Томек на тропе войны, стр. 47

Томек и боцман с удовольствием помогали краснокожим друзьям. Суровое достоинство и сдержанность, с какой обыкновенно индейцы ведут себя в обществе белых, теперь совершенно исчезли. Они чувствовали себя свободно. Радовались победе над доном Педро, удачной охоте на бизона, "посланного им свыше, чтобы придать храбрости перед предстоящей битвой". Событие это было столь необычно, что индейцы решили во время вечернего пиршества отпраздновать его танцем бизона.

На этот раз танец должен был исполнить Хитрый Лис. Неустрашимый, известный своей ловкостью воин выступил в специальном облачении. Он надел на голову маску, наскоро сделанную из гривы, рогов и шерсти бизона. Из-под широкого пояса свисала короткая юбка. В правой руке он держал погремушку, в левой - лук и стрелы. По обычаю индейцев северо-западного побережья, лесных индейцев и индейцев юго-запада, танцоры во время церемоний этого рода одевают маски, изображающие сверхъестественные силы, которые якобы участвуют в обрядах. В жизни индейцев танцы занимали особое место. Их приурочивали к разным событиям, а иногда они были просто ритуалом. В особенности такие танцы, как танец калюмета, духа, змеи, солнца, бизона, имели точно установленную форму, неизменную из поколения в поколение. Каждую песню, молитву и танец во время такой церемонии необходимо было исполнять правильно, иначе могло произойти несчастье.

Танец бизона был воспроизведением давней охоты на этих животных. Индейские танцоры прекрасно вживались в свои роли, верно изображали события. Зрители легко понимали значение каждого движения и весь ход изображаемой охоты на бизонов до того, как испанцы привезли в Америку лошадей.

Краснокожие находили в прерии крутой обрыв и у его подножия устраивали ловушку. За выложенной в виде римской пятерки каменной оградой, которая острым, но не замкнутым концом касалась обрыва, скрывались толпы мужчин, женщин и детей. В назначенное время индеец, вызывающий бизонов, облаченный в шкуру и рога этого животного, после ночи, проведенной в молитвах и песнопениях, с которыми он обращался к предкам, направлялся на рассвете в прерию, чтобы заманить стадо бизонов в ловушку. Когда ему удавалось привести бизонов к каменной ограде, он прятался, а остальные индейцы выскакивали из укрытия, чтобы криком, барабанным боем и тарахтением погнать стадо к крутому обрыву. Ошалевшие от испуга животные срывались с обрыва, а индейцы добивали раненых. После охоты бизонов свежевали, резали мясо на полоски, сушили его и несли в селение, где снова совершали благодарственное торжество. Хитрый Лис - главный актер - и сопутствующие ему танцоры чрезвычайно ярко изобразили ход этой охоты. Бледнолицым друзьям казалось, что они еще слышат топот копыт и рев ошалевшего стада. Грохотали погремушки, били барабаны и взлетал к небу пронзительный крик облав [56].

Измученные, но находившиеся в каком-то упоении, танцоры, уселись за обильный ужин. Долго не смолкали разговоры у костров. Индейцы охотно рассказывали о своих интересных переживаниях и приключениях. Перед заслушавшимися белыми друзьями, воскресал былой Дикий Запад с жизнью столь отличной от жизни европейцев, со своеобразными обычаями, законами, верованиями и суевериями.

XX

Пуэбло Зуни

На рассвете Черная Молния послал в разведку двух опытных следопытов. Остальные воины должны были ожидать возвращения разведчиков в каньоне. Все, за исключением дозорных на вершинах скал, спокойно отдыхали.

Обыкновенно живой и подвижный, боцман тяготился такой бездеятельностью, и поэтому, хотя обычно его передергивало от одной только мысли о горах, теперь сам предложил Томеку взглянуть на окрестности.

Во время таких прогулок они вели длительные беседы. На этот раз они взобрались на обрыв над самым ущельем. Воспользовавшись тем, что он с Томеком наедине, боцман сказал:

- Хо-хо, браток! Видно, что денежки, которые твой почтенный папаша тратит на твое обучение, даром не пропадают. Говоришь гладко, всякие разные факты так и сыплешь, будто музыку по нотам разыгрываешь. Видно, потому мы с тобой - в самый раз, будто пуговка с петелькой. По-моему, тебе на адвоката надо учиться. Ученые слова хорошо действуют на таких простаков, как я, и даже на диких индейцев.

- Что вы хотите этим сказать?

- Ах, вспомни только, как ты ловко сочинял интересные рассказики, чтобы спасти пленных. Вот уж не думал, что тебе что удастся!

- Вы полагаете, что я все это выдумал? - удивился Томек и с улыбкой посмотрел на друга.

- Может, и не все, но с этим Косцюшко и пленными англичанами, ты, пожалуй, крепко индейцев надул.

- Дорогой боцман, а вы хорошо знаете, кто такой Косцюшко? - спросил он.

- Не такой уж я дурак! - возразил обиженный моряк. - У моих стариков на Повислье, в кухне, в переднем углу висит картина, как Косцюшко на Краковском Рынке клятву дает. Как же мне не знать, кем он был? Но чтобы он в Америке такими делами занимался, этого мне слыхать не доводилось.

- Косцюшко был необыкновенный человек. Об этом лучше всего свидетельствует способ, каким он предложил свои услуги Конгрессу Соединенных Штатов.

- А что он такого сделал? - спросил боцман, усаживаясь поудобнее.

- Когда Соединенные Штаты начали войну за освобождение из-под ига англичан, в Париж приехали два американских уполномоченных, чтобы добиться помощи для своей армии. Это были Сайлас Дин и Артур Ли. Именно они вручали рекомендательные письма добровольцам, на основании которых те могли поступить в американскую армию. Наш Косцюшко никаких писем не взял. Сел на корабль с пятью поляками и поплыл в Америку.

- Хо-хо! Так был в себе уверен?

Томек кивнул головой и продолжал:

- Корабль его разбился у берегов островов Сан-Доминго. Косцюшко с товарищами, держась за мачту, добрались до берега. Там они сели на другой корабль, плывший в Филадельфию. Косцюшко сразу же явился к знаменитому ученому и члену Конгресса Бенджамину Франклину и попросил принять его в армию. Когда Франклин спросил, есть ли у него рекомендательные письма от американских уполномоченных, Косцюшко ответил, что лучшей рекомендацией для него будут способности и военные знания. Конгресс поручил Франклину проэкзаменовать смелого поляка. После этого ему немедленно дали звание полковника.

- Хо-хо! В чинах, значит, ходил!

- Косцюшко отличался отвагой, большими знаниями и способностями. Поэтому в битвах под Трентоном и Принстоном он своим хладнокровием и смелой атакой сумел обратить на себя внимание Джорджа Вашингтона - главнокомандующего американскими войсками. С той поры Косцюшко неоднократно назначали советником к генералам, которым поручали особенно трудное задание. Я читал, что во время осады Йорктауна Вашингтон, объезжая войска, подъехал к лесу, где стоял Косцюшко со своими стрелками, которые должны были на другой день начать атаку. В ответ на речь командующего Косцюшко сказал: "Завтра или я займу окопы врага, или погибну!" И хотя был тяжело ранен, вынудил врага оставить редут. Наш Косцюшко был не только отважным и хорошим командиром. Он много сделал для укрепления Филадельфии и полевых позиций американской армии. А кто, как не он, содействовал победе под Саратогой? За героическую битву он получил звание генерала бригады и орден Цинцинната! А знаете ли вы, что когда Косцюшко, возвратившись из царского плена, вторично высадился на американскую землю, народ встретил его восторженно - американцы выпрягли лошадей из кареты и сами везли его по улицам как триумфатора?

- Не диво, раз он столько для них сделал, - ответил боцман. - Да, ты прав, что это не только наш великий герой. Тот памятник ему, который мы в Вашингтоне видели, даже ничего себе.

- А вы не видели памятников ему в Чикаго и других городах? - спросил Томек.

- Точно - видел!

- Не он один боролся за независимость Соединенных Штатов. Разве вы забыли, что Казимеж Пулавский, будучи американским генералом бригады, погиб в 1779 году в бою под Саванной?