Любовь вернется навсегда, стр. 11
– Спать хочу.
– Что-то, когда ты на меня орала, тебе спать не хотелось. Ну-ка дыхни. М-м. Трезвая! А таблеток никаких не пила?
Аврора помотала головой.
– Тогда марш на кухню. Сейчас чай заварю.
После крепкого чая Аврора немного пришла в себя и, собравшись с мыслями, спокойно высказала Тамаре все, что прокричала раньше по телефону.
Подруга внимательно слушала, и ее черные глаза округлялись все сильнее и сильнее.
– Ну ты и дура, – дослушав, проговорила она и вдруг принялась, как сумасшедшая, хохотать. – Дорого я бы дала, чтобы на это посмотреть. Бедный мужик! От всей души пришел! Мед из какой-то тьмутаракани тебе приволок, а ты его поганой метлой! А потом опять станешь удивляться, как это мужской пол с тобой рядом не задерживается. Но я теперь поняла, в чем твоя проблема: ты в себя не веришь. Мужик-то к тебе пришел по собственной воле, а тебе даже в голову не пришло, что ты могла ему понравиться. И твоя больная на оба полушария голова немедленно приписала его приход нам с Николаем…
– Но ты же сама говорила, что будешь Колю просить! – У Авроры из глаз опять закапали слезы.
– Мало ли, что я скажу. Ты ведь сама запретила мне. Зачем же насильно? Тем более, мы поругались. Буду я зря стараться.
– Ой-ой-ой-ой-ой! – Аврора в отчаянии схватилась за голову. – Я же ему такого наговорила! И бог знает в чем обвинила! Кошмар! Да мне теперь страшно в глаза ему посмотреть!
– То есть ты собираешься с ним еще встречаться?
– О чем ты? Как ужасно получилось! Обидела хорошего человека.
– У тебя сплошные крайности. Откуда ты знаешь, что он хороший?
– Но ведь он мед мне привез, извиниться хотел, что больную меня тогда потревожил. Понимаешь, я открыла ему в халате. Поэтому пришлось соврать, будто у меня грипп.
– Положим, мед никакого отношения к тому, хороший этот Кирилл Владимирович или нет, не имеет. Это был предлог для более близкого знакомства. Голову даю на отсечение: ты ему понравилась. Факт стопроцентный.
– Да что ты такое несешь? Как я могла ему понравиться, в халате, непричесанная…
Уверяю тебя, без халата ты бы ему еще больше понравилась. Это во-первых. А во-вторых, мужики клюют не на прическу и не на одежду. Это им вообще без разницы. Они западают на саму женщину. В целом. Нравится или не нравится. Третьего не дано.
– Что ты, Тома. Мы с ним и в первый раз по-дурацки поговорили…
– А может, его как раз дурацкие разговоры и заводят. И бабы сумасшедшие. – Тамара фыркнула. – В таком случае тебе, считай, повезло. Мужик после твоего скандала совсем прикипит и вернется.
– Не вернется. – Аврора всхлипнула. – Я ему гадостей наговорила. Ну почему мне не везет!
– Потому что дура. Мужик-то действительно симпатичный?
– Да. И милый. А я его обидела!
VII
Всю следующую неделю Аврора никак не могла прийти в себя. Ссора с Тамарой и так разрушила привычный ход ее жизни. А история с Кириллом Владимировичем оказалась последней каплей, окончательно выбившей ее из колеи. Она постоянно возвращалась к ужасной сцене, произошедшей между ними. Ей хотелось забыть об этом, словно ничего и не сучилось, однако его растерянное обиженное лицо то и дело всплывало перед ее мысленным взором. Аврору пронзал жгучий стыд, и она чувствовала, как начинают пылать ее щеки. Она мучилась, нервничала, отвечала окружающим невпопад и даже впервые в жизни нагрубила клиенту, отчего ей сделалось стыднее прежнего.
Аврора стала плохо спать, утром едва находила силы подняться с постели и потом на ватных ногах плелась на работу. С каждым днем ей делалось все хуже и хуже.
«Может, к врачу сходить, – думала она. – Выпишет что-нибудь успокоительное».
Однако она понимала: никакое успокоительное не в состоянии заглушить больную совесть, из-за которой она так себя изводила. Она сознавала, что поведение ее глупо. Подумаешь, недоразумение вышло. Как говорит в подобных случаях Тамарка, плюнуть и забыть. Но Аврора была другой. Она не могла ни забыть, ни тем более плюнуть. Она понапрасну обидела хорошего человека, и теперь ей за это гореть в аду. Такой уж у нее характер.
Вечером в пятницу, перед самым концом рабочего дня, директриса Галина попросила Аврору ненадолго задержаться.
«Разговор есть», – многозначительно бросила она и скрылась в кабинете.
«Точно, клиент нажаловался, – расстроилась Аврора. – Но я же перед ним извинилась. И скидку ему сделала. Вроде довольный ушел. Выходит, все-таки недовольный. Или по жизни вредный».
Приготовившись к обороне, она вошла в кабинет. Директриса, которая приходилась родной теткой хозяину магазина, была женщиной крупной во всех отношениях. Как по росту, так и по объему.
Галинино лицо можно было бы назвать миловидным, если бы его не портили густые темные гренадерские усы. Голос у директрисы был полетать усам: низкий, хриплый, настоящий командный. Немногочисленные мужчины, работавшие в магазине, ласково за глаза называли ее «наш прапор».
«Прапор», восседавший за монументальным письменным столом, небрежным жестом пухлой, тоже поросшей черным волосом руки указал на кресло для посетителей.
«И почему она эпиляцию себе не сделает? – в который раз подумала Аврора, опускаясь в рыхлое кожаное кресло. – Ведь вроде у человека и деньги есть…»
– Кофе будешь? – рыкнула Галина.
– Буду, – ответила Аврора и удивилась: Галина провинившихся кофе никогда не угощала. Значит, сейчас предстоит не разбор полетов, а разговор о чем-то другом.
Аврора терялась в догадках. Очень странно. Что могло Галине от нее понадобиться?
– У меня к тебе серьезное дело, – отхлебнув из крохотной чашечки, начала наконец директриса. – Только пока попрошу, чтобы это оставалось между нами. Надеюсь, могу на тебя положиться?
Окончательно заинтригованная, Аврора кивнула.
– Ну так вот. Ольга – так звали заместительницу Галины – уходить собралась. Ее директором в другую фирму сманили. То есть про директорство, может, конечно, и врет, цену себе набивает, чтобы я ей оклад повысила. Но меня такими фортелями не возьмешь. Пусть убирается на все четыре стороны. Хотя работник она хороший. Я ей во всем доверялась. Но шантажировать себя никому не позволю! – Она так глянула на Аврору, что та еще глубже провалилась в кресло. – Короче, хочу тебя на ее место посадить, – продолжила директриса. – Не возражаешь? Ответственности, разумеется, гораздо больше, но и доходы другие. Чего молчишь? Говори, как смотришь?
«Не везет в любви, повезет в деньгах, – пронеслось в голове у Авроры. – Ну хоть в чем-то».
– Я согласна, – произнесла она вслух.
Галина, тем временем, как-то странно на нее посмотрев, медленно проговорила:
– Только вот, понимаешь, прежде я бы хотела кое-что у тебя выяснить. Иначе вдруг получится, что я зря на тебя рассчитываю.
– Да, пожалуйста. – Аврора опять впала в недоумение.
– Понимаешь, девчонки болтают, что ты в последнее время как-то, ну, как бы сказать, не совсем в себе.
«Заметили! Настучали! – неожиданно разозлилась Аврора. – Что за люди! Не дает им покоя чужая личная жизнь!»
– Ну в общем, ты скажи мне сразу, если уж собралась…
Аврора впервые за время работы в магазине видела, как «прапор» смущается.
– Что я собралась? – совершенно не понимала она.
– Рожать, – с явным трудом выдавила из себя Галина, будто что-то неприличное сказала. Хотя трехэтажным матом она ругалась легко, виртуозно и без малейшего стеснения.
– Я? Рожать? Да я даже не замужем. И пока не собираюсь, – ошеломленно промямлила Аврора.
– Ну, в наше время отсутствие мужа в таких делах никого не останавливает, – пробасила Галина. – Нет, но ты точно не беременная? Может, чего не заметила, а то девчонки говорят, у тебя все признаки.
– Полагаю, мне лучше знать собственные признаки, чем девчонкам, – возмутилась Аврора, и про себя добавила: «Ну погодите, чертовы сплетницы, я вам покажу!»
– Значит, залет исключаешь. Вот и ладушки, – заметно развеселилась Галина. – Я ведь не так просто спрашиваю. Дела нам с тобой серьезные предстоят. Перспектива расширения магазина наметилась. Соседнее помещение собираемся брать в аренду. Завтра договор подписываем. А Ольга к Новому году мне такой подарок приготовила. Вот уж от кого не ожидала.