Нити судьбы, стр. 11
— Теперь можно смотреть!
Мы обернулись...
Глава 5
Прием был назначен на семь часов вечера. У нас еще оказалось немного времени отдохнуть и привести нервы в порядок. За полчаса до назначенного времени, мы начали одеваться. Марфа от своего платья была на седьмом небе. Топиться в омуте она раздумала и от головного платка отказалась с необыкновенной легкостью.
Уже перед самым выходом у меня мелькнула крамольная мысль.
— Пожалуй, мы пойдем туда не просто так, а в шубах, — сказал я.
— Что бы я на такое шубу надела! — возмутилась Марфа.
— Ты обещала слушаться меня во все, вот и слушайся, — решительно сказал я. — Мы теперь посмотрим, кто здесь грязный мужик и страшная баба!
Оказывается давешний разговор хозяев меня задел. Да и кого бы такое уничижительное отношение ни обидело?
— Ну, пожалуйста, давай пойдем без шуб, кто сейчас их носит! — взмолилась девушка.
Оказывается, она уже знала, что теперь носят!
— Все, это не обсуждается! Ты мечтала увидеть телегу без лошади? Вот и смотри в окно, вон их сколько понаехало!
Действительно, в имение один за другим въезжали автомобили, все в стиле ретро, «Роллс-ройсы» начала двадцатого века, на которых ездили западные миллиардеры и члены Советского рабоче-крестьянского правительства, огромные «Кадиллаки», бесконечные «Линкольны»... После сегодняшнего разговора с портным, на все эти навороты, я смотрел немного иными глазами.
— Чего на них смотреть, подумаешь невидаль, — грустно сказала Марфа, наблюдая как я выворачиваю наши шубы мехом наружу. — А что ты делаешь?
— Ты даже представить не можешь, сколько теперь стоят настоящие русские соболя, — ответил я, с удовольствием убеждаясь, что старинные шорники свое дело знали и шкурки подобрали практически идеально.
— Ты тоже так пойдешь? — отвлекаясь от самоходных карет, спросила Марфа, наблюдая, как я начал выворачивать на изнанку и лисью шубу. — Мужчинам без крытки ходить не пристало!
— Ничего, мне можно, только ты никому о том не говори. Давай я помогу тебе одеться.
Конечно, я немного рисковал выглядеть смешным, но очень хотелось хоть немного утереть нос местным снобам. Нашей меховой одежды никто пока не видел, шубы лежали в мешках, так что на какой-нибудь эффект вполне можно было рассчитывать. Марфа нехотя надела шубу, подошла к огромному зеркалу, посмотрела на себя и кажется, осталась довольна. Я же был ею просто очарован: гордая головка, увенчанная толстой косой, высокий чистый лоб, большие выразительные глаза, шея, как башня Давидова, ну а ниже такое великолепие, которое под силу описать только поэту, а не мне, косноязычному бытописателю.
— Ну, скоро мы пойдем? — торопила Марфа, которой не терпелось сразить свет своими новыми нарядами. — Посмотри, уже давно все собрались!
Мажордом говорил о десяти вечера. Часов у меня не было, а спросить о точном времени Электру я не догадался. К тому же прием был заявлен как скромный, для своих. Своими мы здесь не были, но после той небольшой интимной близости, которая наметилась с хозяевами на берегу бассейна, могли особенно не чиниться.
— Ладно, пошли, — согласился я, надевая лисью шубу.
Марфа посмотрела на меня и расхохоталась.
— Мы теперь с тобой стали, как лесные охотники!
Я глянул в зеркало и не смог с ней не согласиться. Выглядели мы не светскими львом и львицей, а полярниками на зимовке. Пришлось признать свою неправоту и раздеться.
— А ты остаешься в шубе, — остановил я попытку спутницы избавиться он мехов. — И не смей мне перечить, ты обещала слушаться!
Марфа обиделась, у нее на глазах даже блеснули слезинки, но мужской авторитет в патриархальные времена был еще непререкаем — смирилась. Мы вышли из гостевого дома и прямиком отправились во дворец.
Похоже, что мы все-таки поторопились. Нас там еще не ждали. Когда мы вошли в «колонный зал», в дверях не оказалось даже лакеев. Большая группа людей, в окружении стоящих на почтительном расстоянии слуг, коллективно смотрела интересный спектакль.
Не могу ни признать, что за последние годы техника достигла больших высот. Двумя часами раньше я был более чем удивлен программным пошивом одежды, теперь, просто поражен качеством изображения и великолепием съемок. Экран или то, что было вместо него, отсутствовал. Объемная проекция парила как бы в пространстве, в трех измерениях.
Документальное кино, которые так увлеченно смотрели гости и обслуживающий персонал, можно было бы назвать грубо, но точно: «Явление придурков народу».
К сожалению, этими придурками были мы с Марфой. Какой-то умелец так искусно смонтировал в фильм эпизоды нашего пребывания здесь, что зрители буквально покатывались со смеху. Что, безусловно, не могло не понравиться, это качество съемки. Демонстрировалась не просто видеозапись камер наблюдения, а вполне профессиональная съемка с нескольких точек, с крупными планами, стоп-кадрами, короче говоря, грамотно сделанный документальный фильм.
Само собой, никаких сцен, которые можно было двояко трактовать, показано не было. Ни мое столкновение с охраной, ни «эротические» моменты у бассейна в фильм не вошли. Зато в избытке демонстрировались наши растерянные или удивленные лица, неловкие движения, смешные ситуации.
Я вполне мог бы вытерпеть даже пересоленные шутки, но сцены с нашим раздеванием в предбаннике и, особенно, эпизоды в массажных кабинетах, были злы и лживы от начала до конца. Во время массажа, возможно, какой-то эротический момент и присутствовал, трудно без этого обойтись, когда на массажистках надето в малозаметных местах по одной прозрачной ленточке и во время работы она пускает в дело все части своего тела. Но между мной и ними, а уж тем более Марфой и ее массажисткой, не было, да и нее могла быть, никаких «неформальных» отношений. Тоже что сейчас показывали крупным планом в объеме и цвете, дамам вообще следовало смотреть с презервативами наготове, чтобы случайно не забеременеть. Похоже, те две тетки, которых я принял за банщиц, прячась за своими «пультами», специально отыскивая смачные моменты, играя масштабами, светом и тенью. Словом, они к радости зрителей, потрудились на совесть!
Публика от зрелища пребывала в полном восторге, одна главная героиня, похоже, просто ничего не поняла.
— Это кто там были такие? — тихо спросила меня Марфа, когда кино кончилось и все исчезло. Она явно не сопоставила себя с огромными реальными фигурами, кувыркающимися в воздухе.
— Потом все объясню, — попросил я, — а сейчас веди себя так, будто ты настоящая царица.
Просмотр кончился под одобрительные возгласы гостей, но зааплодировал только один человек. Я громко и неспешно хлопал в ладоши, пока говор не смолк, и к нам не повернулись все недавние зрители.
— Очень милый фильм, — так чтобы было слышно всем, сказал я, — только жаль, что в нем не хватает некоторых эпизодов!
Наступила мертвая тишина. Нас явно узнали. Только теперь перед насмешливой толпой стояли отнюдь не неуклюжие оборванцы. Марфа, как истинная женщина почувствовала высокую ноту и на минуту сумела превратиться в гордую русскую царицу. А уж когда она повела плечом, и драгоценный мех вспыхнул сибирскими искрами и заиграл всеми своими благородными оттенками, присутствующие бабы просто сломались и потекли от зависти.
Не знаю, кто были эти люди, возможно, представители власти или нувориши, способные украсть или купить половину Сибирской тайги.
Но сюда они приехали на стилизованных машинах, были одеты в компьютерные модели, а не в серые русские соболя!
Судя по реакции присутствующих, счет стал, как минимум, один — один. Дальше я пошел на выигрыш: громко щелкнул пальцами, ткнул указующим перстом в мажордома и небрежно поманил его согнутым указательным пальцем. Все теперь смотрели на меня и на палец. Управляющий послушно подошел, не посмев ослушаться.
— Прими-ка, голубчик, шубу! — громко сказал я и, сдернув меховую рухлядь с Марфиных плеч, кинул ему на руки. И тут раздался общий глубокий вздох. Думаю, что такое торжество, даже очень красивым женщинам не всегда выпадает в жизни. Все без исключения мужчины разом заиндевели и забыли о своих спутницах.