Холодные объятия, стр. 17

Когда пришло время подниматься и идти в школу, я плотнее укуталась в тяжелое, теплое одеяло. Я ждала, что кто-то придет и скажет, что пора вставать, но расслышала только шаги Николая, который был готов везти меня в школу. Он не открыл дверь и не заглянул ко мне. Через несколько секунд его шаги уже удалялись по коридору.

Я закрыла глаза, еще не зная, то ли мне радоваться, что никому нет до меня дела, то ли обижаться на такое равнодушие. Прежде, когда в моей жизни еще не было Рота… и клан не знал о его существовании и наших отношениях, Эббот или кто-то другой уже тащил бы меня из постели. Или, по крайней мере, пришел бы убедиться в том, что я не стала жертвой Фредди Крюгера [9]. А что теперь? Положение мое незавидное. Больше, чем когда-либо, я чувствовала себя загостившейся приживалкой, злоупотребившей добротой хозяев.

Пока я дремала, мой мозг напряженно работал. В памяти вдруг всплыл старый план, к которому я не возвращалась в последнее время. Мой сонный взгляд скользнул к столу. Пустой стакан прижимал стопку бланков заявлений для поступления в колледж. Я совсем про них забыла, и сейчас уже, наверное, слишком поздно всерьез задумываться о зачислении будущей осенью, но, возможно, именно этим я и займусь.

К черту их всех – Лилин, Рота, Стражей. Я могла бы поступить в колледж, уехать далеко отсюда и прикинуться… кем? Обычной девчонкой? Да запросто. У меня же это здорово получалось. Я бы растворилась среди людей, и все, что произошло со мной в последнее время, стало бы далеким воспоминанием. Пожалуй, решение эгоистичное, но мне все равно. Я хотела быть эгоисткой, я больше не хотела оставаться в этом доме, в этом теле, вязнуть в этих проблемах.

Хорошо хоть, что я не увижу его в школе. Роту незачем туда возвращаться.

В какой-то момент я снова провалилась в дрему и проснулась, когда почувствовала, что кровать прогнулась под чьей-то тяжестью и дернулось одеяло. Я растерянно заморгала спросонья. Сердце учащенно забилось, и я обернулась.

На меня смотрели два глаза цвета лазури.

Глава 8

Зейн неотрывно смотрел на меня, хотя сквозь пелену белокурых волос его лицо казалось слегка размытым. Он устроился на боку, подтянул одеяло к груди, и я затаила дыхание. Мой взгляд невольно скользнул вниз. Серая хлопковая рубашка натянулась на его плечах, когда его рука забралась под одеяло. Он обхватил меня за талию и нежно прижал к своей груди. Я напряглась каждой клеточкой, когда его тело с непринужденной легкостью изогнулось, сливаясь с моим, отчего голова у меня пошла кругом. Нас разделяли лишь тонкие слои одежды, и они не спасали от его горячего тепла.

И это тепло… ох. Оно просачивалось в мои мышцы, ослабляло стянутые узлы и облегчало боль. Я тут же размякла, прижимаясь щекой к подушке. Кровать превратилась в облако, и я почувствовала себя героиней пошловатых рекламных роликов про матрасы, над которыми всегда потешались Стейси и Сэм. Но Зейн своей властью надо мной сумел превратить обычный матрас в волшебную перину. Я закрыла глаза, отдаваясь несказанному блаженству. Я уже ни о чем не думала, и это было потрясающе.

Он убрал пряди волос с моего лица, и я ощутила его теплое дыхание на своем затылке. Мурашки волной прокатились по коже. Внизу живота разлилась приятная истома, и я старалась дышать ровно, а не так, будто только что пробежала стометровку.

Я уже и забыла, когда Зейн залезал отдохнуть на мою кровать, вместо того чтобы погрузиться в глубокий сон. Во всяком случае, тогда мы были намного младше, и привычка валяться в одной постели считалась безобидной и невинной игрой, не вызывая ни у кого косых взглядов. Но сейчас меня сковал ужас. Я никак не ожидала от него такой смелости, особенно после прошлой ночи. Ведь он почувствовал, что я близка к утолению природной жажды. По правде говоря, рядом со мной он всегда находился в опасности. В любой момент я могла повернуться, и наши рты оказались бы в сантиметрах друг от друга. И мне ничего не стоило забрать его душу.

– Как твоя рука? – спросил он.

Когда он заговорил, его голос словно завибрировал во мне. Я кашлянула и поморщилась от неприятного шероховатого звука.

– Все хорошо.

– Надо будет посмотреть потом. – Он сдвинул руку, и она оказалась у меня на животе, чуть ниже пупка. От неожиданности я дернулась, но он не отстранился и даже не пошевелил рукой. – Ты ведь не поэтому прогуливаешь школу?

Проглотив вздох, я открыла глаза. Светящийся зеленым циферблат часов на прикроватной тумбочке показывал 9:01 утра. В это время я уже должна быть на биологии.

– Нет.

– Хочешь поговорить об этом?

Меньше всего на свете мне хотелось говорить о Роте, лежа в кровати с Зейном.

– Нет.

Молчание повисло между нами, и спиной я чувствовала его глубокое и ритмичное дыхание. Даже в таком состоянии покоя я остро ощущала близость его тела, каждый его вздох и спазм мышц. В этой тишине гадкая мысль закралась мне в голову. Неужели он так же лежал с Даникой? Я не имела никакого права на едкую ревность, что обожгла мою кровь, но она уже поселилась во мне, и это было неправильно, потому что с Даникой он мог позволить себе куда больше, чем со мной.

– Прости, – произнес он так тихо, что мне показалось, будто я ослышалась.

Я закрыла глаза.

– За что?

Последовала еще одна долгая пауза.

– Я знаю, что ты страдаешь, и мне хочется убить этого сукина сына.

Мое сердце перевернулось. От Зейна ничего не скроешь. Он знал меня лучше, чем мне бы хотелось. Я не нашлась с ответом. Да, я бы с радостью придушила Рота или заехала ему спин-киком [10] прямо в пах, но у меня возникло подозрение, что Зейн действительно хочет его убить, и, как любая девчонка, я бы, конечно, разревелась, исполни он свою угрозу.

– Он – демон, – сказал Зейн. – И не важно, что иногда он способен на великое сострадание, потому что внутри он остается таким, каков он есть.

Я закусила нижнюю губу.

– Но и я такая же.

– Нет. – Зейн чуть приподнялся, отчего его рука соскользнула с моего живота на бедро. – Ты не только демон, Лейла. Ты еще и Страж. Я не к тому, что тебе нельзя быть и тем, и другим одновременно, и…

– И? – Я повернулась на спину, опираясь на локти, и его рука снова переместилась на живот, а его длинные пальцы коснулись резинки моих пижамных шортиков. Наши взгляды встретились. – И что?

Он ответил не сразу. Его взгляд скользил по моему лицу, потом спустился к воротнику рубашки. Одеяло сползло с моей груди. Он тяжело сглотнул и снова лег на бок. Когда он заговорил, его голос прозвучал необычно низко.

– И почему ты не можешь взять лучшее от обоих миров? Объединить в себе лучшие качества и демона, и Стража?

– Лучшие качества обоих? – пробормотала я. – Ты хочешь сказать, что в демонах есть что-то хорошее?

– В тебе – да. – Его щеки вспыхнули, и я удивленно моргнула, но румянец стал медленно угасать. – Ты – наполовину демон. Я уже сказал в тот вечер, в кафе-мороженое, мы поступали неправильно, приучая тебя ненавидеть часть самой себя.

Я помнила. Эти слова затерялись в гуще страшных событий той ночи – появление Паймона и дьявольская ловушка, – но я их запомнила.

– Каждая часть тебя хороша – даже демоническая. – Он помолчал. – И в ту ночь я увидел тебя, настоящую.

Лежа на спине, я сделала глубокий вдох.

– Что ты имеешь в виду?

Он склонился надо мной, и пряди волос упали ему на щеки.

– Ты не была похожа на нас, когда сменила обличье, но и на демона не походила. В тебе смешалось и то, и другое.

– Выходит, я выглядела фриком?

– Нет. – Его рука снова пришла в движение и легла на мою талию. – Кожа у тебя стала черно-серой, как крапчатый мрамор. Это было красиво. Ты воплотила в себе лучшее, что есть в демонах и Стражах.

Приятное тепло разлилось по моим щекам, и усилием воли я заставила себя выдержать его горящий взгляд.