Я выбрал путь смерти, стр. 68

Как и Волчий Ветер, он пошёл на небольшую ложь:

— Я побывал на барже, где насиловали и убили Загорулько, и нашёл в трюме вот этот тюбик губной помады. Его я Загорулько купил в Бельгии вместе с другими подарками… — В заключение своего разоблачения Тавурдинов поинтересовался у Спицы: — Теперь-то ты, я думаю, уже не сможешь отказаться от своего участия в убийстве Загорулько?

— Чего ты добиваешься? Чего тебе надо от меня? — вылетая из кресла, словно выброшенный пружиной, взвыл Спица. От недавнего благодушия и следа не осталось. Он понимал, что не в его интересах сейчас пойти на уничтожение убийц Загорулько. Если бы речь шла об одном человеке, то он, не задумываясь, именно так бы и поступил, но убивать целую бригаду вместе с бригадиром — это было слишком. В любом случае такое кровопускание добром для него не могло кончиться. Значит, ему оставалось одно — искать с Тавурдиновым компромисс.

— Я отдал тебе за Загорулько сто тысяч баксов. Она моя собственность, мой товар. Ты её ликвидировал. Будь добр теперь вернуть мне мои деньги, — поставил условие Тавурдинов.

— Так вот почему ты попросил меня прихватить на встречу с тобой баксы, — вновь усаживаясь в кресло, запоздало догадался Спица.

— Именно потому, — чувствуя, что враг повержен и находится у него в руках, подтвердил, улыбаясь, Тавурдинов.

— Ты сам понимаешь, что я попал в безвыходное положение и должен купить у тебя компромат. Только ты мне дай гарантию, что людишки, доставшие его для тебя, не захотят им воспользоваться опять и не передадут свои сведения в ментовку.

— Я это тебе гарантирую своим авторитетом. Иначе тебе и смысла не было бы встречаться со мной и покупать компромат, — заверил Спицу Тавурдинов.

— Интересно узнать, кто в моей «семье» работает на тебя? — яростно скрипнув зубами, выдавил из себя Спица.

— Можешь не ломать голову над решением этой задачи. Я тебе её тоже не помогу решить.

— Но как тогда такой материал попал к тебе?

— Два человека мне предложили его купить, я купил и сейчас продаю тебе. Как видишь, мне жалеть об этой сделке не приходится.

— Знал бы, кто они есть, я бы их, как клопов, по стенке размазал, — не мог унять свою злость Спица.

— Не боятся они тебя. Ты уже несколько раз пытался с ними расправиться, но только потерял своих быков.

— Каких это быков я потерял? — заинтересовался Спица.

— Которых из-за них посадили в ментовку.

— Понял я, о ком идёт речь. Это парни из «Евпорбанка», — наконец-то догадался Спица.

— Не знаю, они это или нет, но они так тебя «боятся», что собираются в ближайшее время прийти в твой ресторан вечером отдохнуть, поразвлечься, — с издёвкой в голосе сообщил Спице Тавурдинов.

— Почему ты мне о них все рассказал?

— Мне интересно будет со стороны понаблюдать, какая между вами драка возникнет. Учти, теперь в любом случае я буду болеть за них.

— Значит, мы с тобой больше не друзья? — нахмурился Спица.

— Сергей Трофимович, ты отлично знаешь, что мы с тобой друзьями не были. Я тебе не враг, воевать с тобой из-за убитой девки тоже не собираюсь. Она мне никто, такого товара хватает по самую макушку, если есть деньги. Я просто тебя постараюсь больше не видеть. Я торговец и в твои криминальные дела, если бы они меня не коснулись, ни за чтобы не влез. Теперь я своё получил с тебя. Можешь считать, что я позабыл о твоём существовании.

— Ты никому не рассказывай, какое недоразумение про изошло между нами, — попросил Спица Тавурдинова.

— Не собираюсь рассказывать кому-либо о своей глупости с покупкой девки. А ты должен мне все же сказать, зачем дал задание своим быкам убить мою подружку?

— Ты думаешь, что я хотел этим тебе насолить? Очень здорово ошибаешься. До того дня, как я её продал тебе, Загорулько участвовала в одной операции. Не знаю как, но менты вышли на неё, стали допрашивать, она поплыла перед ними. Чтобы нам от её болтовни совсем плохо не стало, чтобы не потянула моих парней за собой, мне пришлось дать задание на её ликвидацию. Иначе с её помощью менты могли размотать клубок известной ей тайны.

— Вот как! Ну, теперь твои действия мне стали более понятны…

Совершив обмен компромата на деньги, стороны рас стались.

Если Тавурдинов остался сделкой более чем доволен, то этого нельзя было сказать о Спице. У него прибавилось проблем, кроме жгучего желания отомстить людям Транквиллинова у него никаких помыслов не было.

Глава 15

Нонна Сергеевна

Резкий переход от строительства коммунизма к созданию светского государства большую часть населения нашей страны застал врасплох.

Многие права граждан, гарантированные Конституцией, на практике оказались всего лишь декларацией, неосуществимой в реальной жизни. В статье 37 Конституции записано: «Каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации…» Но наличие в стране многомиллионной армии безработных означает, что эти безработные не могут воспользоваться своим конституционным правом. А те граждане, которые работают, не могут своевременно получить заработную плату. Разве это не дискриминация властями своих граждан?

В статье 38 Конституции говорится: «Материнство и детство, семья находятся под защитой государства». Что же это за защита государством материнства и детства, когда в стране насчитывается четыре миллиона беспризорников?

В статье 39 Конституции сказано: «Каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца…» — вновь одни лишь голые декларации. Я находился три с половиной месяца на лечении в больнице. За все пришлось платить, притом немалые деньги.

В статье 40 Конституции закреплено: «Каждый имеет право на жилище», но только малоимущим оно предоставляется государством бесплатно или за доступную плату. Поэтому неудивительно то, что в стране имеется огромная армия нуждающихся в жильё или в улучшении жилищных условий.

Я привёл для примера подряд четыре статьи Конституции, чтобы читатель увидел: закреплённые в Законе декларации не соответствуют реалиям жизни. Подобное положение просматривается и по другим статьям. Вот такими мы обладаем правами на бумаге и фактически незащищёнными остаёмся в реальной жизни.

При таких «благах», свалившихся на наших сограждан, многие не смогли к ним приспособиться и выстоять, а в результате потеряли себя как личности. Некоторые из юношей стали организовываться в криминальные сообщества, совершать разного рода преступления, преследуя корыстные и иные неблаговидные цели.

Многим девушкам ничего иного не оставалось делать, как заняться древнейшей женской профессией — проституцией. Профессиональные жрицы любви — обычно красивые, знающие себе цену девушки. Они не полезут за словом в карман, наглые и в достаточной степени начитанные, что позволяет им с клиентами разного уровня развития и воспитания находить общий язык. Они неплохо разбираются в психологии мужчин, в их характерах, поведении, ну и конечно, курят, употребляют спиртное, безусловно, не все, но многие. Они хорошо видят, к какому мужчине можно подойти и предложить себя, а с каким лучше не связываться.

Продавая своё тело за деньги, тем самым унижая собственное человеческое достоинство, путаны, безусловно, не испытывают и не могут испытывать любовь к своим клиентам. Относятся в лучшем случае с безразличием, но внешне это безразличие всегда прячется под обворожительную улыбку и хорошее настроение. Значит, путана, ко всему сказанному, должна быть ещё хорошей артисткой.

Жизнь путаны опасна и непредсказуема. В её «работе») один порок часто сталкивается с не менее диким и жестоким пороком клиента. Что зачастую приводит к жестокому избиению, а то и к убийству путаны. В лучшем случае в таких конфликтных ситуациях у путаны страдает психика, что тоже в конечном итоге подрывает её здоровье.

Вот в таких унизительных, оскорбляющих человеческое достоинство условиях прошли несколько последних лет у Нонны.