Всадник рассвета, стр. 116
– Я мог бы пощадить человека, но не исчадие ада! Так пусть же бездна призовет к себе бездну!
Обхватив Кладенец обеими руками, я что было силы вонзил его в сердце врага. Тот пытался вырвать из раны сверкающее лезвие, но сил на это у него уже не было.
— Будь ты проклят! – прохрипел он в последний раз. – Пусть будет проклят и тот, за кем ты пришел! На этот раз ты победил, но силы Мрака еще возьмут свое! Великая война еще не окончена!
Копыта Демона судорожно засучили по раскиданной соломе, после чего он затих, на этот раз уже навсегда. Я стоял над поверженным врагом, руки мои почему-то дрожали. Кого все же я убил: Демона или своего бывшего друга, ставшего жертвой чьей-то изуверской хитрости? Если Демона, то о нем не стоило и жалеть. Если друга, пусть даже в столь страшном облике, то тогда до конца своих дней я буду терзаться угрызениями совести. Но прочь сомнения! Ведь не ты, а он искал тебя, чтобы убить. Ведь не ты, а он был на стороне самых страшных сил. Я еще раз посмотрел на мертвое тело. Желтые глаза смотрели на меня. Из приоткрытой пасти между клыков медленно стекала черная кровь. Во всем облике убитого не было ничего человеческого. Нет, это был не мой друг, друг остался где-то там в чеченской земле. Убедившись, что Гений Зла в самом деле мертв, я осмотрелся в хижине.
Глава восьмая
РАССВЕТ
Теперь надо было уже думать об ином. Молодая мертвая женщина, что лежала на пороге, была, похоже, матерью того, кого искал только что убитый Демон. Спасая ребенка, мать пыталась остановить явившегося убийцу, но была тут же рассечена мечом. Мальчика же нигде не было видно. Исходя из того, что я застал Демона тыкающим мечом в солому, я понял, что ребенка он так и не успел найти. Но где же малыш? И тут я услышал горький детский плач. Он доносился из самого дальнего угла хижины. Я немедленно бросился туда и сразу же в ворохе сена нашел новорожденного ребенка. Это был совсем крохотный карапуз, который испуганно плакал. Взяв мальчика на руки, я вышел из хижины. Поодаль толпились испуганные люди, не решавшие приблизиться.
– Кто из вас старший? – крикнул я им.
Вперед вышел седобородый старик с палкой.
– Погребите достойно мать ребенка, а мертвого Демона немедленно сожгите и сразу же покиньте это место, ибо скоро сюда нагрянут его собратья и тогда вам всем придется плохо!
В ответ старик молча кивнул мне. Сзади подошел и положил голову мне на плечо Пегас.
– Ну что, старина, – сказал я ему. – Видишь, какого крепыша спасли мы с тобой! А теперь нам пора в путь!
Скосив глаз, мой конь внимательно оглядел малыша.
– Он мне нравится! – сказал он чуть погодя.
– И мне тоже! – ответил я ему.
Какая-то старуха, подойдя ко мне, подала чистую тряпицу, в которую я завернул ребенка, а затем протянула кувшин еще теплого парного молока.
– Спасибо, мать! – поблагодарил я ее. В ответ она разрыдалась.
– Убитая женщина была моей дочерью! Но я с чистым сердцем отправляю моего внука с тобой, потому что его ждет иная судьба!
Едва я вскочил в седло, Пегас взмыл вверх. Понимая, что теперь он везет особо ценного пассажира, крылатый конь летел осторожно, стараясь не делать резких движений. Время от времени он оглядывался, кося глазом на завернутого в тряпицу малыша, как бы удостоверяясь, что с тем все обстоит хорошо.
Куда мы летели, я не знаю. Пегас сам выбрал путь, я ему не мешал. Я чувствовал, что пока все идет так, как предначертано свыше, и вмешиваться ни во что не надо. Во время нескольких посадок я, как мог, поил малыша молоком, кутал во все имевшиеся тряпки, чтобы ненароком не застудить.
Но вот наконец ночью, покружив над каким-то лесом, Пегас что-то увидел внизу и начал плавно снижаться. Судя по всему, наше воздушное путешествие подошло к концу. Внизу на лесной поляне, где горел большой костер, нас уже давно ждали. Несколько стариков и старух неподвижно стояли, воздев кверху руки, и что-то шептали. Когда мы приземлились, ко мне направился один из них.
– Мы очень долго ждали тебя, Посланник, но ты исполнил все как должно и не обманул наших ожиданий! – сказал он мне. – А теперь отдай ребенка! С нами он отныне будет в полной безопасности!
Хотя я прекрасно понимал, что все идет сейчас по некому высшему плану, я не спешил передать своего малыша в чужие руки.
– Как я узнаю, что ты именно тот, кому я должен отдать ребенка? – спросил я старика.
Вместо ответа старец молча расстегнул рубаху. Моему взору предстал нательный крест. На моих глазах он засиял, словно ожив после долгого сна. И в то же самое мгновение я почувствовал жгучую боль в своей груди – это отреагировал на происходящее мой собственный крест.
– Вот ты и передал мне свое предназначение! – промолвил седобородый старец. – Теперь настал мой черед!
Кивнув старику, я встал на одно колено и передал спеленутого малыша новому Посланнику. Тот, склонясь до земли, принял от меня бесценный дар. Стоявшие за спиной старца запели протяжные гимны.
Я отцепил Священный Меч и протянул его старцу. Кладенец был совершенно спокоен и светился изнутри мягким розовым светом.
– Меч оставь себе! – покачал головой новый Посланник. – Этот ребенок никогда не будет воином!
– Кем же он будет? – спросил я с трепетом в голосе.
– Он будет великим Пророком!
Ноги мои сами собой подкосились.
Посланник и сопровождавшие его под пение священных гимнов удалились в чащу леса вместе с будущим пророком, а я остался сидеть на поляне один, если не считать пасущегося неподалеку от меня Пегаса. Костер медленно затухал, тишину леса теперь нарушали только все еще потрескивающие в огне сучья.
Мое состояние в тот момент описать невозможно. С одной стороны, с меня разом упала огромная ответственность. Я исполнил то, что было мне предначертано, свою миссию, свой долг. А это значит, что весь мой путь, смерти моих товарищей были не зря. Мы сделали все, что смогли и как смогли. С другой стороны, теперь, когда пропала главная цель этой моей необыкновенной жизни, я совершенно не знал, что мне делать дальше. Отныне я не был больше Посланником. Кем же я теперь стал? Обыкновенным человеком? Но что мне тогда следует предпринять, куда и к кому идти? К Ладе? Но она богиня, а Ирийский сад не место для простых смертных! На Небесный Холм? Но там я тоже не нужен, ведь я не волхв!
А затем я увидел, как из облака на еще ночную землю упал луч, в луче что-то ярко и солнечно светилось. А потом я услышал голос, голос был строг и доброжелателен одновременно.
– Ты исполнил все, как и было тебе предначертано! – сказал он мне. – Я знаю все, через что тебе пришлось пройти, а потому тебе разрешено познать истину, недоступную иным!
И в тот же момент я познал то, что никогда бы не смог познать иначе. Я понял, что именно спасенный мной малыш станет впоследствии первым истинным пророком, который поведет человечество из мрака жестокости и крови по пути добра и мира. Этот путь будет долог и тернист, но первый шаг будет уже сделан. Затем, спустя многие века, на землю придет новый пророк, а вместе с ним люди познают истинную веру, и я, живший некогда на рубеже двадцать первого столетия, знаю, о ком шла речь. Но и после прихода второго пророка на земле не прекратятся войны и насилие. Только тогда, когда Великим Небом будет решено, чтобы к человечеству явился третий истинный пророк, только тогда на Земле окончательно наступит столь долгожданная эра счастья. Я знал уже, что первенцем у меня будет сын и именно ему я передам по наследству свой нательный крест, чтобы спустя тысячи лет вновь получить его от своих пращуров.
– Когда же придет к нам третий пророк? – спросил я мысленно, и луч света слегка заколебался при моем вопросе.
– Ты слишком далеко забегаешь вперед, ибо это еще не определено свыше! – услышал я голос. – Все, что надо, свершится и настанет в свое время! Ты много перенес во имя великой цели, а потому тебя ждет награда! Посмотри вдаль!
Я взглянул, и сердце мое сразу же забилось с неистовой силой. По поляне, широко раскинув в стороны руки, бежала ко мне моя Лада.