Незавершенная месть. Среди безумия, стр. 124

Уже в следующие выходные Мейси получила шанс испытать приобретение, и все благодаря Присцилле: та пригласила подругу провести уик-энд в их загородной усадьбе, которую собралась обустроить заново.

– Буду я и мальчишки, а Дуглас присоединится к нам в субботу. Я вызвала кучу народу разобраться с объемом ремонта – где нужно покрасить, обновить кладку, подбить-починить и так далее, – чтобы подсчитать примерные расходы. За лягушатами присмотрит Элинор, а мы сможем отдохнуть и развлечься. Ты ведь приедешь?

– Обязательно приеду и привезу с собой новенький фотоаппарат. Не терпится его опробовать.

Присцилла со смехом посоветовала Мейси держать камеру подальше от детей.

– Смотри, чтобы не разбили.

Улыбка еще не сошла с лица Мейси, когда раздался телефонный звонок. Это был Макфарлейн.

– Вы обещали сказать, придете ли на праздник в честь дня рождения Бернса. Каков же ваш ответ?

– Ох, простите, я была так занята, что…

– Лучше сразу говорите «да», мисс Доббс. После того, как мы вместе работали по делу о письмах, нам всем без вас не обойтись.

– Хорошо, хорошо, я приду. Сначала в «Палладиум» на «Сумасшедшую неделю»?

– Именно. А оттуда отправимся на праздничный ужин.

6–24 января 1932 года

После того как итоги года были подведены, документы разложены по папкам и убраны в архив, Мейси с удовольствием взялась за работу с новыми клиентами, которые обратились к ее услугам в качестве детектива. Количество заказов позволяло в ближайшее время не беспокоиться о финансовой стороне бизнеса.

Дорин Бил находилась в Клифтонской больнице. Выздоровление шло не быстро, однако Билли, навещая жену, утверждал, что с каждым разом она выглядит все лучше и лучше, и верил, что жизнь потихоньку налаживается.

Теперь Мейси чаще встречалась с Присциллой. Особое удовольствие подругам доставила поездка в загородную усадьбу, где они много разговаривали и шутили. Несмотря на депрессию, охватившую большую часть страны, Мейси впервые за долгое время испытывала прилив оптимизма и свободы, отнятых войной. Именно этих ощущений Мейси давно и мучительно не хватало, именно их она стремилась заново открыть в душе.

25 января 1932 года

Поднимаясь на второй этаж шотландского ресторанчика, Страттон, Дарби и Мейси продолжали смеяться. Робби Макфарлейн тем временем посвящал одну из женщин-детективов в секреты традиционных цветов тартана, из поколения в поколение использовавшихся в клане Макфарлейнов.

– Кажется, он и сам немножко сумасшедший, только это не ограничивается одной неделей, – заметил Страттон.

Мейси отрицательно покачала головой:

– Наоборот, у него холодная голова. Все видит, ни одной мелочи не упускает. Честно говоря, я никогда не думала, что в Скотленд-Ярде могут устраивать такие вечеринки.

– Я тоже. – Страттон потянулся за своим бокалом виски, который сегодня был единственным напитком на столе.

Когда подали куриный бульон, заправленный луком, Макфарлейн встал и, откашлявшись, начал:

– Я произнесу традиционный шотландский тост. У вас, англичан, он называется заздравным. – Еще раз прочистив горло, Макфарлейн продекламировал: – «У которых есть, что есть, – те подчас не могут есть, а другие могут есть, да сидят без хлеба. А у нас тут есть, что есть, да при этом есть, чем есть, значит, нам благодарить остается небо!» [33]

Блюда и тосты сменяли друг друга, бокалы опорожнялись и наполнялись вновь. Когда Мейси наконец попрощалась со всей компанией и села в такси, было уже далеко за полночь. Хорошо, что она растянула один бокал виски на целый вечер, подумалось ей. Отперев квартиру, она увидела простой коричневый конверт, подсунутый под дверь. Мейси подняла конверт, узнала почерк и поспешила к столу, зажигая на ходу свет. По удачному совпадению, один из соседей Мейси по дому оказался профессиональным фотографом и в качестве подработки проявлял пленки для друзей и знакомых. Проведя уик-энд за городом вместе с Присциллой и ее семьей, Мейси по возвращении домой сразу же отнесла пленку соседу.

Она разложила фотографии на столе и стала их рассматривать. По первым снимкам было заметно отсутствие опыта, но более поздние явно демонстрировали, что Мейси научилась наводить фокус и пользоваться дальномером. Подробно разглядывая каждое фото, она улыбалась, и хотя в квартире было холодно, в сердце Мейси вновь разлилось тепло шотландской вечеринки. Не желая дожидаться, пока прикупит еще рамок, Мейси принесла из кухни коробок с чертежными кнопками и принялась развешивать фотографии на стене. Через несколько минут она окружила ими картину, изображавшую одинокую девушку на берегу моря. Мейси встала у стены и еще раз изучила каждый снимок. Вот трое сыновей Партриджей сидят на капоте «Эм-Джи», вот Мейси и Присцилла сражаются в снежки – Мейси тогда передала камеру Дугласу, который фотографировал значительно лучше. Вот фото с прогулок, вот мальчики в саду… Казалось, глаза, устремленные в объектив, смотрели прямо на нее, и Мейси знала, что эти люди ей как родные.

Скоро фотографий станет больше. Она будет снимать отца, Жилку, Мориса, всех, кого любит. И все же, по обыкновению, Мейси не могла не вспомнить Стивена Оливера, Иэна Дженнингса и других обездоленных. Она думала о тех несчастных, мимо которых люди проходят, отводя взор, словно боятся заразиться отчаянием, как опасной болезнью. Мейси оплакивала и Оливера, и Дженнингса, несмотря на их деяния. Оплакивала такими, какими они были раньше – здоровыми телом, рассудком и духом. Оплакивала и их невинных жертв.

Мейси вновь устремила взор на стену, увешанную фотографиями. На этот раз ее внимание привлекло собственное фото. Она наклонилась поближе, всмотрелась в свои глаза и улыбнулась. Теперь она точно знала, что ее душа возродилась.

Благодарности

Я хотела бы поблагодарить друзей и коллег, которые за время написания этого романа, по сути дела, стали моим «экипажем механиков»:

Холли Роуз – спасибо тебе за то, что ты была первым и самым важным моим читателем и собратом.

Моему «самому старшему расследователю» (да-да, пишется именно так), имя которого я не вправе называть и который снабдил меня бесценной информацией об истории и внутренних механизмах Особой службы, – спасибо.

Моим родителям, Альберту и Джойс Уинспир, как всегда, спасибо за ответы на вопросы о Лондоне, который они знали и любили как в его лучшие, так и в худшие времена.

Еще раз огромное спасибо великолепной команде издательства «Генри Холт и К^о», особенно Джону Стерлингу, Мэгги Ричардс и Келли Линьос.

Выражаю безграничную благодарность Эми Реннерт, потрясающему агенту, замечательной подруге и наставнице.

Блюзмена и моего мужа, Джона Морелла я благодарю за его неизменную поддержку. Джон, ты не представляешь, как много она для меня значит.

Об авторе

Жаклин Уинспир – лауреат самых престижных премий детективного жанра, от «Агаты» до «Макавити». Ее книги неоднократно возглавляли список бестселлеров «Нью-Йорк таймc». Мировую славу Уинспир принесла серия романов о приключениях Мейси Доббс.