила у дверей его палаты охрану из байкеров. Мне пришлось отступить и оглядеться. В коридоре у палаты сидели три его ближайших друга. Я узнала двух из них. Они были у моего трейлера в тот день, когда Фрэнки познакомился с Рейдин.
— Но он захочет увидеть меня, — объяснила я, не вполне уверенная, что дело обстоит именно так.
Самый большой из сидящих, здоровенный верзила с темной бородой и повязкой из американского флага на голове, выступил передо мной. Он угрожающе поднял руку, всем видом показывая, что споры бесполезны.
— Ему сейчас не до встреч, — пояснил он.
— Скажи ему, что с ним хочет поговорить Кьяра Лаватини, — сказала я, не собираясь отступать. В туфлях на шпильках я была с ним почти одного роста и смотрела ему прямо в глаза.
— Да ладно, пойди скажи, — вмешался другой, — может, это его немного взбодрит.
Они захихикали, и верзила, похоже, передумал.
— Точно, — заметил третий, — может, она ему на столе станцует.
Верзила повернулся и исчез в палате Фрэнки, оставляя меня под наблюдением двух остальных. Один из них, высокий и тощий байкер с золотым зубом, подошел ко мне.
— Знаешь, — заговорил он, пытаясь расположить меня к себе, — если Фрэнки сейчас не в форме, я бы с удовольствием с тобой побеседовал. — Он поднял руку и ущипнул меня за грудь. Другой опять захихикал.
— Убери свою вонючую лапу, — проговорила я. Лицо у байкера покраснело, но он не собирался отступать и сдаваться на виду у приятеля.
— Сука! Я…
Но тут из палаты вышел верзила.
— Фрэнки говорит, что ты можешь войти.
Он открыл дверь, и я прошла. Остальные сгрудились в проеме. Им очень хотелось посмотреть, что произойдет, но верзила остановил их.
— Фрэнки хочет, чтобы ему не мешали… — Верзила двусмысленно рассмеялся и добавил: —…пока он будет с этой леди.
Дверь закрылась у меня за спиной, и я осталась наедине с Фрэнки.
Я нерешительно подошла к его кровати и остановилась. Вид у Фрэнки был не ахти. Двухдневная щетина, вся правая сторона лица в царапинах и в желто-фиолетовых синяках. Казалось, он спал, но, услышав мои шаги, открыл левый глаз.
— Иди сюда, — пробормотал он.
Я сделала еще два шага, взяла стул и поставила чуть поодаль от его кровати.
— Нет, ближе, я не хочу, чтобы нас слышали. Мне надо сказать тебе кое-что.
Я передвинула стул к изголовью и села.
— Что с тобой случилось? — негромко спросила я. — Как ты попал в аварию?
— А что, написали, будто я попал в аварию? — спросил он и попытался рассмеяться, но это было больше похоже на кашель. Он закрыл глаз, потом снова открыл. — Кьяра, это не была авария. Кто-то прострелил мне шину.
— Кто? — спросила я.
— Точно не знаю, — прошептал он. — Это случилось как раз перед Сазерн-Татту. Место это принадлежит одному из парней в нашем байкерском клубе, приятелю твоей собачки, Рэмбо. Там вечно крутятся байкеры, приходят, уходят, это мог быть кто угодно. Кто-то из нашего клуба или кто другой. Это не важно. Я должен кое-что тебе сказать, у нас мало времени. Эти придурки за дверью не оставят нас в покое, умирают от любопытства, чем мы тут с тобой занимаемся.