Русские пираты, стр. 45

В Триесте у австрийцев Ламбро купил две канонерские лодки (барки) – «Сила» и «Святая Варвара». Они были вооружены двумя медными 24-фунтовыми пушками, взятыми взаймы у австрийцев. Команда каждой лодки состояла из 12 человек.

В состав флотилии Качиони вошел и турецкий кирлангич, захваченный ранее «казенной» флотилией. Он был вооружен на казенный счет у острова Каламо. Судно стало называться шебекой (по другим документам – полакой) «Святой Иоанн ди Патмос». Вооружение его составляли 20 пушек, команда – 67 человек.

Кроме того, к 1 сентября 1791 г. в составе флотилии Качиони были следующие суда:

Фрегат «Святой Георгий». Команда 99 человек.

Корветы «Святой Матвей» и «Святой Николай». Команды каждого 55 человек.

Полака «Святая Елена». Длина 26,2 м, ширина 7,9 м, осадка 2,3 м. 28 пушек. Парусное вооружение фрегата (3 мачты).

Кирлангичи «Святой Константин», «Святой Александр», «Ахиллес», «Князь Потемкин». Все они были двухмачтовые. Имели команды по 34 человека. Известны данные лишь «Ахиллеса»: четыре 6-фунтовые английские пушки; длина 23,8 м, ширина 7,3 м, осадка 3,4 м.

Полугалеры «Зеа» и «Дафне» (команды по 22 человека).

Большинство этих судов были захвачены у турок, а некоторые куплены у греческих и итальянских судовладельцев. Так, кирлангич «Святой Константин» был куплен в складчину (пополам) Ламбро Качиони и Николаем Касими.

Согласно формулярному списку от 12 августа 1791 г. под командой Качиони служило 69 офицеров русской службы, среди них капитанов – 21, поручиков – 27, прапорщиков – 21. Большинство по национальности были греки, этнических русских не было ни одного. И вообще никто из этнических русских офицеров или адмиралов на судах Качиони или казенной флотилии в море ни разу не выходил. Все они предпочитали руководить, сидя на берегу.

Триест был слишком удален от района боевых действий обеих флотилий. Кроме того, Австрия готовилась выйти из войны. Поэтому судам, плававшим под Андреевским флагом, срочно нужна была оперативная база в Архипелаге. Генерал-майор Томара обратился к вождям населения области Мани (юг полуострова Пелопоннес) с предложением устроить военно-морскую базу в Мани.

3 августа 1791 г. «поверенный от всех греко-россиян в Майне» [34] капитан Дмитрий Григораки прибыл из Мани на остров Каламо к генерал-майору Томара и вручил ему «Прошение жителей Порты Гайя и Поганя в Майне». Там говорилось: «Во удовлетворение желаний Вашего Превосходительства уступаем мы наши места для плацдарме и наш порт для флотилии.

Для Вашего защищения будем иметь около 3000 человек сухопутных, и сколько можно будет постараемся сыскать других для смотрения ваших судов.

Сверх того обязываемся помогать Вашему превосходительству и на море, ежели захотят наши служить на судах.

Все мы офицеры обязываемся служить Вашему Превосходительству на сухом только пути, а не на судах.

Все те, которые вступят из нас в службу, будут состоять под командою Антона Григораки (капитана, родного дяди Дмитрия Григораки. – А.Ш. ), а он должен только давать свои рапорты Вашему превосходительству, яко главнокомандующему, и потом господину полковнику Ламбро Кацони, как верному слуге Ея Величества и который приглашал нас к таковому предприятию еще в прошлом году».

К началу августа 1791 г. во флотилии Ламбро был уже 21 вымпел. Но 11 августа 1791 г. Россия подписала перемирие с Турцией.

По приказу Томары суда «казенной» флотилии и часть судов флотилии Качиони под командованием Николая Касими ушли зимовать в Сицилию, а в Архипелаге остались лишь несколько судов под командованием самого Качиони. Там их застало известие о подписании в Яссах 29 декабря 1791 г. (9 января 1792 г.) мирного договора между Россией и Турцией.

Глава 11.

Триумф и трагедия Ламбро Качиони

По окончании боевых действий Екатерина повелела все суда обеих флотилий – «казенной и Качиони» – разоружить в Триесте. А затем часть судов продать на месте, другие же отправить через Проливы в Черное море, погрузив на них греков, желающих выехать в Россию.

С судами, ушедшими в 1791 г. зимовать в Сицилию, проблем не было. Они были разоружены и большей частью проданы итальянским и греческим купцам. Весной 1792 г. в Севастополь из Средиземного моря пришли шесть корсарских (крейсерских) судов. Из них три судна ранее состояли во флотилии Качиони – полакра «Святая Елена», кирлангичи «Ахиллес» и «Святой Александр». Все шесть судов были введены в состав Черноморского флота, где и прослужили несколько лет. Так, «Ахиллес» погиб 16 июля 1798 г. в шторм у Евпатории. А вот «Святой Елене» удалось даже поучаствовать в следующей войне с Турцией в 1806–1812 гг.

Ясский договор в Греции вызвал большое разочарование. Сотни греков, поверивших обещаниям русской императрицы содействовать освобождению Греции от турецкого ига, сражались и гибли на кораблях в составе флотилии Качиони. Но обещания эти опять оказались невыполненными, и в Ясском договоре Греция даже не упоминалась.

Получив от главнокомандующего русскими силами на Средиземном море В.С. Томары приказ отвести свои корабли в Триест и там разоружить их, Качиони не стал его выполнять.

В марте 1792 г. 11 судов флотилии Качиони подошли к мысу Матапан (сейчас греки называют мыс Матапан мысом Тенорон) – самой южной точке области Мани на Пелопоннесе. Там Ламбро выбрал для своей базы Порто-Кайло (Порто Кагио) – бухту с узким входом, со скалистыми берегами, хорошо защищенную от господствующих ветров.

Ламбро поддерживал известный греческий «полевой командир» Андруцос со своими клефтами. В свою очередь генерал-майор Томара отправил Ламбро несколько посланий с требованием покинуть Мани и отправиться в Триест. Но все было напрасно.

В мае 1792 г. Качиони издал манифест, в котором выразил недовольство и возмущение греков тем, что правительство Екатерины снова пожертвовало ими. В манифесте подробно описывались действия флотилии Качиони, отвлекавшие турецкий флот с черноморского театра боевых действий, вклад греков в успех многих операций и понесенные ими жертвы. Греки надеялись, «что в мирном соглашении будет сделано кое-что и для греческого народа: он будет иметь небольшую свободную область и получит вознаграждение за те усилия, которые он предпринял и еще собирался предпринять. Но ничего этого сделано не было». Оставались без защиты и помощи жены и дети тех греков, которые пожертвовали своей жизнью «во славу России», и Качиони, говорилось в манифесте, решил взять их под свою защиту и отомстить за павших. Греки будут продолжать войну до тех пор, «пока не получат принадлежащие им права».

Качиони больше не называл себя полковником русской службы, а объявил себя королем Спарты.

Качиони и Андруцос укрепили бухту и построили у ее входа пять береговых батарей. Базируясь на Порто-Кайло, корсары продолжали держать в страхе Восточное Средиземноморье, захватывая торговые суда как турок, так и нейтралов. Так, у города Навплия Качиони ограбил, а затем сжег два французских торговых судна.

Подстрекаемый французами султан решил покончить с флотилией Качиони. Турки вывели из Дарданелл эскадру из 20 судов. Среди них было 12 кораблей, то есть все, которые могли плавать. Любопытно, что там же был и 58-пушеч-ный «Худа Верди» (бывшая «Мария Магдалина»). К оной армаде присоединился и французский фрегат «Модест».

5 (16) июня 1792 г. эскадра подошла к Порто-Кайло и начала бомбардировку батарей и судов Качиони.

Одновременно турки решили заставить бея области Мани Джанетоса Григоракиса [35] напасть на Качиони с суши. Для этого сорок видных маниотов были арестованы в Стамбуле, и турецкие власти заявили, что все они будут казнены, если властями Мани не будет выдан живой или мертвый Ламбро Качиони.

Мало того, султан надавил на константинопольского патриарха, и тот послушно стал грозить жителям Мани отлучением от церкви, если они будут помогать «королю Спарты».