Противостояние, стр. 35

Проснулся я рано, безо всяких последствий вчерашнего недомогания. Сон утихомирил разгулявшиеся нервы, и жизнь не казалась такой пропащей, как вечером. На кухне я столкнулся с Андреем. Он немного смутился и извинился за то, что без разрешения остался ночевать.

– Пустое, – сказал я и махнул рукой, – вы мне даже помогли.

Ольга еще спала, я сварил кофе, и мы вдвоем сели завтракать.

– Я хочу познакомить Олю с родителями, – сказал Кругов, с жадностью сильно проголодавшегося человека, набрасываясь на бутерброды. – Наверное, лучше в субботу? Они ей понравятся. Как ты думаешь, она меня любит?

Я удивленно посмотрел на парня. Влюбленные всегда бывают немного не в своем уме, но всему есть предел.

– Любит, не сомневайся.

– Она тебе сама говорила?

– Андрей, давай лучше займемся бандитами, пока они проблему кто кого больше любит, не решили за нас. Тебе что, от Ольги справка нужна?

– Нет, я просто так спросил, тебе же со стороны виднее. Оля, она…

– Необыкновенная, я это заметил, – перебил я.

– Вот видишь, и ты это понял! – обрадовался он.

– Я вчера просмотрел твою дискету. На банду, как я понял, у милиции ничего нет, – перевел я разговор на. тему, которая меня в данный момент интересовала значительно больше любовной.

– Нет, – подтвердил лейтенант. – Правда, я еще нашел кое-какие совсем закрытые материалы, и знаешь, получается чистая мистика. У них все концы или обрублены или прикрыты. Получается, что никогда нет ни свидетелей, ни потерпевших, как будто кругом нет людей…

Какое-то слово, сказанное Круговым меня задело, только я не сразу догадался, какое.

– Что ты сказал? – переспросил я.

– Я говорю, нет никаких свидетелей…

– Ты сказал «мистика»?

– При чем здесь мистика?

– Мистика, мистика, – повторил я и почувствовал, что значит быть Шерлоком Холмсом. – Пожалуй. Это многое объясняет…

– Леш, ты это о чем? – удивленно поинтересовался милиционер.

– О главном. Я уже сталкивался с такими шустрыми ребятами, у которых никогда не оставалось ни свидетелей, ни потерпевших. Очень, надо сказать, была мистическая компания.

– Нет, в криминалистике, знаешь, такие штучки не проходят, у нас чудеса не признают.

– Да, не в чудесах здесь дело. Даже не знаю, как сказать, в философии, что ли.

– А ты и не говори, откуда мне, тупому ментяре, понять тонкие материи. Только я, между прочим, в прошлом семестре эту самую философию на отлично сдал, – неожиданно обиделся Андрей.

– Здесь дело в том, что нужно уяснить, что такое время, – продолжил я, игнорируя обиженный тон парня. – Я его и сам не очень понимаю. Ну, предположим, ты плывешь в лодке по реке, а реку будем условно считать временем. Вы двигаетесь вместе с водой, получается, что и время у вас одно. Потом ты решил пристать к берегу. Теперь у тебя одно время, у реки другое. Включил мотор и поплыл против течения, выходит время пошло вспять, и ты его обогнал.

– Ерунда все это, время – оно и в Африке время, и причем тут чудеса и бандиты?

– Притом, что я все лето мотался по этой временной реке и попадал в разные эпохи.

Кругов понимающе кивнул, но глаза отвел, скрывая улыбку.

– Ты можешь мне не верить, – продолжил я, – но попробуй считать это правдой, а о мистике, с которой я столкнулся, я тебе сейчас дам кое-какие материалы.

Окончив завтракать, я прошел в кабинет и среди отпечатанных на принтере частей своего «отчета» нашёл описание моего приключения в старинном деревянном замке, чуть не стоившего мне жизни.

– На, прочитай мои «материалы по делу», – сказал я, кладя перед Андреем пачку бумаги. – Учти, это происходило более 200 лет назад. Можешь верить или не верить, это твое право, но мне кажется, что компания Поэта как-то связана с теми чудаками, которых я тогда встретил. Это объясняет попытку вернуть саблю, которую я, тогда же, мягко говоря, позаимствовал. Я тебе уже говорил, что весь сыр-бор начался после того, как вор Хава подержал ее в руках…

Андрей с интересом осмотрел листки, подержал мой опус в руке, словно взвешивая, потом, вздохнув, согласился:

– Ладно, почитаю, только я не понимаю, о какой сабле идет речь.

– Давай, иди читать, пока Оля не проснулась, а то мне слишком долго придется объяснять, в чем дело.

Участковый взял странички рукописи и ушел в кабинет, а я, как большинство авторов, попытался представить, какое впечатление произведет на первого читателя мое творение. Реакция не заставила себя ждать. Кругов появился на кухне минут через десять.

– Это что, фантастический роман?

– Нет, это то, что действительно случилось со мной этим летом, – веско, без улыбки ответил я.

– Ага, – столь же серьезно согласился первый читатель и вернулся в кабинет. – Кто такая Аля? – поинтересовался он, заглядывая на кухню.

– Моя жена, – коротко ответствовал я.

– Тамошняя?

– Единственная.

Андрей кивнул и вернулся к чтению. Потом возник снова.

– А что за немец-врач, который был с сатанистами, за что он тебя так ненавидит?

– Конкурент, я ему не дал заморить пациентку, к тому же еще и оскорбил.

– Ясно, – сказал лейтенант и опять исчез. Я успел сварить и выпить чашку кофе, когда Кругов вновь появился на кухне. – Это ты пишешь про ту саблю, вокруг которой все крутится? – спросил он, показывая на невидимое мне место в рукописи.

Я молча кивнул. Андрей покачал головой и поинтересовался:

– Сабля очень дорогая?

– Скорее всего. Индийская, сделана из самого ценного коленчатого булата, предположительно в седьмом веке, плюс ножны, украшенные драгоценными камнями, правда, необработанными.

– Понятно. За такой антиквариат запросто голову оторвут. А почему ты ее не сдал государству?

– Ты это серьезно? – в свою очередь поинтересовался я.

– Ну, – неопределенно протянул он.

– Сдать, чтобы ее какому-нибудь вашему генералу подарили на юбилей?

– У нас в стране не все воры, – не вдаваясь в подробности, успокоил меня милиционер. – А где она сейчас, если не секрет?

– Спрятана в надежном месте, – сказал я тоном, не допускающим новых вопросов.

– Ладно, я пойду, дочитаю, чем у тебя дело кончилось.