Самозванец, стр. 35

Воробьиные ночи еще не наступили, но темнело уже так поздно, что нам пришлось выйти из деревни в начале одиннадцатого. Павел вел себя вполне адекватно, не ныл и не засыпал на ходу. Чтобы не светиться перед деревней, мы сделали крюк и выкошенными лугами довольно быстро дошли до леса. Тут мой чичероне предложил сделать привал и дождаться полной темноты. Ему, как проводнику, было виднее, и мы засели в кустах, ожидая часа «Икс».

Вечер был не по-летнему холодный. С северо-востока пришел циклон, весь день, пока мы спали, моросил дождь. К вечеру он кончился, но стало реально холодно, что очень ощущалось, особенно после последних теплых дней. Я был одет в свой межсезонный камзол, а Павел отправился в лес в том, в чем ходил днем: льняной домотканой рубахе, коротких портках и босиком. Единственной теплой вещью у него оказалась бесформенная войлочная шляпа, когда-то щеголеватая, но давно потерявшая всякую форму.

– Тебе не холодно? – задал я риторический вопрос, когда мы уселись на мокрой траве в мокрых кустах.

– Ничего, сейчас же лето, – успокоил он меня.

Лето, оно конечно, лето, но меня пробирало даже сквозь толстое шерстяное сукно.

Он же вполне комфортно растянулся на земле и, как мне показалось, собрался соснуть.

– Павел, а тебе не скучно жить? – спросил я, чтобы хоть как-то отвлечь его от такого глубокого отдыха.

– Чего? – сонно переспросил он, протяжно зевая.

– Жить тебе не скучно?

– Когда скучать-то, – удивился Павел, – времени ни на что не хватает. Утром проснулся, а там, глядишь, уже и спать пора.

Такому насыщенному ритму жизни можно было только позавидовать.

– А ты когда-нибудь работал?

– Как же не работать, с малолетства в трудах, продохнуть некогда. Ты бы мне не мешал разговорами, сам отдохни часок-другой.

– А мне кажется, нам уже идти пора, погляди, совсем темно стало.

– Думаешь? – с сомнением протянул Павел. – А то давай, что ли, завтра сходим. Куда спешить?

– Нет, пойдем мы сегодня, так что вставай. Чем быстрее дело сделаем, тем раньше получишь красную шапку и сапоги.

– Тоже красные! – напомнил он.

– Это как обещано.

Павел тяжело вздохнул, встал, отряхнулся, как мокрая курица, и не спеша пошел вдоль кромки леса.

Я двинулся следом, стараясь идти как можно осторожнее. Трава тут была выше пояса, мокрая, так что скоро я промок насквозь и начал мерзнуть. Павел между тем шел легко, шлепая по встречающимся лужам босыми ногами.

– Скоро уже? – не выдержал я.

– Нет, нам нужно лес обойти, а то как мы в гнилую балку попадем!

– Ладно, тогда пошли быстрее.

Павел не ответил и шел все в том же темпе, легко, как на прогулке. Пришлось и мне настраиваться на долгую ходьбу и постараться отключиться от мелких неудобств вроде незаметных ям, полных холодных воды, колючего кустарника и хлещущих по лицу веток. Больше о конце пути я не спрашивал, шел себе и шел за светлой спиной проводника. Часа через полтора Павел, наконец, остановился. Задумчиво поднял лицо к темному, облачному небу. Я опять испугался, что он примется любоваться красотами природы, но все обошлось.

– Вон там гнилая балка, – показал он рукой в сторону леса. – По ней и дойдем. Тебе не боязно?

– Чего бы это! – сердито ответил я, хотя кое-какие сомнения по поводу своего напарника у меня уже были. – С тобой я пойду хоть на край света.

– Тогда пошли, – сказал он и так же легко, как раньше, пошел дальше.

– Вот это и есть гнилая балка, – сообщил он, когда мы вошли в какой-то узкий овраг. Под ногами сразу захлюпало, и мои мокрые сапоги начала засасывать грязь. Прогулка окончательно переставала быть интересной. Вокруг не было видно ни зги. Было такое чувство, что мы продвигаемся по какой-то канализационной трубе, да и запах был соответственный.

Я перестал реагировать на окружающее, старательно исследовал ногами место, на которое собирался ступить, чтобы не попасть в какую-нибудь западню. Наконец Павел остановился.

– Ну, и где же твой леший? – спросил я, чтобы хоть что-то сказать и не выглядеть испуганным.

– Что он, дурной по ночам тут шастать, – удивился он.

Получалось, что дурень – это я.

– А где же разбойники? – задал я новый вопрос.

– Наверху, где им еще быть. У тебя деньги с собой есть?

– Деньги? – удивился я. – Зачем мне в лесу деньги?

– А шапку и сапоги покупать!

– Их не в лесу продают, а на ярмарке. Вот как найдем разбойников, выручим моего товарища, сразу же и поедем на ярмарку.

– А девок выручать будем?

– Ну, и девок соответственно. Теперь давай, выводи меня отсюда.

– Ишь, какой хитрый, – засмеялся мужик, – так я тебе и поверил. Ты сначала со мной разочтись, а потом дело будем делать.

К сожалению, мои самые неприятные предположения начал подтверждаться. Парень оказывался не тем, кем все это время хотел казаться. Однако и он меня не совсем правильно оценил, навсегда оставаться по милости деревенского придурка в этом гиблом месте я никак не собирался.

– Сначала дело, потом плата, – решительно сказал я.

– Нет, по-твоему никак не будет, теперь я здесь хозяин, – насмешливо сказал он.

– С чего ты решил? – удивился я, неприметно подступая к нему. Павел был в светло-серой холщовой одежде, и видно его было лучше, чем меня в темном платье.

– С того! – нахально ответил и он и, охнув, осел на землю.

Пока он не очухался, я связал его по рукам и ногам, припасенным на этот случай лошадиным поводом.

– Это что было? – спросил минут через пять мой коварный проводник, приходя в себя.

– Ничего, с неба звездочка упала и прямо тебе на голову, – объяснил я.

– А почему я связанный? – продолжил любопытствовать он.

– Сам догадайся с трех раз.

– Это ты меня, что ли? – наконец понял он.

– Видишь какой ты умный, с первого раза понял.

– Развяжи, а то хуже будет!

– Тебе, может быть, и будет, а никак не мне.

– Развяжи, говорю, а то как закричу!

– Не успеешь, я тебе голову с плеч снесу, – серьезно сказал я.

Павел замолчал, не находя веского контраргумента. Потому решил вернуться к старому амплуа сельского дурачка:

– Ну и что тебе за нужда меня связывать, ты и дороги назад не найдешь...