Приключения Томека на Черном континенте, стр. 41

– Один дружок мне говорил, что обезьянье мясо по вкусу похоже на человеческое, – заметил вскользь боцман Новицкий. – Хотя, конечно, сам человеческого мяса он не пробовал.

– Это неважно, каково на вкус обезьянье мясо, – перебил его Хантер. Будет лучше, если Матомба ляжет спать и перестанет пугать людей.

– А что говорили об этом масаи? – с любопытством спросил Вильмовский.

– Месхерия сразу же расставил своих часовых вокруг лагеря, – ответил Томек.

– Значит и он опасался возможного бегства носильщиков ночью, – вмешался Хантер. – Однако, если Месхерия бодрствует, мы можем спать спокойно, а это нужно, потому что мы должны выехать еще до рассвета.

– Вы считаете, что Месхерия вполне достоин доверия? – спросил Вильмовский.

– Масаи считают себя людьми высшего сорта. Уже из одной гордости они не станут сговариваться с другими неграми. Кроме того, масайский воин никогда не покажет, что он чего-то боится, – заявил Хантер. – Я уже давно знаю Месхерию.

– Идемте спать, ведь вставать нам придется задолго до рассвета, – закончил беседу Смуга.

– Я пройдусь по лагерю и поговорю с неграми, – заявил Хантер, надевая пояс с револьвером.

– Подождите, я тоже не хочу спать, мы можем пройтись вместе, – отозвался боцман. – Откровенно говоря, я люблю рассказы о столь ужасных вещах.

Томек тихонько захихикал и вышел из палатки вслед за Самбо. Как и боцман, Томек любил страшные рассказы. Хантер обошел весь лагерь, поговорил с масаями и ушел в свою палатку. Боцман, Томек и Самбо подошли к носильщикам, сидевшим вокруг костра. Бугандцы предупредительно уступили им удобное место, потому что один лишь вид высокого и всегда веселого моряка возбуждал в них чувство уверенности и безопасности. Друзья приняли приглашение, и веселые рассказы боцмана вскоре привели негров в хорошее настроение. Несмотря на то, что было уже очень поздно, носильщики не спешили ложиться спать.

Один из них обратился к боцману:

– Ты, белый буана, силен и мудр, скажи, что это такое: малая, крутая горка, на которую ни один человек не может взойти?

Боцман не знал негритянских загадок. После нескольких неудачных попыток дать правильный ответ признался, что он не знает.

Тогда негр воскликнул:

– Яйцо!

Другие негры хохотали и от радости хлопали руками о бедра. Потом спросил второй негр:

– Может быть, эту загадку ты угадаешь, белый буана: что это такое, что можно делить и никто не узнает места, где это разделили?

Боцман усмехнулся и ответил:

– Вода!

Возгласы похвалы вознаградили боцмана за удачный ответ; игра затянулась бы, если бы не моряк, который посмотрел на небо и заметил:

– Нам не удастся отдохнуть, звезды побледнели, скоро будет рассвет.

– Да, да, звезды гаснут. Они днем не нужны. Маленькая девочка молилась, чтобы они светили только ночью, – сказал Самбо.

– Что ты болтаешь? О какой девочке ты говоришь? – спросил Томек.

– Белый буана не знать, откуда взялись звезды на небе? – вопросом на вопрос ответил Самбо.

– Ты тоже не знаешь!

– Самбо умный. Самбо все знать!

– Так расскажи нам об этом и пойдем спать, – предложил Томек.

Самбо уселся поудобнее и рассказал негритянскую легенду о происхождении звезд:

«В одной деревушке не хватало еды. Маленькая девочка была очень голодна, а ее отец ушел на далекую охоту. Он не возвращался целый день. Наступила черная, темная ночь. Маленькая девочка поджидала в деревне возвращения отца и стала бояться, что тот не найдет дороги домой, потому что ночь была очень темна. Она очень молилась добрым духам, а потом взяла от очага горсть раскаленных углей и бросила их вверх, чтобы они светили отцу во время его похода. Маленькая девочка молилась так искренне, что добрые духи выслушали ее и превратили горячие угольки в блестящие звезды. С той поры они светят над нами. Некоторые из них похожи на разные вещи, например, на цветы или животных и каждую ночь показывают путь путешественникам, блуждающим в темноте».

XVI

Лесные люди

На север и запад от Бени тянулась обширная саванна, поросшая высокой травой. За ней, на площади в несколько сот тысяч квадратных метров, раскинулись девственные леса. Сожженная солнечными лучами саванна была огромным естественным зверинцем Африки. По ней наперегонки с ветром носились неисчислимые стада антилоп, слепо набрасывались на препятствия грузные африканские буйволы и носороги, за травоядными животными охотились львы и другие хищники.

Прежде чем из-за крутой цепи искристых гор Рувензори показалось солнце, звероловы успели пройти узкую полосу саванны. На их потные от быстрого марша лица повеял влажный ветер джунглей.

Томек впервые углублялся на длительное время в девственные африканские джунгли, столь неприступные для белого человека. Новый проводник, Матомба, вел караван по узкой тропинке, вьющейся, словно естественный туннель, среди огромных деревьев, перепутанных лиан, кустов и высокой травы. Несмотря на то, что настал день, звероловам казалось, что солнце внезапно зашло: вершины колоссальных деревьев были сплошь увиты лианами, что создавало плотное покрытие, сквозь которое еле-еле пробивались солнечные лучи. Время от времени среди лесного мрака несмело проглядывал кусок голубого неба, освещая темную путаницу буйной тропической растительности. Словно руки ужасных чудовищ, с ветвей деревьев свисали длинные полосы сухого мха и травы.

Лошадей, уцелевших от укусов мухи цеце, Вильмовский оставил в Бени, потому что в джунглях они только мешали бы звероловам. Поэтому, учитывая слабость Смуги, караван продвигался медленно, к вящему удовольствию носильщиков, недоверчиво и со страхом глядевших по сторонам на мрачную чащу. В первое время, попав в джунгли, они невольно снижали голос, словно боялись вызвать из чащи лесных демонов.

Томек быстро освоился с джунглями. Он даже про себя смеялся над прежними страхами, наблюдая за тем, как невозмутимо и спокойно вели себя вьючные ослы.

«Я не знаю, правильно ли судят об ослах, что они самые глупые создания в мире, – думал он. – Почему же я должен быть глупее ослов, которые при любой опасности сохраняют полное спокойствие духа? А кроме того, собственно, чего мне здесь опасаться?»

Но как раз теперь, словно назло, ему стали приходить на ум все ужасные рассказы о джунглях, слышанные от негров. Тихое ворчание Динго вернуло его к действительности. На тропинку внезапно упал кусок сухой ветки. Если бы собака не отскочила вовремя в сторону, сук ударил бы ее по голове. Томек стал смотреть вверх. Высоко над землей он увидел небольших зверьков бурого цвета, перескакивавших с ветки на ветку. Обезьяны – это были они, – увидев собаку, оскалившую зубы, подняли веселый крик. Томек погрозил им кулаком, и тогда с деревьев на него посыпались ветки.

– Ты смотри, браток, как нас встречают родственники! – расхохотался боцман.

– Я таких родственников не признаю, – проворчал Томек, но сейчас же сам расхохотался, увидев, что боцман вынужден был отскочить в сторону, потому что обезьяны пустили толстый сук прямо в его голову.

– Ты прав, черт с ними, с такими родственниками, – возмутился моряк.Давай, идем быстрее, а то мы можем отстать от товарищей.

Они побежали вслед за караваном, все еще улыбаясь при воспоминании о забавном приключении. А тем временем пробиваться через джунгли стало труднее. Ясно видимая до того тропинка вдруг потерялась в лесной чаще. Матомба беспомощно остановился.

– Тропинка кончиться, – сообщил он звероловам, будто они сами не видели, что дороги нет и дальше придется пробиваться через джунгли, по которым еще не ступала нога человека.

По совету Матомбы экспедиция должна была идти на северо-запад. По его уверениям там легче всего можно было встретить лесных людей, как он называл горилл. Два масая достали длинные, острые как бритва ножи и стали пробивать дорогу в чаще джунглей. Время от времени караван выходил на болотистые лужайки, иногда попадались довольно удобные естественные галереи, ведущие вглубь джунглей. Уже давно прошел полдень, а Хантер все еще погонял караван, понуждая носильщиков идти быстрее.