Двенадцатая планета, стр. 62

Предположение, что Ковчег Завета являлся коммуникационным устройством, работающим от электричества, подтверждается его портативностью. Ковчег несли на деревянных шестах, продетых через четыре золотых кольца. Никто не мог коснуться самого ларца, а когда один израильтянин дотронулся до него, то сразу же упал замертво, как будто пораженный высоковольтным электрическим разрядом.

Такие «сверхъестественные» устройства — они позволяли общаться с богом, находящимся в другом месте, — стали объектами поклонения, «священными культовыми символами». В храмах Лагаша, Ура, Мари и других древних городов среди прочих святынь хранились «глазастые идолы». Самый известный из них был найден в так называемом «храме глаз» в Тель-Бараке на северо-западе Месопотамии. Этот храм, построенный в четвертом тысячелетии до нашей эры, получил свое название не только из-за сотен символов в форме глаза, но и потому, что во внутреннем святилище храма располагался единственный алтарь с огромным каменным изваянием, напоминающим пару глаз (рис. 135).

По всей вероятности, это была имитация настоящего божественного объекта — «ужасного глаза» Нинурты или устройства, установленного в «центре управления» в Нип-пуре, который в древнем тексте описывается следующим образом: «поднятый «глаз», осматривающий землю», «поднятый луч, проникающий в сердце земли».

Плоская равнина Месопотамии требовала сооружения высоких платформ, на которых устанавливалось навигационное оборудование, необходимое для космических полетов. Тексты и рисунки не оставляют сомнений в том, что эти конструкции были чрезвычайно разнообразными — от первых разбросанных по полям «хижин» до более поздних ступенчатых платформ с пандусами, ведущими от широких верхних ступеней к узким верхним. На вершине такого зиккурата располагалась обитель бога, окруженная площадкой внутреннего дворика, стены которого скрывали «птицу» и другое «оружие». На одной из цилиндрических печатей изображен зиккурат, причем перед нами предстает не только привычная ступенчатая конструкция, но и две высокие «кольцевые антенны», доходящие до третьей ступени здания (рис. 136).

Мардук утверждал, что комплекс зиккуратов и храмов в Вавилоне (Э.САГ.ИЛЬ) был построен под его руководством согласно «письменам Всевышних Небес». Проанализировав так называемую таблицу Смита (названную по имени ученого, расшифровавшего ее), Андре Парро («Ziggurats et Tour de Babel») установил, что семиступенчатый зиккурат в плане представлял собой идеальный квадрат, длина сторон первой ступени здания равнялась 15 «гар». Каждая последующая ступень уступала предыдущей по площади и высоте, за исключением последней (обители бога), которая была гораздо выше. Общая высота зиккурата также составляла 15 «гар», так что это сооружение не только имело основанием правильный квадрат, но и вписывалось в правильный куб.

Мера длины «гар», использовавшаяся для этих измерений, равнялась 12 локтям, то есть приблизительно 6 метрам. Двое ученых, Г. Дж. Вуд и Л. К. Стеччини, показали, что все основные размеры месопотамских зиккуратов были производными от числа 60, являвшегося основанием шумерской шестидесятеричной системы счисления. Так, например, длина каждой стороны нижней ступени составляла 3 х 60 локтей, а периметр равнялся 60 «гарам» (рис. 137).

Как же определялась высота каждой ступени зиккурата? Стеччини обнаружил, что если выразить высоту первой ступени сооружения (5, 5 гар) в двойных локтях, то в результате получится число 33, что соответствует широте Вавилона (32, 5 градуса северной широты). Следующая ступень увеличивает угол обзора до 51 градуса, а каждая из четырех следующих — еще на 6 градусов. Таким образом, седьмая ступень расположена на платформе, поднятой на 75 градусов над горизонтом на географической широте Вавилона. Эта последняя ступень добавляет оставшиеся 15 градусов, позволяя наблюдателю видеть линию горизонта под углом 90 градусов, то есть прямо перед собой. Стеччини пришел к выводу, что каждый ярус зиккурата служил своего рода ступенью астрономической обсерватории со строго определенным положением относительно небесной дуги.

Разумеется, в основе этих размеров могли лежать и другие, не известные нам расчеты. Подъем на угол 33 градуса неточен для Вавилона, но точен для Сиппара. Существовала ли связь между 6-градусным подъемом каждой ступени и расстоянием в 6 «беру», разделявшим Города Богов? Имеет ли число ступеней зиккурата (семь) какое-либо отношение к семи первым поселениям нефилим или к положению Земли как седьмой планеты?

Дж. Мартини («Astronomisches zur babylonischen Turm») показал, что все эти особенности конструкции зиккурата в Вавилоне делали его удобным местом для наблюдений за небом и что верхняя его ступень была ориентирована на планету Шупа (мы отожествляем ее с Плутоном) и на созвездие Овна (рис. 138).

Для чего служили зиккураты — только для наблюдения за планетами или еще и за космическими кораблями нефилим? Все зиккураты были ориентированы таким образом, что их углы указывали точно на север, юг, восток и запад. В результате их стороны располагались под углом 45 градусов с направлениями на стороны света. Это означало, что идущий на посадку космический корабль мог двигаться вдоль сторон зиккурата, совпадающих с направлением посадочного коридора, и без труда достигнуть Сиппара!

На аккадском и вавилонском языках эти сооружения называются «зикурати», что переводится как «труба божественного духа». Шумеры называли зиккураты термином ЭШ, точно описывавшим их, — «главенствующий», «самый высокий». Слово ЭШ также обозначало некое числовое значение, связанное с «измерительным» аспектом зиккура-тов. Еще один перевод этого слова — «источник тепла» («огонь» на аккадском и иврите).

Даже те ученые, которые не согласны с нашей «космической» интерпретацией, не могут не признать, что зиккураты служили не только «высокой» обителью богов. Сэмюэл Н. Крамер сформулировал традиционный взгляд следующим образом: «Зиккурат, или ступенчатая башня, ставшая символом месопотамской храмовой архитектуры… должна была служить связью, как буквальной, так и символической, между богами на небе и смертными на земле».

Мы продемонстрировали, что зиккураты действительно предназначались для связи небесных богов — но не с людьми, а с богами на Земле.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

МЯТЕЖ АННУНАКОВ

После того как Энлиль лично прибыл на Землю, он взял на себя руководство «земным командованием». Вероятно, именно в этот момент Энки («господин земли») сменил свое имя, или эпитет, на Эа («тот, чей дом вода»).

В шумерских текстах говорится о том, что после прибытия нефилим на Землю власть была распределена следующим образом: Ану должен был оставаться в небесах и править Двенадцатой Планетой, Земля отдавалась под командование Энлиля, а Энки получил в свое распоряжение АБ.ЗУ (на аккадском языке «апсу»). Опираясь на «водное» имя Э.А, ученые перевели АБ.ЗУ как «водная бездна» — в I их рассуждениях явно прослеживались параллели с греческой мифологией: Энлиль ассоциировался с громовержцем Зевсом, а Эа считался прототипом Посейдона, бога морей и океанов.

По другой версии, владения Энлиля назывались Верхним миром, а Эа — Нижним миром. Как и в предыдущем случае, ученые предположили, что эти названия указывают, что Энлиль господствовал в земной атмосфере, а Эа был правителем «подземных вод» — наподобие греческого Гадеса, которому якобы поклонялись жители Месопотамии. Мы предпочитаем термин «бездна» (от аккадского t«ancy») — глубокие, мрачные и опасные воды, в которых можно утонуть и исчезнуть. Таким образом, при анализе месопотамских текстов, в которых описывается Нижний мир, исследователи обычно переводили это название как «Unterwelt» («подземный мир») или «Totenwelt» («мир мертвых»). И лишь совсем недавно шумерологи несколько смягчили свой подход, интерпретируя это словосочетание как «преисподняя».