Залечишь мои раны? (СИ), стр. 75

— Перестань ты уже выкать, — пелена умиротворения тут же спала с Самойловой. Она скривилась, махнула рукой, а потом обошла Снежу, по — хозяйски распахивая перед ней дверь. — Не настолько я старше тебя, а чувствую себя какой?то развалиной. — Кивнув на лестничную клетку, Марина скомандовала: — Идем.

— Подожди, — в последний момент, Снежана поймала женщину за руку. У нее остался еще один вопрос, который она хотела задать с момента, когда Марина появилась на ее пороге.

— Что? — Самойлова застыла, обернулась.

— А вам?то… — скривилась. — Тебе?то это зачем? Я почему?то думала, что ты сама неравнодушна к Марку…

Марина хмыкнула.

— Знаешь, почему ты так думала? Потому, что думаешь обычно не тем местом. — Ответ получился очень грубым. Вполне в стиле Марины.

По правде, Снежана была готова даже к тому, что пояснения не последует. И съесть откровенное хамство тоже была готова, но Марина удивила.

— Я люблю Марка потому, что он такой, каким стал. Люблю, при этом, не представляя в своих сексуальных фантазиях, уж прости, в твоих соперницах я числиться не планирую. Я не буду распыляться здесь о дружбе между мужчиной и женщиной. Я его просто люблю. Не как мужчину, и не как сына. У нас с ним разница?то в пять лет. Какой сын? Можешь не смотреть скептически. Если думаешь, что все бабье мира сохнет по твоему куску счастья, успокойся. У меня есть свой… кусок… — Марина запнулась, улыбаясь своим же словам.

Снежана явственно представила, как рассуждения о «кусках» предстоит выслушать Марку или еще кому?то, кто является постоянным объектом оттачивания ее остроязыкого мастерства.

— У меня есть Лёня. Его я люблю по — всякому, и ни в ком другом не нуждаюсь. А если уж ты решила, что хочешь стать частью жизни Марка, могу еще доходчивей объяснить…

Про часть жизни Марка Снежана ничего не говорила. Но и протестовать не торопилась. Зачем она тогда мчит в ночь, если не для этого?

— У Лёни рак. Мы боремся. Марк об этом не знает, у него и так достаточно проблем. Лёня не хочет, чтоб он винил себя еще и в этом. А еще, Лёня хочет, чтоб когда он… — ровный голос Марины запнулся. — Если с ним что?то случится, чтоб у Марка были рядом люди, способные поддержать. Он знает, что рядом всегда буду я, но меня мало. Потому, мы и боремся сейчас за Котенка, потому я и мчу к тебе ночью, как дура. Потому, что Лёня должен знать — у Марка все хорошо. Поняла? Тогда иди.

Снежане поддали скорости, толкнув в плечо, а сама Марина осталась у замка, орудуя отобранными немного раньше ключами.

Лишь на секунду затормозив, Снежана оглянулась. Признание ее ошарашило, застало врасплох, лишило слов, но ком в горле стал тогда, когда девушка увидела, как привалившись лбом к двери, Марина выдыхает.

С закрытыми глазами, спокойным лицом, просто выдыхает. Выдыхает ту боль, в которой полминуты тому так буднично призналась.

По лестнице Снежана летела очень быстро, чувствуя, что внутри что?то переворачивается. Слишком много информации и эмоций тоже слишком много. Всего много.

Такси вызвать ей не дали. Под домом их ждала машина, на которой Марина приехала. Борис, водитель, с которым когда?то Снежану познакомил Марк, кивнул девушке, мягко улыбнулся.

— Доброй ночи, — из всей компании полуночников, он казался самым спокойным. Плавно двигался, галантно улыбался, неспешно вел машину по пустой дороге.

— Вот ключи, — Марина вложила в руку Снежаны две связки: одни — от ее квартиры, другие — незнакомые. — На всякий случай, если решишь сделать ему совсем уж сюрприз. Я, с вашего позволения, заходить не буду. Сколько тут той ночи? Поеду обратно, портить нервы любимому мужу, чтоб не радовался слишком сильно… Знаешь, с какой радостью во взгляде он обычно провожает меня, когда я уезжаю в город?

Марина трещала без умолку. Только теперь Снежану это уже не раздражало. Теперь она смотрела на поведение женщины иначе. Если ей так легче, пусть говорит. Потому что нужно хоть как?то облегчать душу. Ей — очень нужно.

— Только слезы в глазах не стоят, а так и платочком машет, и хвостиком виляет… Ой, нет. Хвостиком виляет Ланселот. Ланс. Это наш лабрадор. Да, хвостом однозначно виляет он. Но театр с платочком точно был.

— Приехали, — дорога показалась Снежане очень длинной. Столько мыслей она успела передумать за это время, столько раз взвесить каждое слово, которое планирует сказать, каждый вопрос, который собирается задать. А машина все ехала и ехала…

— Иди, — перегнувшись через Снежану, Марина открыла дверь с ее стороны. Только пинком не придала ускорения, а так сделала все, лишь бы быстрей вытолкать девушку из авто. — Ну и да, все равно скажешь, что это я к тебе явилась посреди ночи, но хоть слово замолви. С тобой?то он быстро помирится, а мне предстоит еще пару недель ходить под обстрелом испепеляющих взглядов. И пофиг, что я ему сама под порог привела его ненаглядную…

Решив, что дальше можно не слушать, этот фонтан все равно не заткнется никогда, Снежа улыбнулась Борису, а потом захлопнула за собой дверь.

Порыв прохладного ветерка обдал горящие щеки прохладой. Благодаря Марине, она знала код домофона, номер квартиры, и еще много — много такого, о чем даже не подозревала два часа тому на выставке. Дверь подъезда поддалась с первого раза, нужный номер квартиры тоже нашелся быстро, но решиться позвонить было страшно. Почему?то…

Собравшись с силами, Снежана коснулась пальцем звонка, закрыла на секунду глаза, принимая окончательное решение, а потом нажала.

Трель с той стороны звучала достаточно долго. Снежана держала палец на звонке больше десяти ударов сердца. Боялась, что может не услышать. Он не услышит с первого раза, а во второй позвонить она уже не рискнет.

Резко отдернула руку только когда поняла, что может разбудить. Не его. Ребенка. Котенка.

Очень долго за дверью не слышалось ни звука. Тишина кромешная со всем сторон, но вдруг, Снежане показалось, что она поймала звук шагов, щелчок двери, легкий скрип.

Марк распахнул дверь, встречая ее растерянным взглядом. Он не ожидал. Явно не ожидал. Хотя… Что уж там? Она и сама не ожидала. Не ожидала, что окажется на его пороге вот так… посреди ночи, после того, как сама же поставила все точки над и.

С растерянностью он справился достаточно быстро. Нежное:

— Снежка… — и ее затягивают в квартиру, закрывая дверь уже за спиной на все замки, а потом заключают в объятья. Он стиснул ее так сильно, что даже дыхание перехватило. — Прости за выставку, — чуть отстранившись, он заглянул в зеленые глаза. — Прости, я должен был там быть. Я обещал, а потом…

— Самойлов, ну почему ты вечно цепляешься не за то? К черту выставку! — Снежана дотянулась до лица мужчину, сжала его в своих руках. — Я приехала наконец?то поговорить. Пожалуйста, давай поговорим.

Он долго блуждал взглядом по лицу девушки. Смотрел, думал, сомневался. Дурак, до сих пор сомневался. А потом сжал в объятьях сильней, склонился к уху, коснулся губами волос.

— Пойдем, я хочу кое с кем тебя познакомить.

Конец второй части

Часть третья. Попробуем вместе?

Глава 21

Снежана напряглась. Когда Марк перехватил ее за руку, потянул вглубь квартиры, мужчина почувствовал, что ее пальцы чуть подрагивают. И взгляд растерянный. Теперь уже у нее.

— Не бойся, — он обернулся, попытался улыбнуться, а потом потянул за собой еще настойчивей.

— Я не… — не что? Снежана не знала и сама. Не готова? Не способна? Не знаю, что скажу? А зачем тогда явилась?

Неуверенным шагом, но девушка проследовала за Марком.

Они прошли молча через всю квартиру, остановились у дальней двери. Марк взял обе девичьи руки в свои, заглянул в глаза. Посмотрел… виновато. Черт, виновато.

— Сейчас вам вряд ли удастся познакомиться, уже поздно, но я хочу представить тебе кое — кого. Котенка. Катю.

Только сейчас Снежана поняла, что он?то не знает. Не знает, что она уже в курсе, что Марина уже просветила ее если не во все, то во многое. А он переживает. Волнуется, как она воспримет новость. Думает о ней лучше, чем есть на самом деле. Что она пришла еще ничего не ведая, а не потому, что теперь знает очень многое. Щеки Снежи залились румянцем.