Крепостная маркиза, стр. 47
А потом я хочу послать Шарля за лекарем в деревню — это мадам Фаншон, может, знаете. И Шарль нарочно сделает крюк, чтобы завезти вас домой… Да, а ваш плащ мы выстираем и потом пришлем его вам с Шарлем.
— Конечно, ваше сиятельство, о чем речь. Я буду помогать вам столько, сколько нужно.
— Не знаю, как и благодарить вас, — обрадовалась Соня.
— Но можете догадаться, — усмехнулся он. — Например, отсрочить очередной платеж за аренду.
— Я согласна, — коротко кивнула она. — И предупрежу мэтра Тюмеля.
Соня слышала, как Шарль и Андре усаживаются на козлы. Повозка качнулась.
— Шарль, пожалуйста, поаккуратнее! — попросила его Соня, приоткрыв дверцу.
— Да разве ж я не понимаю, — буркнул слуга, и повозка покатила к замку.
20
Патрика мужчины положили на кушетку в гостиной. А сверток с Мари отнесли в бывшую спальню маркиза — из остальных незанятых сейчас комнат замка она была наиболее обжитой.
Соня поспешила на кухню, где помогла Оде поставить на огонь огромную кастрюлю с водой. А точнее, проследила, чтобы Ода поставила ее полупустую, чтобы потом сама и долила ее доверху.
Кухарке пришлось поторопиться, чтобы разогреть обед. Ее госпожа и так продержала мужчин без еды, торопилась привезти в замок Патрика.
— Сколько человек будет обедать? — привычно спросила Ода.
— Считай: мы с тобой. — При этих словах кухарка улыбнулась: Соня не видела, чтобы Ода когда-нибудь ела за столом. Наверное, делала это в перерыве между приготовлением пищи. — Затем Шарль, потом, возможно, в замке придется задержаться мадам Фаншон, а еще Корнюэль. Ой, я совсем забыла предложить ему у нас пообедать. Но, может, Шарль догадается…
— Пустое, он все равно откажется, — хмыкнула Ода. — Его Амели с юга, а там готовят по-другому, и Андре успел привыкнуть к ее стряпне…
Шарль вернулся довольно быстро. Видно, перехватил мадам Фаншон где-то по дороге.
— По-моему, я к вам зачастила, — сказала она Соне и, словно они были близкими подругами, чмокнула ее в щеку. Но, видя изумление княжны, чуть смущенно улыбнулась. — Простите, мадемуазель Софи, я слишком импульсивна и невоспитанна.
— Что вы! — спохватилась Соня. — Мне это было приятно. Как будто, знаете ли, в гости приехала подруга. У меня давно уже нет подруг.
— Показывайте, где ваши больные. Шарль говорит, на сегодня у вас их целых два.
— Тогда начнем с Патрика. Он лежит здесь, в гостиной.
Мадам Фаншон торопливо приблизилась к лежащему Патрику, но почему-то не коснулась его, а несколько растерянно оглянулась на Соню.
— Скажите, ваше сиятельство, а почему вы послали за мной, а не за доктором Покленом? Он много лет лечил маркизов де Баррас, а до того — его отец, Жюльен… У меня нет патента, я лечу что-нибудь несложное, вроде вывихов, переломов, серьезные случаи…
За них я просто не имею права браться.
— Но у Патрика как раз такой случай — его нога сломана, — нарочно чуть легкомысленно проговорила Соня, внутренне холодея от нехорошего предчувствия. — Мой дворецкий угодил в волчью яму, мы его еле вытащили. Я наложила шину. Вы считаете, я сделала что-то не правильно?
Аньез Фаншон вновь подошла к Патрику и откинула с ноги плащ.
— Нет, перевязка сделана довольно умело. Вы где-то учились?
— Так, всего пару занятий у известного медика…
Но что вас беспокоит?
— Ваш дворецкий мертв, — сказала Аньез, — и вряд ли это произошло из-за перелома.
— Как — мертв? — громко удивилась Соня. То есть она говорила вроде нормально, но вышло у нее громко.
И вообще все звуки для нее словно обострились, так что больно били Соню по ушам, по голове, а потом ей стало не хватать воздуха, и она тщетно, будто выброшенная на берег рыба, открывала рот, но внутри что-то никак не давало сделать полный глоток.
А потом свет в ее глазах померк.
Пришла в себя Соня от того, что ее хлопали по щекам и требовали:
— Очнитесь, Софи, очнитесь!
— Что со мной? — спросила Соня и от неожиданности хотела быстро подняться, но у нее закружилась голова.
— Вы потеряли сознание, — объяснила ей мадам Фаншон. — С моей стороны было опрометчиво вот так, без подготовки, сообщать вам такую удручающую весть.
Тут Соня все вспомнила и содрогнулась от страха: как мог молодой, здоровый человек, всего два дня назад… любивший ее, вдруг ни с того ни с сего уйти из жизни? Да что там два дня, два часа назад он еще был жив и весел. И даже шутил, сидя на дне кем-то недобрым устроенной ловушки.
Она опять сделала попытку подняться, но Аньез Фаншон ей не позволила:
— Лежите, моя дорогая. Сейчас придет доктор Поклен и решит, достаточно ли вы для этого пришли в себя.
— Вы вызвали доктора из-за моего обморока?
Мадам Фаншон отвела взгляд в сторону, но ответила:
— Он непременно должен посмотреть, по какой причине умер ваш дворецкий. Мне его смерть показалась подозрительной. Извините, что я вам об этом говорю, но лучше, чтобы вы знали все как есть на самом деле.
— Вы хотите сказать, что Патрика убили? Но кто?
Мы все время были на глазах друг у друга. Правда, Шарль и мосье Корнюэль ненадолго уходили и я оставалась с ним одна… Но я могу поклясться, что вовсе не хотела смерти Патрика.
— Я и не сомневаюсь в этом! — воскликнула Аньез. — Но без врача мы не можем получить свидетельство о смерти вашего дворецкого. А вдруг кто-то полюбопытствует, почему он умер?
— Скажите, Аньез, а Мари… Та женщина, которую мы привезли с собой, она тоже умерла?
— Но мне ничего о ней не говорили. Ну, то, что она тоже нездорова… Вы хотели, чтобы я ее осмотрела?
— Судя по всему, женщина слишком много времени провела на привязи…
— Что вы сказали?
— Ну да, так, по крайней мере, рассказывали Шарль и Андре, когда они ее нашли в заброшенной хижине.
К тому же женщина так грязна… Когда ее нашли, она тоже была без сознания. Может, от голода, а может, по причине какой-то болезни.
Соня говорила эти слова и не смотрела в лицо мадам Фаншон, как будто разговаривала сама с собой.
Она боялась встретиться взглядом с Аньез, прочесть в них подтверждение тому, что пока упорно не хотело умещаться в ее голове.
А когда она все же взглянула, то увидела на лице женщины гримасу ужаса. И смотрела она вовсе не на Соню, а куда-то поверх ее головы.
Соня приподнялась на локте. Она была уже готова к тому, что картина окажется страшной, но Аньез, без подготовки, получила чувствительный удар. В дверях стояла Мари, закутанная в плащ Корнюэля.
Теперь Соня испугалась скорее за мадам Фаншон, потому невольно сказала несколько громче, чем следовало, — почти на грани истерики:
— Здравствуй, Мари! Ты меня узнаешь?
Та закивала мелко-мелко, словно затряслась.
— А это мадам Фаншон, она лекарь. Я как раз просила ее посмотреть, что с тобой. Чтобы помочь, понимаешь?
Опять подрагивание головой. А затем существо, мало похожее на женщину, хрипло произнесло:
— Есть.
— Да, да, конечно, — заторопилась Соня, — пойдем на кухню, я тебя покормлю.
Она двинулась в сторону Мари, и та опять сказала:
— Есть.
— Я поняла, ты голодна. — Соня подошла ближе и стала говорить медленнее, почти по слогам, потому что ее, кажется, не понимали:
— Иди за мной. Дам еды. Хлеба. Супа. Булочек.
Мари то ли рыкнула, то ли сглотнула слюну.
«С такой внешностью только детей пугать, — смятенно подумала Соня. — Что же мне с нею делать?
Разве что оставить в доме для устрашения таких, как Вивиан, псевдонаследников маркиза Антуана?»
— Ода, — сказала она, появляясь на кухне, — только не пугайся, у нас чужие люди. Эту женщину зовут Мари, ее нужно покормить.
И она отступила в сторону, давая возможность кухарке рассмотреть чужого человека. Надо отдать должное. Ода оказалась не из пугливых. Взглянула на вошедшее существо как бы мимолетно, но цепко. Но сказала все же:
— Помыться бы тебе сперва, девка. Ее сиятельство приказала нагреть для тебя воды. Она уже закипает.