Я выбрал путь смерти, стр. 31

Теперь читателям романа, возможно, стало понятно, почему Спица взял на себя выяснение отношений с сотрудниками «Евпорбанка». В этом был его личный интерес, чего Могила не знал, а потому и сделал неверные выводы о командирских способностях Спицы.

Глава 5

Неожиданное открытие

Волчий Ветер, прожив с Нонной в её квартире месяц, удивлялся, как быстро для него стали пролетать дни. Ему не хватало времени, чтобы осуществить свои задумки. Нонна, став его частицей, незаметно растворила его в себе. Он много думал о ней на работе, а придя домой, не мог ни наговориться с ней, ни насытиться её любовью и ласками.

Вместе с тем он часто замечал, что иногда Нонна становилась задумчивой, а по нескольким морщинкам, появлявшимся на её лбу, можно было предположить, что озабочена она чем-то серьёзным. Волчий Ветер не стал у неё допытываться и узнавать, что её беспокоит. Если Нонна считала нужным, то могла сама об этому ему сказать, если не говорит, значит, он не должен знать. Такой расклад, безусловно, Волчьего Ветра никак не мог устроить. Об измене Нонны он даже мысли не допускал. Нонна по-прежнему его боготворила и готова была пойти за ним в огонь и воду.

За месяц совместной жизни с Нонной Волчий Ветер узнал её интересы, планы на будущее и многое другое, что узнают друг о друге близкие люди, поэтому он решил самостоятельно решить задачу со множеством неизвестных, поставленную ему Нонной. Среди вариантов задачи и ответов на них, к которым он приходил, Волчий Ветер остановился на самой вероятной: «Нонна вроде меня любит и доверяет, но ей не семнадцать, а двадцать восемь лет. По-видимому, она сейчас переживает, женюсь я на ней или только побалуюсь какое-то время и отвалю на старую квартиру. Ей неудобно меня подгонять, но и неопределённость в наших взаимоотношениях её не устраивает. Из чего следует, что мне действительно надо дать ответ на волнующий её вопрос. О том, чтобы расстаться с Нонной, не может быть и речи, значит, нужно форсировать решение вопроса с женитьбой», — определился он.

Как оказалось впоследствии, его предположение подтвердилось. Именно то, желает ли Александр узаконить свои отношения с ней или нет, беспокоило Нонну.

Свадьба у них была немногочисленная и не в ресторане, а дома у Нонны. На свадьбе собрались родственники молодожёнов, их друзья. Как на любой свадьбе, в адрес молодожёнов произносили тосты, пожелания, дарили подарки, раздавались крики «горько», сопровождаемые поцелуями молодых.

По случаю женитьбы Волчьего Ветра Транквиллинов дал ему возможность три дня отдохнуть дома с молодой женой. На это время у Чумного напарником стал сотрудник из охранного бюро «Евпорбанка».

Все служащие банка видели и знали, что Транквиллинов покровительствует Волчьему Ветру и Чумному, делает им некоторые послабления.

Так, днём в пятницу Транквиллинов разрешил Чумному побыть вместе с супругами Махновскими, но ночью обязал с напарником охранять свою дачу, в которой решил отдохнуть со всем семейством и знакомой супружеской парой, приехавшей к ним в гости из Москвы.

Перед тем как отправиться из дома для ночного дежурства на дачу Транквиллинова, Чумной подумал: «А не взять ли мне с собой что-нибудь почитать? Когда появится свободное время, почитаю книжку, быстрее ночь пролетит». Но потом он отказался от этой мысли, так как интересной книги у него не нашлось. Когда он находился в раздумье, как и чем занять себя на дежурстве, ему попалась на глаза спортивная сумка с видеокассетами, которые они с Волчьем Ветром взяли из сейфа Дианы. Среди них, безусловно, не было кассеты с компроматом на Нонну, так как друзья уничтожили её в первый день экспроприации. «А что, если я парочку кассет возьму на работу и между делом ночью их посмотрю? — мелькнула у него не совсем подходящая, но интересная, по его понятиям, идея. — А почему бы и нет?» Не выбирая, наугад он взял из сумки первые попавшиеся под руку кассеты.

У Чумного, в силу его молодости, было давнее желание посмотреть по видаку документальную порнуху. У Лидии Степановны были и телевизор, и видак, но Чумной не имел возможности просмотреть кассеты, так как хозяйка квартиры постоянно находилась дома, а значит, могла стать невольным зрителем того, что он вздумал бы просматривать, а такого неуважения к ней он себе позволить не мог.

Поужинав и дождавшись, когда за ним на своей личной машине заедет напарник, Чумной уехал из дома на дежурство.

На первом этаже дачи Транквиллинова, в прихожей, там, где находился пункт наблюдения с видеокамерой и сигнализацией, хозяином уже давно был поставлен телевизор с видаком. Там охранники могли более интересно проводить своё дежурство, но такой отдых не должен был идти в ущерб работе.

У Транквиллинова выработалась дурная привычка, которая с годами превратилась в болезнь. Если он вечером пил спиртное, то ночью никогда спокойно не спал. От количества выпитого зависело, проснётся он в два, три, четыре часа утра, после чего сон к нему не шёл и ему приходилось, лёжа в постели, о чем-то думать или он начинал, как лунатик, от нечего делать бродить по дому, по двору.

Приезд к Транквиллинову в гости одного из заместителей министра финансов страны с супругой являлся как бы частным визитом, который Транквиллинову не хотелось афишировать. И он стремился к тому, чтобы о нем знал как можно меньший круг лиц, а точнее, о нем должны были знать только те, кто лично был заинтересован в этой встрече.

С помощью своего московского друга Транквиллинов получил возможность пустить в оборот не совсем чистые деньги; после прокручивания их через «стиральную», обезличенную систему банка они становились чистыми. Все это надо было уметь придумать и провернуть. Оба друга в этом достигли большого мастерства, и предстоящая сделка проблемы для них не представляла. Московский чиновник брал пример со своего начальника — министра финансов, только сумма отмываемых денег была на несколько порядков меньше и отмывались не свои деньги, а чужие, вложенные в коммерческое предприятие. Чем больший срок они в нем будут прокручиваться, тем больше будет прибыль. Кто-то станет банкротом, кто-то понесёт существенные убытки, но чиновники, приведшие их к столь плачевному результату, станут миллиардерами, так называемыми новыми русскими. Конечно, идя на такую сделку с московским другом, Транквиллинов рисковал, но получаемые от такой операции дивиденды заставляли его забыть о риске. Благодаря новому финансовому вливанию его банк становился сильнее, а значит, получал дополнительную возможность, при стечении благоприятных обстоятельств, разорить, обанкротить, проглотить другой коммерческий банк, сотрудники которого не приспособились работать в новых условиях огромной конкуренции.

Транквиллинов понимал, что он поступает нехорошо, но если вся финансовая система страны построена на взяточничестве, срастании и объединении честно нажитого капитала с капиталом, добытым криминальным путём, то, ведя себя, как толстолобик в водоёме, питаясь только камышом, он знал наверняка, что его обязательно проглотила бы или щука, или другая хищная рыба. Такими «хищными рыбами» для него были сотни коммерческих и государственных банков Питера и других городов.

Поэтому хотел того или нет Транквиллинов, но под воздействием уговора своего товарища согласился в работе «Евпорбанка» использовать новые правила игры.

Вечером супруги Транквиллиновы вместе с гостями хорошо отдохнули за дружеской беседой, выпили, закусили. После общения сторон, просмотра видеофильма гости, а затем и хозяева дачи с детьми легли отдыхать.

Как всегда, привычка просыпаться среди ночи вновь подвела Транквиллинова. Не желая ворочаться в постели, будить жену, Транквиллинов решил немного размяться, выйти во двор подышать свежим воздухом, ещё раз подумать, а не совершил ли он глупость, согласившись на сделку. Надев спортивный костюм, сунув ноги в мягкие, тёплые комнатные тапочки, Транквиллинов осторожно, чтобы не разбудить жену, покинул спальню.